Возрождение тьмы (Звездные войны)

Зан Тимоти

Но вот в северной стороне неба сквозь окно в громадной непроницаемой туче выглянула самая большая из трех лун Хоногра...и Лею потрясло то, что она увидела: их сопровождал не только первоначальный эскорт. Вокруг было необъятное море призрачных фигур, словно безмолвный прилив, надвигающийся следом за повозкой.

Позади нее заворчал Чубакка, тоже изумленный увиденным. Обладая охотничьим чутьем, он уже давно сообразил, что размеры их компании увеличиваются в каждой деревне, через которую они проезжали. Но даже он не мог вообразить, что это пополнение так велико, и это ему определенно не понравилось.

Но Лея почувствовала, что обуревавшее ее напряжение немного улеглось, и она снова откинулась на мягкую спинку сиденья.

Что бы теперь ни произошло в Нистао, столь внушительное сборище народа сделает для старейшин невозможным просто арестовать ее и скрыть факт того, что она была на планете. Майтакха обеспечила гарантию ее шанса поговорить с ними. Все остальное - в ее руках.

Они добрались до окраины Нистао как раз перед восходом солнца...и в предрассветной полутьме их взору предстала еще одна толпа ногри.
– Молва бежит впереди нас, - сказала Май-такха Лее, когда повозка и ее эскорт стали приближаться к встречающим.
– Они пришли взглянуть на дочь лорда Вейдера и послушать то что она хочет сообщить им.

Лея окинула взглядом толпу.
– И какого же сообщения вы велели им ждать? О том, что долг чести Империи выплачен сполна, - ответила Майтакха.
– О том, что вы пришли предложить ногрийскому народу новую жизнь.

Взгляд ее темных глаз сверлил Лею невысказанным вопросом. Лея, в свою очередь, так же вопросительно поглядела на Чубакку, обернувшись через плечо и вскинув брови. Вуки утвердительно пророкотал и, подняв анализатор, немного наклонил его, чтобы ей был виден дисплей. За время их продолжавшегося всю ночь путешествия аналитический агрегат завершил наконец всю заданную ему работу... и, когда Лея прочитала результаты анализа, новая волна гнева на Империю за то, что она сделала с этим народом, потрясла все ее существо.
– Да, - ответила она Майтакхе - я в самом деле могу доказать, что долг оплачен сполна.

Находясь теперь совсем близко к толпе, в свете едва зарождавшегося дня она смогла разглядеть, что большинство встречающих были женщины. Было здесь и достаточно много мужчин, но либо с очень светло-серой кожей, что выдавало в них детей и подростков, либо со слишком темной - стариков. Но прямо на пути тележки стояла шеренга из десятка молодых мужчин, серая кожа которых отливала стальным блеском.
– Видно, молва долетела и до старейшин, - сказала она.
– Это наш официальный эскорт, - сказала Майтакха.
– Они проводят нас к Главной дукхе, где вас ожидают старейшины.

Официальный эскорт - то ли проводники, то ли солдаты; у Леи не было полной уверенности в том, кто они на самом деле, - не нарушая молчания, эскорт образовал что-то вроде наконечника стрелы впереди повозки и двинулся в город. Сопровождающая же толпа оживилась разговорами вполголоса, как только селяне смешались в ней с городскими жителями. Лея не знала, о чем они говорили, но куда бы она ни направил взгляд, ногри замолкали и одаривали ее восхищенными взглядами.

Город был меньших размеров, чем ожидала Лея, - еще одна дань ногри скудным запасам пригодной для жизни земли. Они доехали до Главной дукхи всего за несколько минут. Судя по ее названию. Лея ожидала увидеть просто более солидное, чем в деревне, сооружение. Строение оказалось действительно более солидным, но несмотря на архитектурное подобие, оно очень отличалось от деревенской дукхи. Стены и крыша были из серебристо-голубого металла вместо дерева и на их поверхности не было ничего, напоминающего резьбу. Опорные колонны были черными металлическими или из обработанного камня, Лея определить не смогла. Широкие ступени из черно-белого гранита вели к вымощенной серыми плитами входной террасе перед двустворчатой дверью. Сооружение в целом выглядело холодным и доставленным сюда откуда-то издалека, очень несоответствующим представлению о характере ногрийского народа, сложившемуся у нее за последние несколько дней. Ей в голову даже пришла мысль, что эта Главная дукха построена не ногри,

а Империей.

На самой верхней ступени стояли в ряд тринадцать ногри - мужчин среднего возраста, каждый из которых был одет в искусно отделанный наряд, который выглядел чем-то средним между жилетом и накидкой. Позади них находился Хабарух, прикованный цепями за руки и ноги к паре стоявших посередине террасы столбов. Лея пристально вгляделась в его фигуру, и волна полной сочувствия боли пробежала по всему ее телу. Майтакха описала ей механику общественного позора ногри; но, только увидев Хабаруха, она начала понимать всю глубину стыда, связанного с этим ритуалом. Его лицо осунулось, было бледным, усталое тело обмякло от тяжести цепей, охватывавших плечи и запястья. Но голову он держал прямо, взгляд его темных глаз был настороженным и внимательным.

По мере приближения повозки к площади перед дукхой, толпа расходилась по сторонам, образуя для нее проход. Официальный эскорт поднялся на ступени и встал живым барьером между толпой и шеренгой старейшин.
– Помни, мы здесь не для сражения, - шепнула Лея Чубакке, и, призвав на подмогу каждую частицу науки царственного поведения, она вышла из повозки и стала подниматься по ступеням.

Когда она дошла до верхней, в толпе позади нее замерло последнее шушуканье.
– Приветствую вас, старейшины ногрийского народа, - сказала она громким голосом.
– Я - Лея Органа Соло, дочь вашего лорда Дарта Вейдера. Того, кто пришел к вам на помощь в беде.
– Она протянула тыльную сторону ладони ногри, стоявшему в центре шеренги.

Он некоторое мгновение смотрел на нее, не шелохнувшись. Затем с явной неохотой шагнул вперед и осторожно понюхал ее руку. Повторив пробу дважды, он выпрямился.
– Лорд Вейдер умер, - сказал он.
– Наш новый лорд Великий Адмирал приказал нам доставить вас, Лея Органа Соло, к нему. Вы пойдете с нами и подождете, пока будет подготовлен транспорт.

С подножья лестницы предостерегающе зарокотал Чубакка. Лея жестко остановила его и отрицательно покачала головой.
– Я пришла сюда не для того, чтобы сдаваться вашему Великому Адмиралу, - сказала она старейшине.
– Тем не менее вам придется, - ответил он.

По его знаку двое молодых ногри вышли из линии оцепления и направились к Лее. Она осталась на месте, снова дав знак Чубакке поступить точно так же. Так вы служите Империи или народу Хоногра?
– Все ногри служат и тем, и другим, - сказал старейшина.
– В самом деле?
– воскликнула Лея.
– Служить Хоногру теперь означает посылать поколение за поколением молодых людей умирать в войнах Империи?
– Вы - чужеземка, - презрительно изрек старейшина.
– Вам ничего не известно о чести ногри.
– Он кивнул охранникам, уже стоявшим по бокам Леи.
– Отведите ее в дукху.
– Выходит, вас так сильно устрашили слова одинокой чужеземки?
– спросила Лея, когда ногри крепко схватили ее за руки. Или вы просто боялись, что с моим приходом ослабнет ваша собственная власть? Вы не произнесете ни слова раздора, оставьте свой яд при себе!
– рявкнул старейшина.

Чубакка снова зарокотал, и Лея почувствовала, что он готов рвануться вверх по лестнице кйейна помощь.
– Мои слова - не слова раздора, - сказала она, возвышая голос так, чтобы ее могла слышать вся толпа.
– Мои слова о предательстве.

Толпа в одном месте зашевелилась.
– Вам придется помолчать, - настаивал на своем старейшина.
– Иначе заставить вас замолчать придется мне.
– Я хочу услышать, что она скажет, - крикнула снизу Майтакха.
– И тебе тоже следует молчать!
– гаркнул старейшина, когда толпа одобрительно загудела в поддержку требования Майтакхи.
– Ни твоим речам, ни тебе самой здесь не место, Майтакха рода Кихм'бар.Я не созывал народ ногри на собрание.
– И все же собрание уже идет, - возразила Майтакха.
– Леди Вейдер пришла. Мы хотим услышать ее слово.