Всё не то, чем кажется

Бонс Олли

— Ты про что? — не понимаю я.

— Твой талисман, — поясняет Дрейк. — Он так и остался в кармане трактирщика, в Грибках. С ним тебя нести было бы легче.

— Не вини себя, — успокаиваю я его, — я ведь и сам о нём напрочь забыл. Нам было совсем не до того.

— Тебе — да, ты был ранен. Но я, я ведь должен был вспомнить!

— Каждый человек имеет право на ошибку, — говорю я. — С чего ты

решил, что должен быть лучше всех?

— С того, что от моих ошибок может зависеть наша жизнь, — хмурится он. — Наставник всегда повторял, что я легкомысленный и не способен справиться со сложными задачами, а я так мечтал о возможности проявить себя. И вот она, возможность, но несмотря на все старания я допускаю столько промахов!

— Не переживай, я уверен, всё будет в порядке, — утешаю его я. — Промахи могут случиться у каждого. Главное — не впадать в отчаяние и не опускать руки, а искать выход. Пока что у нас очень даже хорошо всё получается.

Дрейк угрюмо замолкает. Кажется, он не особо утешился. Но что это за наставник такой? Разве хоть один человек в мире стал успешен от того, что в него вселяли неуверенность?

Вскоре мы находим поляну.

— Держи, — Дрейк протягивает мне амулет. — Надевай на шею.

— Ты уверен?

— Хуже уже всё равно не будет, ты столько раз к нему прикасался, — отвечает Дрейк. — Сейчас важнее всего, чтобы он не выпал и не потерялся. Давай, бери быстрее!

Я послушно надеваю цепочку на шею, а Дрейк исчезает в ближайших зарослях.

— Сильвер! — вскоре слышу я. — Иди сюда, помоги!

В зарослях я обнаруживаю дракона, который безуспешно пытается поднять разбросанную одежду. Вздыхаю и собираю все предметы, чтобы сунуть в мешок.

— Ты зачем мнёшь? — суетится сзади дракон. — Руки тебе на что? Аккуратно сложи! Ну пожалуйста!

— Не руки, а рука, — возражаю я. — Второй всё ещё больно шевелить!

Но чего не сделаешь ради друга. Бережно, как могу, я укладываю вещи Дрейка в мешок, а перед этим достаю из кармана его талисман, увеличивающий силу. У нас ещё сохранилась полоса ткани, из которой мы прежде сооружали Дрейку ошейник, и я пользуюсь ею снова, чтобы закрепить талисман на драконьей шее.

В мешке хранится и драконья упряжь, но Дрейк просит меня отрезать нижнюю часть, говоря, что лучше понесёт меня верхом. Этот способ и мне кажется удобнее, несмотря на то, что правой рукой я всё ещё не смогу крепко держаться. Когда я пользовался подвесным сиденьем, мне не понравились ни подъёмы, ни приземления. К тому же наша полянка невелика, особо не разогнаться, и сиденье точно зацепится за ветки.

Я закрепляю мешок на боку дракона, осторожно сажусь, и мы поднимаемся над кронами леса.

Сверху открывается вид на зелёное полотно, тянущееся до горизонта. Я и не предполагал, что лес настолько огромный. Надеюсь, Дрейк сумеет дотянуть до его края или хотя бы найдёт прогалину, иначе страшно представить, как мы будем садиться среди этих густых крон.

— Ты как? — интересуется Дрейк.

— Отлично, — отвечаю я. — Я же просто сижу и ничего не делаю.

— Рука не болит?

— Болит немного, но терпеть можно. Если что, лишаться чувств я не собираюсь, не бойся.

— Хорошо, — отвечает Дрейк и умолкает.

Некоторое время мы летим в тишине, затем из леса поднимается стайка птиц и сопровождает нас, перекликаясь.

День нежаркий, солнце затянуто облачной пеленой. Драконья спина тёплая, я мерно на ней покачиваюсь. Негромкие птичьи голоса убаюкивают меня, и я погружаюсь в лёгкую дремоту.

— Держись крепче, — внезапно командует Дрейк.

— Что такое? — не понимаю я. — Держусь я, держусь. Падать не собираюсь.

— Это хорошо, — говорит он и внезапно складывает крылья, ныряя вниз.

— А-а-а! — только и успеваю произнести я, судорожно цепляясь за ремни. Затем чувствую, как нас бьют ветки, и наконец мы приземляемся в пышный куст. Это малинник.

— К чему такая внезапная посадка? — недоумеваю я, пока Дрейк пытается выползти из колючего куста.

— Начинается гроза, ты что, не заметил? — спрашивает он. — Лететь небезопасно, лучше поищем укрытие.

Мы устраиваемся под ветвями старого большого дуба, а в это время с неба начинают литься потоки воды. Даже густая листва над нашими головами не спасает.

Дракон вытягивает надо мной крыло, устроив что-то вроде навеса, а сам сидит с недовольной мордой и трясёт ушами каждый раз, как капли падают ему на макушку.

— Не люблю дождь, — ворчит он.

— А я люблю, — говорю я и вздрагиваю, потому что дракон пошевелил крылом и с него мне за шиворот потёк небольшой ручеёк. — Только я люблю при этом сидеть в тёплой комнате у окна.

— В тёплой комнате, — шмыгает носом дракон, — я и грозу люблю, и метель, и штормовой ветер.

На некоторое время мы замолкаем.

— Знаешь, Сильвия однажды говорила мне, что воображение может помочь в подобных ситуациях. К примеру, если ты замерзаешь, можно представить, что сидишь у камина, и станет теплее, — вспоминаю я.

— И как, воображение хоть раз тебе помогало?

— Да я и не был в таких ситуациях прежде. Хотя постой, помню один раз. Это случилось, когда к нам с визитом пожаловала одна знатная дама, а перед тем мы с Сильвией прокрались на кухню и стащили все пирожные, которые готовились для вечернего приёма.