Войсковая разведка
Шрифт:
Ладар сам входит в транс, изучая черные нити, идущие к нему. Они полны темноты, а значит, намерения идущих ясны и понятны. Вот только никаких нитей судеб рядом нет — и не за что взяться, чтобы воздействовать на врагов до боя. Но почему? До этого он ясно видел светлые нити, окружающие людей.
Фигуры подходят ближе. Они не торопятся, давая возможность человеку увидеть их лица в сумеречном свете фосфоресцирующего мха. Дирил Рикс, старый друг и учитель. Иан — крестьянин, подходивший к войне столь же основательно, как и к пахоте. Радуз — мелкий воришка, сумевший если не привязать к себе, то заставить улыбаться. Марек — основательный здоровяк, способный не
Его друзья, его сослуживцы, его семья. Давшие ему полноту жизни, научившие его чему-то, позволившие ему выжить. Самые верные, самые преданные друзья. Мертвые друзья. Они шли, вытянув вперед руки, и лица их не отражали ничего, кроме желания убивать. И стало понятно, почему не было нитей судеб: откуда судьба у мертвых тел? Но они упрямо шли вперед, и руки их заканчивались когтями, загнутыми в предвкушении добычи.
— Дирил! Радуз! Марек! Иан! Остановитесь!
Бесполезно. Мертвые равнодушны к мольбам живых.
— Я не хочу убивать вас!
Спокойный шелест приближающихся ног. «Он заигрался. Нельзя тревожить души мертвых. Спаси…». Голос. Тихий и оглушительный одновременно. Знакомый — и родной. Нельзя думать о том, чей это шепот! Нельзя! Нужно лишь рвануться вперед, вытягиваясь в знакомом, сумеречном пространстве — и потянуть людские души из ставших для них темницей тел, потянуть, чувствуя скрепы чужой магии, рвануть сильнее, сжигая своим отчаянием чужое мастерство — и ощутить у себя на руках небольшие теплые комочки душ друзей.
Мертвые тела замерли, постояв несколько мгновений, — и с тихим шелестом осыпались на пол, на ходу превращаясь в истлевшие останки. А сипал постоял, прижимая к себе горячие комочки энергии, — и вытянул руки, раскрыв ладони.
— Будьте свободны, братья! Я отпускаю вас!
Мягкое, нежное касание щеки, словно кто-то провел теплой ладонью. Один раз. Второй. Третий. Четвертый. Ладар стоял, не замечая ничего. И по щекам его текли слезы.
— Глупо. Четыре человеческих души — это грозное оружие, которое мог бы использовать маг ссмерти.
— Я уже говорил: я еще не готов к этому пути. Я жадный и не хочу жертвовать никем. Мои друзья не разменная монета на поединках магов. Теперь я могу задать вопрос?
Долгое, задумчивое молчание. Наконец, нехотя:
— Сспрашивай.
— Зомби под стенами Дораха. Как мне остановить их?
Насмешливый, скрипучий смешок.
— По-моему, ты только что решил для ссебя эту задачу.
— Четверо — не четыре тысячи! Я просто стольких не потяну. К тому же — что произошло с душами, которых я выпустил?
— Они вернулись туда, где были.
— Я не хочу, чтобы души зомби вновь оказались у демонов!
Долгое, озадаченное молчание.
— Ты понимаешь, чего хочешь? — Впервые в голосе вопрошающего — волнение. Сразу пропала свистящая, змеиная речь.
— Да! Я хочу, чтобы души этих людей остались в круге Творца.
— Почему ты этого хочешь? — Голос от волнения хрипит, но глубокий капюшон надежно скрывает лицо.
— Я чувствую, что это неправильно. К тому же за них просила Илис.
— Глупая девчонка! — Голос срывается на хрип, внутри него что-то клокочет.
— Аккуратней с выражениями, или я скину с тебя этот капюшон!
Спокойный, уверенный смешок взявшего себя в руки человека.
— Просьба — достойна. Намерения — неясные. Я отвечу на твой вопрос. Лови.
Короткий нож с полупрозрачным лезвием звенит на камнях.
— А теперь слушай и постарайся удержать свой обед в желудке. Никто
Через час, весь бледный, Ладар выбрался из расщелины. Его тут же подхватили под руки, подтащили к небольшому и уютному костерку, всунув в ладони чашку с горячим бульоном. Тот задумчиво отхлебнул, глядя куда-то в пространство. Сморщился, почувствовав ожог, но принялся пить дальше.
— Ну что, рассказывай, ты знаешь, как уничтожить зомби?
— Знаю. — Голос звучал глухо и безжизненно.
— Это сложно?
— Да нет, не очень. Потребуется двенадцать приговоренных к смерти преступников, которых никогда и никто не пожалеет. И мне окунуться в черное… как в дерьмо, по самую макушку.
— А по-другому никак? — Тихий, испуганный голосок Айи, сообразившей, что не все так хорошо, как хотелось бы. И — сочувственное молчание остальных.
— Никак. — Ладар допил бульон и встал, разминая руки. — Пойдемте, доложим о найденном храме Датиму. А когда он решит, что пришло время… Я выполню то, что должен.
— Двенадцать преступников? — Льер Датим замолчал, что-то прикидывая про себя. — Большая декаграмма?
— Вы слышали о подобном?
— Только слухи. — Глава разведки помолчал, что-то оценивая, затем решительно активировал телепорт, кивнув Ладару на открывшийся портал. — Иди, займись учебой. Ты дьявольски эффективен, но все задания с твоим участием превращаются в запутанный клубок. Я должен подумать.
— Без проблем. Я уже понял, что многого не знаю и не умею. — Ладар мрачно поднялся и направился к телепорту. — Только вряд ли вы найдете другое решение.
Каменный тролль был упорным и довольно шустрым. Ну, для тролля, конечно. То есть — двигался без остановки, но со скоростью чуть меньшей, чем скорость обычного пешехода. Второй день он преследовал свою жертву, находя ее везде. Мариш, давая задание, усмехаясь, сказал, что дал охотнику образ тела добычи, поскольку нюха, слуха, зрения и других органов осязания у камней быть не может, в вот массу и объем они распознают легко и на любом расстоянии. Ладар не придал сразу значения коварным словам, но после того, как тролль с легкостью нашел его в воде, прижавшегося ко дну, на верхушке деревьев, забившегося в узкую расщелину — в очередной раз понадеявшись на собственную смекалку, вынужден был спасаться бегством от неповоротливого противника. В общем-то он и жив только потому, что тролль — создание безмозглое и неуклюжее. Углядев добычу, тот тут же снимал с плеча здоровую палицу и шел, размахивая ею, стараясь нанести удар помощнее. А поскольку чувствовал он каким-то непостижимым образом сипала шагов за двадцать, причем не человечьих, а тролльих, и шел медленно — понять его намерения и дать деру оказалось довольно просто… Ну не считая случая, когда пришлось срочно плыть по течению, борясь с онемением в правой руке… Каменная глыба, заменявшая троллю дубину, прошла совсем рядом. Попади она по человеку, шансов спастись бы уже не было, во всяком случае — целиком. Но и удара водяным кулаком хватило, чтобы все плечо превратилось в сплошной синяк и болезненно ныло, намекая о возможных трещинах в тонких костях крыльев. Руки, потерянные и вновь обретенные, особенно страшно потерять вновь. И потому сознание человека лихорадочно выискивало все новые и новые способы сбить каменную громаду со следа. Вот только для этого нужно было понять, как именно камень может вообще двигаться и чувствовать, а на это знаний сипала точно не хватало.