Война меча и сковородки
Шрифт:
– Прямо? Извольте. Ваша дочь до сих пор не замужем. И вдруг она стала единственной законной наследницей Дарема и кузнечного дела всей Эстландии. Завидная невеста. Уверена, завтра же у вас отбоя не будет от женихов. Как вовремя был опозорен и изгнан Годрик...
– Хотите сказать, что это я устроила заговор с подписями сестры королевы и появлением этой вилланки?
– возмутилась леди Фледа.
– Да вы выдумщица, дорогая несостоявшаяся невестка. Вам бы баллады сочинять.
– Опровергните мои слова. Если сможете.
– Не составит труда!
– леди Фледа подошла к столу и открыла одну из шкатулок.
– Взгляните. Вот это, - она извлекла кипу писем на папирусах и пергаментах, - вот это - предложения о замужестве моей дочери. Вот от лорда Гуго, вот от графа Намара, одно даже из Норсдейла. Но Острюд отказала всем. Я не хочу неволить ее, потому что слишком хорошо понимаю, что такое брак без любви. Вам достаточно таких доказательств?
– она швырнула письма в лицо Эмер, не попала и вдруг расплакалась.
Глядя на всхлипывавшую свекровь, Эмер почувствовала что-то вроде раскаянья за обвинения, но утешать пожилую леди не стала. Не захотела.
– Не плачьте, - сказала она грубовато.
– Все равно вы поступили с Годриком, как настоящая мачеха. Хуже мачехи. Он сказал, куда ушел?
– В Синегорье, я полагаю. Туда, откуда родом он и его нищебродная мать, - сказала леди Фледа всхлипывая.
– Значит, вы даже не поговорили с ним перед его уходом?
– А вы - поговорили?!
– Пыталась, - ответила Эмер глухо.
– Он не захотел меня слушать. А к вам с Острюд подошел при всех. И вы при всех отвернулись.
– Все произошло так неожиданно... я растерялась...
– Вы хоть дали ему денег, растерянная леди?
– продолжала добивать ее вопросами Эмер.
Леди Фледа вскинулась, а потом медленно покачала головой.
– Потрясающее милосердие, - сказала Эмер.
– Вы омерзительны и в своем высокомерии, и в своих лицемерных слезах.
– Слезы - настоящие!
– И высокомерие тоже.
– Королева уезжает сегодня. Вам надо поспешить и присоединиться к ее свите.
– Конечно, леди Фледа, - Эмер поднялась из кресла.
– Я ни дня не останусь в этом проклятом месте. А оно, несомненно, проклято.
– Не говорите подобного!
– Кто запретит мне говорить?
Леди Фледа не ответила, и Эмер на прощанье от души хлопнула дверью. Так, что со стропил посыпалась пыль.
В довершенье ко всем неприятностям, ее поджидал Тилвин, невесть как узнавший, что она пошла проведать свекровь.
– Я хочу объясниться, - начал он.
– Пустое, - ответила Эмер, ускоряя шаг.
– Только выслушай... Ведь все сложилось очень удачно. Хорошо, что ты не успела стать настоящей женой Годрику... Тут я даже благодарен ему за вздорный характер.
– Не говори о том, чего не знаешь!
– она не смогла скрыть досаду.
– У нас все сложилось так славно. Почти сложилось. Не появись эта старая ведьма!
– Он увел тебя прямиком в спальню, и ты обрадовалась? И сразу простила?
– спросил Тилвин.
– Тебя это не касается!
– Он сделал это лишь для того, чтобы отдалить тебя от меня.
– Мы и так отдалились, как солнце от луны!
– воскликнула Эмер.
– Оставь меня! И не заговаривай больше!
Она умчалась прочь, и Тилвин не посмел ее преследовать.
Глава 27
Отправляясь из Дарема, Эмер не пожелала ждать, когда соберут ее приданое, а также деньги, драгоценности, наряды и пряности - сотни сундуков и тюков, что полагались ей извинением за неудавшийся брак. Богатства обещали упаковывать неделю, если не больше, а она не пожелала оставаться в замке ни одного лишнего дня. Королева полностью одобрила ее желание и распорядилась отправить имущество графини Поэль позже, отдельным обозом. Ее Величество хотела, чтобы графиня ехала с ней в одной карете, но Эмер отказалась. В столицу она отправилась верхом, и если с ней кто-то заговаривал, тут же пускала жеребца вскачь, делая вид, что конь понес.
Со стороны казалось, что она совершенно безучастна к происходящему - и так же надменно вскидывала голову, и так же улыбалась, но по настоянию королевы придворные старались не беспокоить графиню Поэль праздной болтовней.
А она и в самом деле не нуждалась ни в чьем обществе. И не желала слушать, если к ней подходили с соболезнованиями - хохотала и затевала какую-нибудь дерзость или каверзу. И на королевских пирах ела за троих и шла танцевать со всяким, кто приглашал. Но если кого и могло обмануть это веселье, только не королеву.
Спустя две недели после возвращения из Дарема, Эмер получила приглашение от Ее Величества. Королева встретила графиню в своей комнате, уютно устроившись в кресле, и трехцветная кошка - подарок восточных послов - мурлыкала у нее на коленях.
Эмер бросила на пол подлокотную подушку и уселась на нее, скрестив ноги.
– Зачем так переживать?
– спросила королева.
– Сделанного не воротишь. Надо смириться и идти вперед. Мы видим, что вы веселы лишь напоказ.
– Ваше Величество очень проницательны, - ответила Эмер, забирая из чаши на столе яблоко и с хрустом вгрызаясь в сочный и румяный бок.
Королева слегка поморщилась от такой неучтивости, но решила, что с нравоучениями следует повременить.
– Еще мы видим ваше недовольство. Вы потеряли мужа, который вам очень нравился, да... Но напоминаю, что вы сами отказались от Ишема. Вот в его-то семейной жизни все в порядке. Жена им довольна, как могли быть довольны вы.
– К чему теперь этот разговор?
– вспылила Эмер.
– Сердце ваше не на месте, и мы переживаем за вас, - сказала королева.
– Вы так добры, Ваше Величество.