Все на пике. Начало эпохи нищеты
Шрифт:
Добыча нефти в Северном море в Великобритании достигла пика в 1999 г., за два года до того, как был опубликован этот прогноз, на уровне 2,684 млн баррелей в сутки, снизившись до менее 1,7 млн баррелей в сутки к 2005 г.
В их отчете НОО 2003 г. , EIA предсказало, что В Омане «ожидалось постепенное увеличение добычи в первой половине этого десятилетия» с «только постепенным снижением добычи после 2005 года». Фактически, добыча в Омане уже достигла пика в 2000 году, за три года до публикации прогноза.
Эта модель нереалистичного оптимизма со стороны официальных прогнозных агентств сохранилась в отношении других стран и, таким
Судя по всему, у активистов Peak Oil и Climate Change есть причины (хотя и разные) считать ExxonMobil своим архиврагом. Эта компания постоянно финансирует группы, подрывающие общественное беспокойство по поводу изменения климата. А недавно ExxonMobil разместила заметные рекламные объявления в журналах, в которых провозглашается, что пиковая добыча нефти в мире находится так далеко в будущем, что нам не о чем беспокоиться. Многие цитируют одного из руководителей ExxonMobil: «Теория пика нефти - это мусор».
Различные рекомендации
Эти различия в перспективах приводят к несколько расходящимся рекомендациям в отношении политики.
Для аналитиков и активистов по изменению климата выбросы являются сутью проблемы, и поэтому все, что может снизить выбросы, рассматривается как решение. Если общество перейдет от использования высокоуглеродного ископаемого топлива (угля) к топливу с более низким содержанием углерода (природный газ), это станет очевидным преимуществом с точки зрения климатического риска - и потенциально его легко продать политикам и широкой общественности, потому что это просто требует смены топлива, а не в жертву удобству или комфорту.
И снова, климатические аналитики склонны принимать за чистую монету официальные оценки запасов и прогнозы добычи - в данном случае для природного газа.
Однако, как и в случае с нефтью, прогнозы добычи официальных агентств по поставкам природного газа имели тенденцию быть чрезмерно надежными. Например, в США EIA не выпускало никаких предупреждений о будущих внутренних проблемах с природным газом до того, как дефицит поставок стал болезненно очевиден после 2000 года, когда цены выросли более чем в четыре раза.
Тем не менее, некоторые инсайдеры отрасли отметили тревожные признаки: компании ускоряли бурение, чтобы поддерживать уровень добычи, а новые месторождения (которые, как правило, были меньше) истощались еще быстрее. К 2003 г. Секретарь энергетики США объявил о кризисе природного газа.
В последующие три года теплая погода (возможно, из-за изменения климата) и сокращение спроса (из-за закрытия многих промышленных потребителей природного газа из-за высоких внутренних цен) привели к частичному снижению цен и общему самоуспокоению. Однако внутреннее производство в США, похоже, будет продолжать снижаться, и, вероятно, быстрыми темпами.
Для аналитиков и активистов истощения, зависимость общества от исчезающих невозобновляемых источников энергии является сутью величайшей дилеммы, с которой в настоящее время сталкивается наше общество. Мы создали сложную глобальную экономическую инфраструктуру, рассчитанную на топливо, которое очень скоро станет дефицитным и дорогим.
С этой точки зрения природный газ - это не решение, а огромная проблема: даже если глобальный пик добычи газа наступит через 10–20 лет, региональный дефицит уже появляется и будет продолжать усиливаться. Это означает огромные риски для отопления домов, для химической и пластмассовой промышленности, а также для производства электроэнергии. природный газ есть и всегда будет топливом, которое по большей части продается на региональном уровне (в отличие от жидкого топлива, которое легче транспортировать).
Уголь представляет собой еще одну неоднозначную тему для аналитиков как по истощению запасов, так и по выбросам. Большинство членов обеих групп чувствуют острую необходимость сформулировать какую-нибудь политически приемлемую стратегию перехода, чтобы привлечь внимание политиков. Если бы уголь был полностью исключен из обсуждения, такую стратегию стало бы труднее
скомпилировать. Однако обе группы склонны думать о совершенно разных будущих ролях угля.
Некоторые активисты и аналитики по выбросам смотрят на «чистый уголь» как на частичное решение проблемы изменения климата. Практика «чистого угля» включает газификацию угля под землей, на месте, отделение образующихся парниковых газов (углекислый газ и окись углерода), а затем закапывание их в океанические отложения, старые нефтяные месторождения или угольные шахты. Теоретически это позволяет обществу получать энергетическую выгоду при сокращении выбросов парниковых газов в атмосферу.
Многие аналитики по вопросам истощения скептически относятся к таким схемам «улавливания углеводородов», полагая, что, когда мир погряз в энергетическом кризисе, обусловленном поставками, немногие страны будут адекватно мотивированы платить дополнительные расходы (как в финансовом, так и в энергетическом плане) за разделение и управление, и хранить углерод из угля; вместо этого они просто сожгут все, что есть в наличии, чтобы сохранить свою экономику от краха.
Некоторые сторонники истощения запасов рассматривают огромные мировые запасы угля как частичный ответ на Peak Oil со стороны предложения. Используя проверенный временем процесс, можно газифицировать уголь, а затем использовать полученные газы для синтеза высококачественного дизельного топлива. Южноафриканская компания Sasol, которая обновила процесс, в настоящее время имеет контракт на поставку нескольких новых заводов по переработке угля в жидкое топливо (CTl) в Китай и объявила о строительстве завода в Монтане.
Однако CTl не привлекает аналитиков по выбросам. Хотя некоторое количество углерода могло быть захвачено во время стадии газификации (при умеренных затратах энергии), при сжигании конечного жидкого топлива в атмосферу выделялось бы столько же углерода, сколько при сжигании обычного нефтяного дизельного топлива.
Некоторые аналитики по истощению запасов скептически относятся к будущим поставкам угля. Согласно наиболее широко цитируемым оценкам, в мире есть уголь на срок от одного до двухсот лет - при нынешних темпах использования. Однако, если учесть резкое увеличение использования (чтобы заменить снижение поставок нефти и газа), а также принять во внимание явление пика Хабберта - темпы добычи неизбежно начнут снижаться задолго до того, как уголь фактически закончится, - и тот факт, что ресурсы угля имеют разное качество и доступность, что приводит к удивительному выводу, что мировой пик добычи угля может наступить уже через десять лет.1
Возникает вопрос: Имеет ли смысл возлагать большие надежды на непроверенные и дорогие технологии связывания углерода, если новая необходимая инфраструктура так скоро устареет? Представьте себе мир, инвестирующий триллионы долларов и усердно работающий в течение следующих 20 лет над строительством сотен «чистых» угольных (и / или CTI) электростанций, при этом мировые электрические сети и транспортные системы в настоящее время становятся всецело зависимыми от этих технологий, только чтобы увидеть как угольные запасы истощаются.