Воспоминания. Стихи. Переводы
Шрифт:
Что примелькнулось мне? Что вижу?
Сбылись негаданно мечты:
Вот ходишь, бродишь по Парижу
И что-нибудь находишь ты!
Мужчина, щегольски одетый,
И дама с ним, в пуху, в шелку,
Выходят чинно из кареты,
Подвезшей их к особняку.
Пока из кожи крокодильей
Он опускал свой чемодан,
Она, гагачею мантильей
Полуприкрыв воздушный стан,
По мне усмешкою брезгливой
Скользнув,
Напыщенной, надменной дивой
В парадную влетела дверь.
Но не ее чудесной пряжкой
На поясе я восхищен,
А смятой, скомканной бумажкой
На тротуаре! Старый клен
Раскинул ветки и царапал
Вверху оконное стекло.
Дождь с листьев бисерами капал
И наземь падал тяжело.
134
Тогда с непримиримой злобой,
Уже стесняться перестав,
Я, движимый пустой утробой,
К бумажке кинулся стремглав.
И, озадаченный бесстыдством,
С каким подполз я, этот дог
Меня с нахальным любопытством
Обмерил с головы до ног,
Попятился, вихляя задом,
Монокль подправив, от меня,
Своим высокомерным взглядом
Метека* жалкого казня.
Я в луже промочил колени
И от волнения устал.
Обычный мелкий дождь осенний,
Холодный дождь еще хлестал.
Еще не отошла карета,
А у меня уже в руках
Шуршит, хрустит бумажка эта,
Оброненная впопыхах.
Лишь за углом рукой дрожащей
Ее поднес я к фонарю:
Пять франков! Так бы вот почаще!
Глазам не верю, все смотрю...
О том, что ждет нас, знать заране
Нельзя! Разгладил. А зачем?
Сейчас в дешевом ресторане
Пятифранковку я проем.
1921-1941
* Метек — презрительная кличка иностранцев.
135
ШКОЛА ЖИЗНИ
С растрепанными волосами,
Небритый уж который день
И подгоняемый мечтами,
Брожу с мозгами набекрень.
Мне сила воли безусловно
Нужна гигантская, чтоб я
Вошел походкой твердой, ровной
В «Салон для стрижки и бритья».
На мне подаренный когда-то
Костюм, изношенный до дыр.
Взор опускаю воровато,
Когда вступаю в чуждый мир.
Горизонтально,
Из гладких омутов зеркал
Глазами щеголей нахально
Меня оглядывает зал.
То было жизни страшной школой,
Которую я проходил.
Дышал я злобою тяжелой
И в сердце ненависть копил.
1921-1949
136
Из цикла «Омут будней»
* * *
Что дал бы я, чтоб очутиться
На улице Жозеф Бара!
Но годы мчатся вереницей
И лишь мечты летят с пера.
Как зачеркнешь главу романа?
Не мало ль я извел чернил?
О, звуки плавные органа!
Нет, разве я вас сочинил?
А лестницы спираль крутая
И соблазнительный провал,
Куда, улыбкою играя,
Меня так демон и толкал!
А ночь, бессонная порою,
Под сенью тюильрийских лип!
Париж, не позабытый мною, —
(Второе «я»!) — ко мне прилип.
Я на него бывал в обиде,
Но он все кажется родным,
И я пою, как пел Овидий,
В Констанце вспоминая Рим.
1933
137
ЖИЗНЬ — ОЖЕРЕЛЬЕ ДНЕЙ
Я больше думать не хочу,
Что я когда-нибудь умру.
Я солнечному рад лучу
И поутру и ввечеру.
Встряхнись! Какой веселый день!
Шумят московские дворы.
Как нить в иглу, себя продень
В галдеж и радость детворы.
Земля в рубашке муравы,
Поет над головою дрозд,
И вдруг сквозь вырезы листвы
Прорвутся копья острых звезд.
Ты, как каменья нанижи
Мгновенья беглые на стих,
И межи их в одно свяжи.
Жизнь — ожерелье дней твоих.