Восьмая тайна моря
Шрифт:
Василий Иванович сошел с трибуны под гром аплодисментов. Вместе со всеми до боли в ладонях хлопал и он, Олег Щербаков.
Ему дали слово в конце собрания. Никогда в жизни он так не волновался. Он понял, как порой мучительно стыдно говорить правду о себе, ничего не утаивая и ничего не пытаясь утаить. И еще он испытал удивительное чувство облегчения, когда закончил свою исповедь. Теперь он мог честно глядеть в глаза людям.
…Щербаков бросил сигарету. Тишина стояла в звездных просторах. Тишина успокаивающая, благотворна и. В ней, казалось, звучали голоса друзей. Он слышал и чувствовал их и вдруг
Эта мысль наполнила его счастьем. Он думал о друзьях, о жизни, о будущем, и перед ним все ярче и ярче вставал образ Панны. Он твердо знал, что еще встретиться с ней. И столь же твердо знал, что они уже никогда не расстанутся.
Из порта Еремин заехал в управление. Дежурный молча протянул ему радиограмму. В ней было всего два слова;
«Прилетайте. Суровягин».
Еремин глубоко вздохнул и набрал номер телефона.
— Аэропорт? Один билет…
Глава восемнадцатая «КАПИТАНСКИЕ ПУГОВИЦЫ»
Над островом Семи Ветров непрерывно висели низкие тучи. Резко дул северный ветер. На Таню обрушились все заботы по подготовке островного хозяйства к долгой холодной зиме. Нельзя сказать, что она не страшилась разлуки с Максимом. Но пока он был рядом, она настойчиво отгоняла от себя мысли об отъезде любимого. И сегодня, как всегда, Таню ожидали дела в конторе заповедника. Она вышла из дома. Ее встретил ливень. Она накинула на голову капюшон.
В конторе на письменном столе, рядом с ведомостью на зарплату, лежала радиограмма. Таня неторопливо раскрыла ее. Максима отзывали в училище.
Таня долго сидела неподвижно. Значит, разлука. Она неизбежна, как осень, как северный ветер.
Таня сунула радиограмму в карман плаща и вышла из конторы. Ей не хотелось оставаться наедине со своими мыслями. Она остановилась у причала. Моторист копался в моторе катера. Он с удивлением посмотрел на нее. У девушки был отрешенно-печальный взгляд. По щекам струились слезы. Или это капли дождя? Вдруг из-за плотной пелены дождя, словно привидение, выскочила яхта. Таня вздрогнула и сделала шаг назад. Холостов… У него было желтое лицо и утомленные глаза.
— Это вы? — пробормотал он.
Таня удивленно посмотрела на него.
— Разве вы ожидали встретить кого-нибудь другого?
— Это неважно теперь. Пора отдавать концы.
— Вы о чем?
— Я говорю: надо отдавать концы.
— Все-таки зачем вы пожаловали к нам в такую погоду?
Вдруг у него странно блеснули глаза:
— Еще раз взглянуть на вас, — и он направился к яхте. Таня смотрела ему вслед. С яхты он крикнул:
— Счастливо! Прощайте!
Яхта быстро скрылась из виду. «Он чем-то встревожен, подумала Таня. — Или мне так кажется?» Неясная тревога росла в ее сердце. Какое-то чутье подсказывало ей, что Максиму и Суровягину грозит опасность.
Таня пошла в поселок. Ливень не переставал.
В долине безымянного острова сгущались сумерки. Максим и Суровягин стояли перед водопадом. Дальше пути не было. Вода с глухим шумом падала в котловину и исчезала под землей. Холодные прозрачные брызги, перелетая через котлован, образовали звонкий ручеек.
Друзья переглянулись. Где же все-таки логово Чака? По
Они отошли в глубь долины, устроились между кустами стланика. Парыгин достал сигареты и закурил.
— Что ты думаешь обо всем этом? — спросил он.
— Разгадка, по-моему, по ту сторону водопада, — сказал Суровягин, выковыривая орехи из шишки стланика.
— Тогда проще. Пошли, — Парыгин поднялся.
— Не спеши. Нам надо решить, где мы проведем сегодня ночь.
— Этот вопрос волнует меня меньше всего. Костюмы у нас с обогревателем. А вот встреча с Чаком…
Продукты и кое-что из снаряжения они сложили на берегу залива. В верховья долины поднялись налегке.
— Если бы я не видел Чака своими глазами, ни за что не поверил бы в реальность его существования, — задумчиво сказал Суровягин. — Да и сейчас нет-нет да возникает мысль: не в фантастическом ли мире мы находимся? Охота за призраком…
— В том-то и дело, что не за призраком, а за машиной, возразил Парыгин. — Пошли. Мне не нравится эта неопределенность.
Они снова подошли к водопаду. Брызги упруго били в лицо. Обогнув котлован, где ярилась и пенилась вода, они вошли в зону водопада и уперлись в южную стену долины. Здесь сила напора была слабее. Парыгин и Суровягин переглянулись, закрыли шлемофоны и вошли в прозрачный, как горный хрусталь, поток воды.
Водная стена в метр толщиной. Но пройти ее оказалось тяжелее, чем проплыть десять километров. Грохочущий вал давил с такой силой, что, казалось, вот-вот расплющит обоих. Давление прекратилось внезапно, и перемена была такая резкая, что товарищи не сразу пришли в себя. Огляделись. Высоко над головой — прозрачный куполообразный потолок водопада, потом — каменный свод пещеры или грота. В пятнадцати — двадцати метрах от водопада было совершенно сухо. Эта земля никогда не впитывала влаги, не укрывалась снежной шубой, не умывалась утренней росой. Вода закрыла доступ воде — один из редких парадоксов природы.
Грот уходил в скалы, в темноту, в неизвестность. Водопад шумел рядом. Сквозь толщу воды едва проникал слабый отблеск привычного мира. Суровягину казалось, что они находятся на дне моря. Все непривычно, загадочно.
Парыгин махнул ему рукой и зашагал в глубь грота. Суровягин догнал его и схватил за руку.
— Нельзя в открытую лезть к Чаку.
— А как прикажешь идти? Если он не «уснул», все равно увидит или услышит нас, — замедляя шаг, через плечо бросил Парыгин. — Смелее. Семь бед — один ответ.
Чак спешил. В кристаллы памяти беспрерывно поступали сигналы: «Отключение-Отключение… Отключение…» Миновав последние кусты стланика, он повернул влево, остановился перед клокочущим водопадом и вошел в него. В стремительном потоке он чувствовал себя так же хорошо, как в долине, и совершенно не ощущал многотонной тяжести ударов водопада.
В жизни Чака это был второй случай, когда аппарат действовал без его ведома, гнал его вперед. В пятидесяти метрах от убежища сработало реле отключения. Манипуляторы вдруг отказались действовать. Мелодичный перезвон, нарастая, сотрясал все тело. Потом перезвон стал тоньше, выше, нежнее. Чак повалился на бок. Медленно гасли кристаллы памяти…