Время, назад!
Шрифт:
Такао натягивал куртку и параллельно надевал кроссовки, нещадно заминая задники – дурацкая детская привычка. А Шинтаро стоял посреди прихожей, смотрел и молчал.
– Ну, Шин-чан, – Такао поднял на него взгляд, подхватив штатив и светоотражатель, – пока-пока. Фотографии пришлю сегодня-завтра, сможете выбрать, какие понравятся.
– Вы были когда-нибудь в Токийском университете, Такао? – спросил Шинтаро больше оттого, что хотел продлить время присутствия Такао в своей квартире.
– Неа, – покачал головой тот. – Хотя я прямо там чуть не родился, знаете? Маманька там училась, но не закончила.
– Студент, – негромко уточнил Шинтаро, чувствуя, как холодеют пальцы. – Он был студентом, разумеется, – проговорил он, захлопнув дверь и не дав Такао задать уточняющего вопроса.
========== Глава 2.2. Условия контракта ==========
– Пожалуйста, проходите, Акаши-сама ждёт вас, – сообщила Мидориме во всех отношениях безупречно вышколенная секретарша. Шинтаро поднялся и шагнул к двери в кабинет.
Вообще-то он не любил встречаться с Акаши в его кабинете. Может быть, потому, что там все было настолько идеально, что перманентно присутствовало ощущение собственного несоответствия каким-то стандартам, а может быть, потому что на нейтральной территории Акаши чуть меньше подавлял своей властной аурой. Но сегодня дело было неотложное, и Шинтаро срочно нужен был совет, разумеется. Поэтому пришлось мириться с высокими потолками и кожаными диванами одного из самых дорогих в Японии кабинетов. Мидорима решительно открыл дверь и вошёл. Акаши как всегда сидел за столом в удобном кожаном кресле, спиной к полукруглому панорамному окну, в которое весь Токио был виден как на ладони.
– Добрый день, Шинтаро, – поприветствовал он, отложив бумаги и подняв на товарища разноцветные глаза. – Я польщён тем, что ради встречи со мной ты пренебрёг нерушимым расписанием. – Акаши чуть улыбнулся, заметив, как Шинтаро поджал губы при упоминании о расписании, и вежливым жестом указал на кресло напротив. – Чай, – бесцветно добавил он, нажав кнопку связи с секретарём. – Как твои дела? Как продвигаются исследования?
– Я сегодня видел Такао, разумеется, – выпалил Мидорима, сев в предложенное Акаши кресло и положив руки на стол.
– У тебя снова было дежавю, Шинтаро? – уточнил Акаши, внимательно глядя в глаза. – Мне казалось, приступы закончились, ещё когда мы учились в университете. – Он кивнул секретарше, принесшей чай и с поклоном удалившейся.
– Это настоящий Такао, разумеется, – принялся убеждать Шинтаро. – Его вижу не только я. Он фотограф, приходил сегодня утром с корреспондентом, который брал у меня интервью. Он на самом деле из этого времени, разумеется.
– Почему ты так в этом уверен? – спокойно осведомился Акаши, откинувшись на спинку и покручивая на пальце дорогой перстень.
– Всё сходится, – Мидорима приготовился перечислять проанализированные сегодня со всех сторон аргументы. – Он работает фотографом, носит ретро-футболки. Все события, о которых он упоминал тогда, уже произошли. У него даже куртка та же самая, разумеется. На ней пятно от соевого соуса повыше нагрудного кармана. Он прыгал из этого времени, разумеется, – сбивчиво тараторил Шинтаро, удивляясь самому себе. Он чувствовал,
– Допустим, всё так, – кивнул Акаши и, несколько секунд помолчав и подумав, снова склонился к столу, и посмотрел на Шинтаро цепким, внимательным взглядом, словно стремился уловить взглядом каждое движение и реакцию на его слова. – Тогда, я думаю, ты понимаешь, какой напрашивается вывод. И, надо сказать, этот вывод видится мне очень, очень интересным. Я давно говорил тебе, что пора.
Акаши не сказал ничего конкретного, но Шинтаро чувствовал, что товарищ угадал его мысли в точности, и от этого как всегда стало немного не по себе, но Мидорима уже привык. В том, что Акаши станет одним из самых влиятельных людей в стране именно за счёт своей удивительной способности анализировать и просчитывать наперёд мысли и действия людей, Шинтаро никогда не сомневался. Вот и теперь Акаши с безупречной точностью и на удивление быстро угадал цепочку логических рассуждений самого Мидоримы: если Такао из этого времени, из 2015 года, – тот самый Такао, которого он видел тогда, в 1990, то единственным человеком, который мог бы в текущих условиях отправить Такао в прошлое, был он сам, профессор Мидорима Шинтаро. Эта идея посетила его внезапно, но все кусочки головоломки складывались настолько правильно и быстро, что ему самому не верилось. И становилось отчего-то страшно от такой очевидности.
– Она ещё не готова, – быстро воскликнул Шинтаро, вскочил и прошёлся к окну и обратно. – Я не могу, не могу испытывать её на людях, разумеется! Не могу испытывать её на Такао.
– Почему нет? – спросил Акаши, проследив за ним взглядом. – Ты проводил многолетние эксперименты и подтвердил, что это не опаснее, чем летать на самолёте.
– Дело не только в безопасности, разумеется, – нахмурился Шинтаро. – Это рушит всю теорию времени, ты понимаешь?
– А если напротив, возвращает всё на свои места? – возразил Акаши. – Я не физик, конечно, и не могу рассуждать обоснованно, но почему ты не допускаешь возможности, что это должно было произойти, Шинтаро? Для того чтобы ты изобрёл машину времени сейчас, ты должен был повстречать Такао в девяностом.
– Этого не может быть. Время – вектор, разумеется, – проговорил Шинтаро и, схватив, со стола карандаш и лист бумаги, начертил ровную стрелку. – На этом строится классическая теория времени, – добавил он. Его собственное представление было иным, разумеется, но Акаши он предпочёл озвучить общепризнанные факты.
Акаши с минуту изучал стрелку внимательным взглядом, затем перехватил у Шинтаро карандаш и легко нарисовал вокруг прямого вектора изогнутую спираль.
– Что если так? – он поднял на Шинтаро глаза.
Мидорима сглотнул и рухнул в кресло, сняв очки и потерев пальцами глаза. Акаши снова понял. Шинтаро думал об этом. Предполагал. Даже был уверен. Наблюдал экспериментально. Несколько спонтанно проведённых опытов с животными показывали, что не только прошлые события меняют будущее, но и события из будущего меняют прошлое. Например, случайно обнаруженные на двери в комнате для экспериментов следы когтей получали объяснение только на следующий день, когда Шинтаро просматривал запись и видел, как запертая в комнате собака царапала эту дверь лапой.