Время, назад!
Шрифт:
Время уже более пяти лет представлялось самому Шинтаро спирально изогнутым вектором. В точности таким, как нарисовал Акаши.
– Так ты рассматривал подобный вариант, – удовлетворённо кивнул Акаши.
– Это то, как я себе вижу время последние пять лет, – подтвердил Мидорима, не отрывая руки от глаз.
– Тогда за чем же дело стало? – спросил Акаши, принимаясь разливать по фарфоровым чашкам заварившийся чай.
– Я боюсь всё испортить. Боюсь вмешиваться во время, разумеется, – признался Шинтаро, вновь надев очки. – Это может быть опасным.
– Тогда
– Повторить, – задумчиво проговорил Шинтаро.
– Повторить, Шинтаро, – кивнул Акаши, сделав глоток и посмотрев на Шинтаро поверх чашки с лёгкой улыбкой в разноцветных глазах.
– Что? – спросил Мидорима. – Что ты так на меня смотришь, разумеется?
– Ничего. Узнаю тебя прежнего. Ты помолодел лет на пятнадцать, Шинтаро.
***
Такао в кабинете Акаши смотрелся комично. Секретарша, смерив напоследок явно высокомерным взглядом оранжевую куртку и протёртые джинсы, скрылась за дверью, а Такао продолжал мяться на пороге, украдкой разглядывая потолки и дорогущую мебель. Шинтаро стоял у окна, стараясь смотреть на горевший огнями Токио, а не на Такао. Идея по-прежнему вызывала у него смутное беспокойство, однако, видя его нерешительность, Акаши взял дело в свои всемогущие руки – отдал распоряжение разыскать Такао и навести о нём справки. В результате через три часа на столе у него лежала едва ли не полная биография, включая медицинскую карту, а самого Такао обещали привести его к нему на ковёр в тот же вечер.
– Проходите, Такао, – пригласил Акаши, и Казунари, неловко поёжившись и зачем-то вытерев ноги, подошёл к столу. – Присаживайтесь. – Такао послушно сел. – Меня зовут Акаши Сейджуро. С профессором Мидоримой, я полагаю, вы знакомы.
– Здравствуйте, Акаши-сан. Здравствуйте, Шин-чан, – Такао помахал ему рукой, а Шинтаро хватило только на то, чтобы кивнуть, а так хотелось подойти и обнять. – Такао Казунари, – запоздало представился он и улыбнулся. – Можно просто Казу.
– Что ж, Казунари, – начал Акаши, и голос его стал уверенным, вежливым, но вместе с тем не терпящим возражений. Шинтаро за почти тридцать пять лет знакомства этот тон знал предельно хорошо, ему сложно было сопротивляться. – Я пригласил вас, чтобы предложить работу.
– Ого! – расплылся в улыбке Такао. – Фотосессию хотите? Для какого-нибудь важного делового журнала? Я как раз захватил с собой фотографии, которые снимал сегодня у вас, Шин-чан. Редактор выбрал самые банальные, а мне хотелось вам показать… – он начал было рыться в сумке.
– Это не касается фотографии, – прервал Акаши, и Такао мгновенно замолчал, переводя недоумённый взгляд с Мидоримы на Акаши и обратно.
– Но я больше ничего не умею, – мгновенно улыбнулся он и почесал затылок. – Отчим говорит, бездарь. Он сначала хотел из меня врача сделать и к себе в клинику пристроить, но потом понял, что из меня даже санитара не выйдет, и он спасёт в три раза больше жизней, если позволит мне университет
«Я не самый подходящий человек для всего этого, знаешь? Вообще в этом ничего не смыслю. Я простой фотограф. И я честно не понимаю, почему они решили, что это должен был быть именно я…» – всплыло в памяти Шинтаро, и он нахмурился, вздохнув: всё будто бы повторялось, лишний раз доказывая неизбежную правильность происходящего.
– Вы хотите заработать, Такао? – прервал поток мыслей Акаши. У Шинтаро было чёткое ощущение, что это не совсем та манера, в которой Акаши привык общаться с деловыми партнёрами. Вернее, совсем не та.
– А кто ж не хочет? – пожал плечами Такао. – Мне камера новая нужна, и к велику причиндалов, и…
– Сколько вы получаете за свою работу в редакции? – уточнил Акаши, в очередной раз прервав поток мысли.
– Ну, от фотосессии к фотосессии по-разному, но на круг выходит около ста тысяч йен в месяц, – подняв глаза к потолку.
– Я предлагаю вам три миллиона, – проговорил Акаши, и Такао мгновенно поперхнулся воздухом, закашлявшись. – Я предлагаю вам три миллиона за то, что вы поможете профессору Мидориме испытать одно изобретение.
– Ээээ… – протянул Такао, взглянув на Мидориму. – Побыть подопытным кроликом за три миллиона йен?
– Это неопасно, разумеется, – вступил Шинтаро, нервно поправив очки, – не опаснее чем летать на самолёте.
– А что надо будет делать? – уточнил Такао. – Агрегат какой-то на себе испытывать?
– Условия контракта не предполагают, что вы будете задавать дополнительные вопросы, – уточнил Акаши. – Вы просто будете выполнять то, о чём будет просить вас профессор Мидорима, в течение месяца, то есть до двадцать первого ноября этого года. Будете его безукоризненно слушаться. И всё. И получите за это три миллиона.
«Я просто делаю то, что мне велят. Меня вызывают, говорят, куда я должен отправиться и что сделать. И никогда не снисходят до объяснений», – вновь вспомнил Мидорима и сжал кулаки, вновь отвернувшись к окну, чтобы не видеть раздумий Такао. Пальцы дрожали. Шинтаро одновременно и ждал, и боялся, что он откажется. И про себя просил, просил, чтобы…
– Наверное, это будет интересно, – серьёзно проговорил Такао. – Шин-чан, вы ведь не будете меня ни о каких гадостях и непристойностях просить, правда? – мгновенно улыбнулся он, посмотрев на Мидориму.
– Нет, разумеется, – вспыхнул Мидорима, отвернувшись. – Это научный эксперимент.
– А жаль, – хихикнул Такао. – Ну, давайте, Сей… Акаши-сан, где подписать?
***
Они спускались вместе в лифте и молчали. Такао продолжал озираться, суетился, переминался с ноги на ногу, несколько раз скорчил себе рожу в зеркале, украдкой бросал заинтересованные взгляды на Шинтаро. Мидорима стоял молча и за всё время только один раз поправил очки. Двери лифта открылись, выпустив их в просторный холл, и, пройдя сквозь стеклянные двери, они оказались на улице. Октябрьский вечер был уже довольно прохладным – Шинтаро застегнул плащ.