Всё не то, чем кажется

Бонс Олли

— Так что же, у вас во дворце тогда было холодно? — удивляется дракон. — И при чём тут пирожные?

— Да при том, что я ими объелся, но пытался представлять, что меня не тошнит.

— И что, полегчало тебе? — дракон заинтересованно смотрит на меня, при этом он опять забывает придерживать крыло, и мне течёт на голову.

— Да, полегчало, — ухмыляюсь я, — сразу после того, как меня вывернуло даме на платье.

Дракон хмыкает и ёжится. Затем мы вновь недолго

молчим, и я всё же пытаюсь представить, что сижу в тёплой комнате. Но в мокрую спину дует, подо мной образовалась лужа, и воображение разводит руками.

— Плохо, — вздыхает дракон. — Задерживаемся — плохо, и ты промокаешь — плохо. Мы тебе едва жар сбили. Возьми хотя бы мою куртку из мешка и прикройся. Возьми, говорю.

Я послушно развязываю мешок. Это нелегко сделать задубевшими от холода пальцами левой руки, поскольку правой всё ещё больно шевелить. Приходится помогать себе зубами и надеяться, что не лишусь их и не начну шепелявить, как Беляшик. В отличие от него, надежды восстановить зубы у меня не будет.

Когда я наконец извлекаю куртку из мешка, то обнаруживаю, что она насквозь промокла, как и всё остальное, что было внутри.

— Просто замечательно, — говорю я дракону и сажусь в лужу, накрывая голову мокрой курткой. В этот момент всё вокруг освещается яркой вспышкой, а следом за тем над лесом в низком небе грохочет гром. Да ещё как грохочет! У меня даже уши заложило.

— Ай! — вопит мне в левое ухо дракон, перекрикивая гром. Похоже, это последнее в моей жизни, что я услышу левым ухом.

Угрюмые и промокшие насквозь, мы дрожим, жмёмся друг к другу и ждём, когда же распогодится.

Наконец дождь слабеет. Тучи уходят на запад, и хотя ещё доносятся слабые отголоски грома, но гроза уже позади.

Беляшик встаёт резким движением, ударив по стволу дуба, из-за чего на меня обрушивается целый водопад с листвы. Не замечая этого, мой крылатый спутник отряхивается, и я покрываюсь новыми брызгами и грязью.

— Ну вот, — довольно сообщает он, — я почти сухой!

— Рад за тебя, — мрачно говорю я и отхожу, скользя по мокрой земле. — Я бы тоже не против просохнуть.

— Ой, — замечает меня дракон, — какой ты неаккуратный. Давай я помогу тебе просушить одежду?

— Нет уж, — возмущаюсь я, — спасибо за предложение. В прошлый раз я так остался без куртки и с укороченными брюками. Пусть уж одежда сохнет на мне.

— Как пожелаешь, — отвечает дракон и принимается легкомысленно скакать, поддевая носом ветки и ловя летящие капли пастью.

— Ты чего? — сердито говорю я, когда очередная ветка оказывается слишком близко от меня.

— Прости, — бросает Беляшик, продолжая резвиться. — Не могу сдержаться! Чем дольше я дракон, тем больше забываю, что я взрослый человек. И это чудесно!

Он совершает очередной прыжок, и брызги мокрой земли оседают на моём лице. Я злобно стираю их, поднимаю мешок и отправляюсь вперёд. Хоть кто-то же должен помнить, что время не ждёт и нам пора в путь!

— Ты куда? — слышу за спиной голос дракона. — Край Света в другой стороне!

Всё же приходится найти травянистую полянку и развести костёр. Промокшие ветки дымят, не желая гореть, а Беляшик пыхтит и кашляет, не желая сдаваться. В итоге дракон победил, и пламя, потрескивая, занялось.

Пока дракон возится с костром, я пытаюсь соорудить из палок перекладину, на которой можно будет развесить одежду. Наконец у меня всё готово.

— Ты что, собираешься сушить только куртки? — любопытствует дракон. — Давай-ка всё развешивай, я отойду, не бойся.

И он уходит за ближайшие деревья. Вскоре оттуда доносятся звуки прыжков по грязи, и я, так и быть, собираюсь с духом и добавляю на перекладину все остальные вещи.

Затем я решаю на всякий случай отсидеться в кустах, пока сохнут вещи, но кусты мокрые, холодные и царапают кожу. Приходится вернуться к костру. Впрочем, Беляшик держит слово и не приближается.

У тёплого костра стоять намного приятнее. Я сушу волосы, поворачиваясь к огню то одним, то другим боком. Мешает мокрая повязка, но самостоятельно я её снять никак не смогу, да и не уверен, что можно.

И вот в тот самый момент, когда я окончательно перестаю ждать подвоха, вдруг раздаётся громкий треск и хруст, и на поляну кто-то ломится сквозь кусты.

— Беляшик! — в негодовании кричу я и пытаюсь найти, чем прикрыться.

— Ах ты ж мать честная, что творится! — вопит незнакомая старушка, выбираясь из кустов и грозя мне клюкой. — Чего удумал, паршивец, людей пугать! Уж и грибков нельзя собрать спокойно! Сверкаеть тут своим беляшиком!

Злобная старуха всё трясла палкой, и пожалуй, готова была меня огреть, а я был не в том положении, чтобы защищаться. К счастью, с другой стороны на поляну влетел дракон, услышавший мой зов.

— А-а-а! — завизжала бабка, бросила корзину с грибами и скрылась в неизвестном направлении.

— Что это она делала тут, так далеко от деревни? — задумчиво произнёс дракон, глядя вслед старушке, и повёл хвостом, опрокидывая перекладину с вещами прямо в костёр.

К счастью, одежда оставалась достаточно сырой, а потому не сильно пострадала от огня. Больше от травы, о которую я сбивал пламя. Затем я оделся в то, что ещё можно было надеть, и молча принялся жарить грибы над костром. В стороне над кустами алели уши Беляшика.

— Выходи, — наконец зову его я.

— Не могу, мне стыдно, — доносится из-за кустов.

— Это мне должно быть стыдно, — возмущаюсь я. — Это я столкнулся с пожилой женщиной в чём мать родила, не считая повязки на руке и амулета.

— Так и я тоже, — бормочет Беляшик.

— Что ты сравниваешь, драконам ведь не нужна одежда! Давай, выходи, а то я не уверен, что все грибы были съедобными. Ты разбираешься в грибах?

— Разбираюсь, — шепчет Беляшик и выползает из своего укрытия. Три гриба он советует выбросить, а остальное мы (то есть, в основном я) с аппетитом съедаем. При этом дракон избегает смотреть на меня.