Возрождение
Шрифт:
— Пока я не готов, она не уйдет! Ты об этом позаботишься! За это я тебе и плачу, поэтому потрудись!
Какие-то проблемы. Поначалу я подумал, что с Дженни, которая вот-вот готова все бросить и куда-то уйти. Скорее всего, вернуться домой, к Астрид. Но тут меня осенило: что если Чарли именно с Дженни и говорит? Тогда что это значит? Единственное, что пришло в голову – это смысл, который приобретает глагол «уйти» для стариков вроде Джейкобса.
Я ушел, не постучавшись.
То, чего ждал Джейкобс – чего ждали мы все, –
Его звонок раздался в час дня, вскоре после того, как я отнес ему обед. Дверь в его номер была открыта, и, подходя к ней, я слышал, как очередная говорящая голова рассказывает, как сильно нагрет Мексиканский залив и что это сулит для приближающегося сезона ураганов. Затем последовала череда резких звуковых сигналов. Войдя, я увидел красную «бегущую строку» внизу экрана. Она исчезла раньше, чем я успел ее прочитать, но штормовое предупреждение трудно с чем-нибудь спутать.
Предупреждение во время долгого периода жары означают грозы, грозы означают молнии, а для меня молнии означали Скайтоп. И для Джейкобса тоже; в этом я готов был поклясться.
Он снова был полностью одет.
— Сегодня тревога не ложная, Джейми. Грозовые тучи сейчас в штате Нью-Йорк, но они движутся на восток, продолжая сгущаться.
Снова раздались звуковые сигналы, и в этот раз я прочитал текст на экране: «Экстремальные погодные условия в округах Йорк, Камберленд, Андроскоггин, Оксфорд и Касл до 14-00 1 августа. Вероятность сильных гроз — 90%. Грозы могут принести с собой проливной дождь, штормовой ветер, град размером с мяч для гольфа. Не рекомендуется покидать дома».
«И не говори, Шерлок», — подумал я.
— Эти тучи не могут рассеяться или изменить курс, — сказал Чарли. В его голосе звучало спокойствие то ли безумца, то ли абсолютно уверенного в себе человека. — Это невозможно. Она долго не протянет, а я слишком стар и слаб, чтобы начинать все заново. Подведи гольф-кар к погрузочной платформе и будь готов выехать в любую минуту.
— На Скайтоп, — сказал я.
Он улыбнулся своей кривой улыбкой.
— Иди. Мне надо следить за этой грозой. В районе Олбени молния сейчас ударяет больше ста раз в час. Правда, чудесно?
Я бы вряд ли употребил это слово. Мне не удалось вспомнить, сколько вольт, по его словам, производит каждый разряд, но много — это точно.
Миллионы.
В начале шестого Чарли позвонил снова. Я пошел наверх. С одной стороны, я надеялся застать его расстроенным и злым, с другой – просто-таки сгорал от любопытства. Похоже было, что я удовлетворю его в тот же день: на западе сгущались тучи, и до меня доносилось ворчание грома, пока далекое, но приближающееся. Небесное воинство.
Джейкобс по-прежнему кренился на правый борт, но от возбуждения, которое его
— Смотри, Джейми! Какая красота!
На мониторе была погодная карта НАОА. Она показывала красно-оранжевый конус, который проходил прямо над округом Касл. Согласно временной шкале, вероятность штормовой погоды достигала пика между семью и восемью вечера. Мои часы показывали четверть шестого.
— Правда же? Правда же красиво?
— Как скажете, Чарли.
— Присядь, но сначала принеси мне, пожалуйста, стакан воды. Мне надо многое тебе объяснить, и, пожалуй, сейчас самое время. Хотя скоро мы кое-куда отправимся, да. Свинтим, как говорят балаганщики. – Он хихикнул.
Я достал из бара-холодильника бутылку воды и наполнил уотерфордский стакан (для постояльцев люкса «Купер» — только самое лучшее). Отпив, Чарли довольно причмокнул губами, без чего я вполне мог обойтись. Громыхнул гром. Он обернулся на звук с улыбкой, словно в ожидании встречи со старым другом. Потом снова переключился на меня.
— Как ты знаешь, я сколотил приличное состояние, изображая пастора Дэнни. Но вместо самолетов, собачьих будок с подогревом и позолоченной сантехники я тратил свои деньги на две вещи. Во-первых, на спокойную личную жизнь – я был сыт по горло воспевающими Иисуса крикунами-язычниками. Во-вторых, на дюжину частных исследовательских фирм, самых лучших, расположенных в самых больших городах Америки. Я дал им задание обнаруживать и отслеживать людей, страдающих некоторыми болезнями. Сравнительно редкими. Всего восемь заболеваний.
— Больных? Не тех, кого вы исцелили? Мне вы говорили только о них.
— О, они отслеживали некую репрезентативную выборку исцеленных – побочные эффекты интересовали не только тебя, – но это не было их основной работой. За последние десять лет они отыскали несколько сотен подходящих мне бедолаг и регулярно сообщали мне о них. На каждого было заведено досье, и их вел Эл Стампер, когда еще работал на меня. После его ухода ими занимаюсь я. Многие из этих несчастных уже умерли; их сменили другие. Сам знаешь, что удел человеческий – болезни и горести.
Я не ответил, зато ответил гром. Небо на западе хмурилось все больше.
— По мере продвижения в моих исследованиях…
— А касались ли они книги под названием «De Vermis Mysteriis», а, Чарли?
Казалось, он испугался, но затем расслабился.
— Молодец. «De Vermis…» был не просто одним из предметов моих исследований, но их основой. Принн сошел с ума, знаешь ли. Свои дни он закончил в замке в Германии, изучая головоломную математику и поедая жуков. Отрастив жуткой длины ногти, он выдрал себе горло глубокой ночью и умер в возрасте тридцати семи лет, рисуя на полу уравнения собственной кровью.