"Вот тебе, бабушка .... или раз картошка, два картошка...
Шрифт:
Но уже сама начинала тревожиться. Как-то все было таинственно и непонятно. Темнота, молчаливые стражи, тишина вокруг и слышно только шум весел.
Один из стражей взялся за фонарь и помахал им, будто показывая наше приближение. Ему ответили таким же фонарем. Это был сигнал. И тут меня уже обуял страх. Не может Алекс вот так меня встречать. Что-то не так.
— Скажите, любезный, — обратилась к стражу, что сидел впереди с фонарем, — Где нас будет встречать князь Алекс?
Фонарщик не ответил, только пожал плечами.
— Мое дело доставить, госпожа. Вот и судно рядом. Там вы все и узнаете у хозяина.
От его мрачного голоса стало еще страшнее. Но делать нечего. Будем ждать дальнейших событий. Может быть, эти страхи напрасны и на корабле будет Алекс. Вскоре подплыли к высокому борту. Там спустили веревочную лестницу, и один из стражей полез вверх. Потом вверх полезла Лиззи, а за ней я. Когда горничная перелезала через край борта, то мне показалось, что она вскрикнула. Но я подумала, что та ударилась или поскользнулась, все-таки ветер и дождь не переставал, хоть и был не таким сильным. Я полезла сама, мысленно перекрестившись.
— Вот зачем такое приключение, — сердилась я на Алекса, — Понимаю, что еще рано говорить открыто обо мне, но зачем столько таинственности, да еще и ночью? Вот сейчас могу оступиться и… А сам говорил, что боится за меня. Можно же было дождаться утра, хотя бы.
С большими трудами, осклизываясь на холодных и мокрых веревочных ступенях, я добралась до края и уцепилась за борт. Ко мне протянулась пара мужских рук, и втянули на палубу. Еле отдышалась. Огляделась. Палуба была пуста, только несколько черных теней скользили вдоль противоположного борта.
— Где моя горничная? — задала вопрос ближнему ко мне стражу, — И куда идти?
— Горничная готовит вам каюту, — отозвался он, — А идти прошу за мной.
Он махнул рукой в сторону, и я увидела еле освещенное строение. Приняв мои вещи, они двинулись вперед и я за ними.
Глава 21
Толкнув еле приметную дверь, страж прошел и я за ним, второй нес мои вещи. Спустившись на две ступени вниз, вновь толкнули еще одну дверь, и мы вошли в небольшое помещение с круглым окном. Около него стояли стол и стулья, в нише застеленное ложе.
— Ваша каюта, госпожа, — сказал первый и посторонился, чтобы второй поставил мои баулы.
— А где моя горничная? И где ваш хозяин?
— Я здесь, — раздался знакомый голос и из-за занавески около ложа вышел …Петер.
— Ты что здесь делаешь? — сказала я осипшим голосом, растеряно глядя на него, — А где Алекс?
— Я за него, — хмыкнул он и махнул рукой стражам, — Отплываем.
Стражи быстро выскочили и закрыли за собой двери.
— Что это? — повела я рукой в сторону дверей, — Похищение? Зачем? Что это тебе даст? Ты не думаешь, чем рискуешь?
— Ах, как много вопросов, моя дорогая, — ухмыльнулся княжонок, — Присядем Галина и поговорим.
Я пожала плечами.
— Поговорим.
— Я просил тебя, умолял стать моей, предлагал даже женитьбу, но ты отказала. И вот теперь вся в моей власти. Через два дня мы будем в другом княжестве, где сможем зарегистрировать наш брак. И потом поедем в одно небольшое поместье, где ты станешь моей женой, и будем там находиться до тех пор, пока не забеременеешь от меня. А потом вернемся. Если после родов, ты захочешь расстаться, то я соглашусь, но сына оставлю себе. Это и будет мой наследник. Этим я заткну рот моему семейству. Надоело. Видеть, как тычут пальцем, и учат жизни. Я сам все могу и сделаю, как хочу, а не как захотел мой отец. Если про то, что будут искать меня и тебя, то я оставил письмо, где сообщаю, что мы вместе уехали тайком и после бракосочетания будем счастливы. Вернемся, когда ты родишь. Вот это и есть мои планы. И если ты будешь себя хорошо вести и не выводить меня, то отдам тебе твою горничную в целости и сохранности. Если же нет, то отдам ее моим стражам или же матросам. Тебе решать. Я жду твоего ответа завтра после завтрака. А сейчас к тебе горничную отпустят.
Он резко встал и не глядя на меня вышел вон. Я услышала, как он приказал привести Лиззи и стоять на страже.
Я сидела ни жива, ни мертва. До меня все еще не доходило, что это все не жуткий сон, это все явь, реальность. Это похищение и страшные условия моего будущего.
— Если я сейчас скажу ему, что замужем и беременна от Алекса, то он меня убьет или лишит ребенка побоями. С него станет. К тому же надругаются над семнадцатилетней девушкой Лиззи. Она же доверилась мне.
Я встала и начала ходить в этой маленькой каморке — два шага туда, три сюда. И думать, что делать. И меня очень смущала записка. Где-то все же я видела ее раньше. Но где?
Я шагала по мизерному пространству и терзала себя мыслями о ней.
— Все! — хлопнула по лбу, — Вспомнила! Ее читала в тот самый мой страшный день, когда засомневалась в Алексе. Тогда я была не в себе и выбросила ее там же в гостиничном номере. Видимо кто-то подобрал, а княжонок ее просто выкупил. Да-а! Я пролетела, как фанера над Парижем! И все же, Алекс завтра начнет меня искать и поднимется скандал. Будут искать и Петера и наткнутся на его письмо. Все конечно засомневаются, но постараются замять это дело. А вот Алекс будет рвать и метать. Думаю, что он не поверит. Он все перевернет и найдет, надо только тянуть время. И думать еще о возможном побеге.
— Да. Только вот о таких похищениях я читала, а сама не была участником. И вот на тебе. Поздравляю. Теперь ты узнаешь, что может чувствовать героиня приключенческого романа в таких условиях. Если бы кто знал, как страшно, — всхлипнула и закрыла ладонями лицо.
Послышались торопливые шаги, и в распахнувшуюся дверь влетела девушка с испуганными глазами.
— Госпожа, вы здесь? — кинулась ко мне и я приобняла ее за плечи. Она заплакала, прижавшись.
— Ну-ну, — погладила ее по голове, поцеловав в волосы, — Успокойся, Лиззи.
— Ага, — всхлипнула она, вытирая слезы пальцами, — Эти матросы так на меня смотрели, а еще и делали разные пассы руками. Нехорошие.
— Не бойся, никто тебя не тронет, я обещаю. И к тому же скоро придет за нами князь Алекс и нас освободит. Я верю, и ты верь, поняла. А сейчас помоги мне переодеться и надо ложиться спать. Ляжешь вон на тот топчан. Возьмешь с ложа подушку и покрывало. Утро вечера мудренее.
Она улыбнулась, закивала и принялась хозяйничать, отвлекаясь от страшных дум.