Война Волка
Шрифт:
— Трусы! — выкрикнул Скёлль мне вслед. — Удираете, как рабы!
И он был прав.
Мы численно превосходили их и всё же сбежали. Мне страшно хотелось пойти в атаку. Ненависть к Скёллю пыталась убедить меня, что мои воины справятся с его людьми, но такая победа обошлась бы мне дорого и не стала бы полной. Погибли бы воины с обеих сторон, а поскольку мы все в седле, многим удалось бы избежать смерти, С конными схватками всегда так — когда обе стороны осознают, что одна выигрывает, то другая бежит, и бой превращается в преследование. Перед лицом убийцы Стиорры здравый смысл
Если бы люди Осферта присоединились к моим, мы наверняка победили бы, однако Осферт прав. Он со Скёллем не ссорился, тем более, ему незачем вести войско в Нортумбрию, а потом возвращаться в Меймкестер с докладом, что он потерял много воинов в схватке, которая его не касалась. Тогда он точно лишится командования гарнизоном Меймкестера.
— Мне очень жаль, господин. — сказал он мне, когда мы скакали обратно.
— Тебе жаль? Чего?
Он, похоже, смутился.
— Мне жаль твою дочь, господин. Твои надежды на месть.
— Моя дочь будет отомщена. — ответил я.
— Я об этом молюсь.
— В самом деле?
— Я молюсь за тебя. — продолжал он все так же смущенно. — Я всегда за тебя молюсь.
— Думаешь, твой бог хочет смерти Скёлля?
— Я думаю, Бог оплакивает страну англов. Думаю, Бог хочет мира.
— И Нортумбрию?
На мгновение он задумался, о чем я говорю, а затем поморщился.
— Бог хочет, чтобы христианами Нортумбрии правил христианский король. Одна религия, один язык, одно государство.
— Так вы нас захватите? Поставите на колени? Он слегка улыбнулся.
— Есть и другой способ, господин.
— Какой другой способ?
— Переговоры. — ответил он. — обсуждение условий. — он не обратил внимания на мою усмешку.
— Тебе известно, что в Мерсии состоится Пасхальный витан?
— Я не знал.
— Это будет первый объединенный витан Мерсии, Восточной Англии и Уэссекса. — продолжил он.
— и принц Этельстан считает, что ты должен на нем присутствовать.
— Это он и велел мне сообщить?
— Да.
Я ожидал, что Этельстан опять потребует от меня клятвы, хотя, если подумать, он вряд ли перепоручил бы кому-то подобное требование. Вместо этого он, оказывается, захотел моего присутствия на Пасхальном витане, чтобы мог сам на меня надавить. По крайней мере, мне так казалось.
— И что мне там делать? — резко ответил я. — У меня отняли земли в Уэссексе и Мерсии.
— Об этом тебе следует спрашивать принца Этельстана, господин. — сказал Осферт. — Мне поручено только доставить тебе сообщение.
— Мне нужно найти Сигтрюгра. — продолжал я. — Это куда важнее, чем проклятое сборище на витане.
Спустя два дня мы въехали в Меймкестер, новый бург, выстроенный возле римского форта на реке Мэдлак, на невысоком холме в форме груди, который и дал имя крепости. Мои люди прозвали его Титкестером. Новые улицы с небольшими домами окружала стена из земли и бревен,
— Я всегда удивлялся. — заметил Осферт, когда мы проезжали мимо зловещих трофеев. — почему Сигтрюгр не занял это место первым?
— Потому что оно в Нортумбрии?
— Кто знает? Теперь это точно уже не Нортумбрия.
Мой зять, а вернее, мой бывший зять, конечно, мог бы занять Меймкестер, но, сказать по правде, его войска едва хватало на гарнизоны Эофервика и Линдкольна. Прочими крупными крепостями Нортумбрии владели лорды, как я Беббанбургом, и путешествие последних недель показало, что мы, лорды, далеко не всегда исполняем приказы Сигтрюгра, Эдуард Уэссекский ожидал повиновения от всех своих подданных, но Нортумбрией правили викинги, которые могли подчиняться тому, кто называл себя королем в Эофервике, а могли и не подчиняться.
— Когда-то Нортумбрия была могучей страной. — сказал я Осферту, добравшись до центра старого римского форта. — Скотты платили нам дань, морщины нас боялись, мы были богаты.
— Все изменилось, когда вторглись язычники. — ответил он.
Его люди скрывались на боковых улицах, где жили их семьи и располагались конюшни, Форт Меймкестер напомнил мне Честер, поскольку римляне строили крепости по общему образцу. Их строения давно разрушились, но новые дома, хранилища и конюшни ставили на месте прежних, В Честере до сих пор сохранился большой дом, но здесь он был бревенчатый, крытый соломой, а рядом — новая церковь, даже выше дома. Повсюду, где строили саксы, они ставили церковь.
— Я предоставлю кров, где ты можешь остановиться. — сказал Осферт, устало выскользнув из седла и отдавая слуге поводья.
Второй слуга придержал Тинтрига, пока я спешивался.
— Мы не останемся надолго.
Я поморщился от боли в спине.
— Вашим лошадям нужен отдых. — настаивал Осферт. — и тебе самому следует отдохнуть.
Это верно, даже Тинтриг, крепкий конь, не раз споткнулся, пока мы подъезжали к бургу, он взмок и тяжело дышал.
— Два дня. — нехотя согласился я. — а потом мне нужно присоединиться к Сигтрюгру.
Осферт колебался, и я понимал, что он хочет снова упомянуть витан и уговорить меня на нем присутствовать, но, похоже, понял, что лишь зря потратит слова.
— Беттик покажет твое жилище. — произнес он вместо уговоров и кивнул своему управляющему, одноглазому и хромому.
— А мои люди?
— Их накормят и дадут кров. — сказал Осферт, Он уже отвлекся на двух священников, притащивших ему листы пергамента. — Пообедаем в большом доме! — крикнул он, поспешно удаляясь.
— Он похож на отца. — сказал я управляющему.