Война меча и сковородки
Шрифт:
– Судя по тону, вы так не считаете.
Эмер промолчала, глядя в бокал с вином.
– Наверное, вы думаете, что мы проявили чрезмерную жестокость к Годрику...
– Зачем с ним так поступили?
– спросила Эмер горько.
– Как будто мы могли поступить иначе.
– Разве не видите, что кто-то намеренно пытается разлучить вас с верными людьми? И вся эта история с усыновлением - она ложь от начала до конца.
– Это лишь ваши домыслы, графиня Поэль, - сказала королева холодно.
– Вы живете чувствами. Вы можете себе это позволить. А мы обязаны жить, повинуясь долгу. Такой скандал не забывается быстро. Что бы мы ни предприняли, едва ли найдется человек в Эстландии, который поверит, что Годрик - законный сын. Когда умирают свидетели, говорят документы...
– ...лживые, - закончила Эмер.
– Чем докажете? Как попала на договор печать Фламбаров?
На это возразить было нечего, и Эмер зашла с другой стороны
– Но вы уверены, что подпись именно леди Геновефы? Что это за тайный знак, о котором вы говорили? Кому еще о нем может быть известно?
– Известно только нам. И было известно нашей покойной сестре. Вы намекаете, что мы не смогли сохранить эту тайну и рассказываем всем о тайных знаках?
– королева покраснела от негодования.
– Нет, я не обвиняю вас в болтливости, - ответила Эмер дерзко.
– Но еще хоть раз вы с сестрой обменивались подобными посланиями?
– Всего лишь один. Когда нас выдали замуж, вдовствующая королева начала интриговать. Нам нужны были верные люди, и сестра прислала своего человека, подписав послание особой подписью, чтобы мы полностью доверились. И мы ни разу не пожалели, что приняли этого человека на службу. Так что отбросьте сомнения - подпись моей сестры настоящая. Как и подпись епископа Беды.
– Но это мы знаем только от Ларгеля Азо...
– Он не станет умышлять против короны. Мы знаем его, как честнейшего человека. Чего вы добиваетесь, снова вороша эту постыдную историю? Про нее нужно поскорее забыть! И забыть сэра Годрика. Мы никогда не позволим ему переступить порог этого замка. А наша крестница заслуживает мужа благородного и знатного, а не усыновленного виллана!
– Я поняла, Ваше Величество, - Эмер встала и пошла вон, не спросив разрешения.
– Мы все равно найдем вам мужа, не волнуйтесь, - сказала королева.
– Вот совсем не утешили, - ответила Эмер, и уже на пороге спросила: - А кто был тот верный человек? Которого прислала к вам сестра?
– Это был милорд Саби.
Эмер уходила из покоев королевы в смятении чувств. «Саби! Верный человек!
– ее так и распирало от догадок и предположений.
– Он мог скопировать подпись леди Геновефы, или отследить, чем отличаются ее подписи. Вот уж, тайный знак! Да любой в два счета раскроет ваши тайности, госпожа королева!»
Она еще бы поразмышляла на этот счет, но тут навстречу ей попался лорд Бритмар. Он прогуливался по драконьей шее, задумчиво посматривая на разноцветные пятна витражей. Сопровождающих при нем не было, но Эмер все равно приблизилась с поклоном, чтобы засвидетельствовать герцогу почтение и пожелать доброго дня, как полагалось по этикету.
– Вы были у невестки, рыжая графиня?
– спросил лорд Бритмар.
– О чем шла речь? Наверняка, о вашем неудачном браке.
– Угадали, - сказала Эмер, повесив нос.
– Ее Величество не верит, что это заговор против Годрика. Я пыталась убедить, но...
– Да вы сами не верите в это, - сказал лорд Бритмар неожиданно резко.
– Если бы верили, что его оболгали, то ушли бы вслед за ним. Но вы поняли, что обвинения нелживы. И остались.
– Нет-нет, я не поняла, - залепетала Эмер испуганно, пытаясь разобраться в себе - правдивы ли слова брата короля.
– Поняли. Потому что душа мудрее, и сразу распознает правду. Вот и ваша душа подсказала, что сэр Годрик из вилланов. По нему это сразу было видно, не в обиду будет сказано. Простой деревенщина. И даже занятие себе подобрал под стать - стучать молотком.
– Все Фламбары занимались кузнечным делом!
– бросилась Эмер на защиту бывшего мужа.
– Они занимались делами кузниц, но сами не пачкали руки грязной работой. Сэр Годрик был первым, кто опустился до занятия простолюдинов. Я сразу знал, что он вам не пара. Вы достойны большего.
– Ах, что значит - большего?
– вздохнула она.
– Хотите прогуляться?
– предложил герцог.
– Я был бы рад в вашей компании полюбоваться на королевский сад.
Эмер не тянуло к любованию, но отказать герцогу она не посмела.
– Разве вы, милорд, шли не к Ее Величеству?
– Не по важному делу, так что вполне могу уделить время приятной прогулке с красивой леди.
Вскоре они прогуливались среди жимолости и каштанов, и придворные, попадавшиеся навстречу, спешили свернуть на боковые дорожки.
– Сэр Годрик ничуть не подходил вам, - снова заговорил лорд Бритмар.
– Это сразу было видно. Форма всегда соответствуют содержанию. Так учил Хорсофот...
– Да, припоминаю, вы однажды говорили о нем, - отозвалась Эмер с некоторой досадой.
– Древний философ, который так поразил вас своим учением о четырех стихиях, образующих людей.
– У вас прекрасная память, графиня. Так вот, чем дольше я живу, тем больше убеждаюсь, что учение Хорсофота правильно. Посмотрите на епископа Ларгеля - сразу понятно, что он дикий человек. И душа у него дикая. Звериная.
– Это правда, - пробормотала Эмер, вспоминая встречи с епископом.
– Лорд Саби обладает уродливой внешностью, и такие же вершит дела, - понизил голос лорд Бритмар.
Здесь он тоже был прав, и девушка только кивнула, что согласна.
– Вот и Годрик оказался вилланом. Он и выглядел, как виллан, и вел себя так же. Никакой светский лоск не смог перебить его тягу к земле, к простому труду. Вилланы рождены, чтобы работать. Рыцари - чтобы защищать. А сэру Годрику его кузня всегда была милее, чем ристалище и благородные рыцарские игры. Он даже не королевском турнире не пожелал порадовать нас зрелищным боем.Не думаю, что это учение можно считать подходящим ко всем, - не сдержалась Эмер.
– Есть и исключения. Вы - яркий тому пример.