Всего одно злое дело
Шрифт:
Она стала ждать, что будет дальше. Однако мало что происходило. Сальваторе заговорил. Хейверс напрягала слух, чтобы услышать в его словах E. coli. Но ничего в выражении лица итальянца не говорило о том, что он выслушивает историю о том, что некто умер от вещества, которое могло быть взято на «ДАРБА Италия». После семиминутного обмена мнениями управляющий директор кивнул и вышел из комнаты.
– Что? – спросила Барбара. – Куда он ушел? Что вы ему сказали? – Она понимала, что ждать ответа бесполезно, но желание знать подавляло ее способность к логическому мышлению. – У них есть кишечная палочка? Они знают Лоренцо Муру? Ведь это никак не связано с Ажаром, правда?
На это Сальваторе улыбнулся
– Non la capisco [373] .
Барбара догадалась, что это значило.
Возвращение Антонио Бруно ничего не объяснило Барбаре. Он вернулся в комнату с конвертом в руках, который протянул Сальваторе. Тот поблагодарил и направился к двери, сказав: «Andiamo, Barbara». А затем, повернувшись к Антонио Бруно, с легким поклоном произнес: «Grazie mille, Signor Bruno».
373
Я вас не понимаю (итал.).
Барбара подождала, пока они вышли из здания, и спросила:
– И что это такое? Что происходит? Почему мы уезжаем? Что он вам дал?
Из всего этого Ло Бьянко, казалось, понял только последний вопрос, потому что протянул ей конверт. Барбара открыла его. Внутри находился список сотрудников компании, разбитый по отделам: имена, адреса, номера телефонов. Их было несколько десятков. Ее сердце упало, когда она их увидела. В этот момент Хейверс поняла, что Сальваторе в своем расследовании пошел по самому длинному пути: он собирается проверить каждого человека, указанного в этих списках. Но это займет уйму времени, которого у нее не было, так как прибытие Упманов неотвратимо приближалось.
Барбаре был необходим результат, причем немедленно. Она стала размышлять, каким образом его можно получить.
Лукка, Тоскана
Впервые Сальваторе Ло Бьянко подумал, что, вполне вероятно, эта англичанка права. По ее пылкой речи он догадался, что она не понимает, почему они так быстро уезжают из «ДАРБА Италия», а его английского не хватало, чтобы объяснить это ей. Поэтому он сказал «pazienza, Barbara [374] », и было похоже, что она его поняла. Старший инспектор хотел объяснить ей, что в Италии ничего не делается быстро, кроме разговоров и езды на машине. Все остальное было piano, piano [375] .
374
Терпение, Барбара (итал.).
375
Зд.: не торопясь (итал.).
Она захлебывалась словами, которые он не понимал.
– У нас нет времени, Сальваторе. Семья Хадии… Упманы… Эти люди… Если бы вы только могли понять, что они собираются сделать. Они ненавидят Ажара. Они всегда его ненавидели. Понимаете, он не женился на ней, когда она забеременела. Но, в любом случае, обрюхатил ее, а ведь он пакистанец… Боже, они как будто сошли со страниц колониальной истории, если вы понимаете, о чем я. Я хочу сказать, что если мы, то есть вы, будем проверять каждого человека из этого списка, – она махнула рукой на конверт, – то к тому времени, как мы закончим, Ажар навсегда потеряет Хадию.
Естественно, что Сальваторе понял повторяющиеся имена: Хадия, Упманы, Ажар. Он также видел ее волнение. Но все, что мог сказать Ло Бьянко, было «andiamo, Barbara» и показать на машину,
Она пошла за ним, не прекращая говорить, хотя Сальваторе много раз повторял с видимым огорчением «non la capisco». Он очень хотел знать ее язык получше – хотя бы для того, чтобы посоветовать ей не волноваться, – но когда произнес «Non si deve preoccupare» [376] , то понял, что она его не поняла. Они говорили друг с другом, как строители Вавилонской башни [377] .
376
Вы не должны беспокоиться (итал.).
377
По библейской легенде, все строители башни говорили на разных языках, не понимая друг друга, что и привело к ее разрушению.
Сальваторе завел машину, и они направились в сторону questura, когда зазвонил мобильный Барбары. Когда она сказала: «Инспектор? Слава богу», – Сальваторе понял, что это был Линли. Он знал, что в предыдущем разговоре она просила лондонского детектива узнать о планах Упманов. Ло Бьянко надеялся, ради нее самой, что Томасу Линли удалось узнать нечто, что хоть немного ее успокоит.
Однако этого не случилось. Хейверс издала крик раненого животного и проговорила:
– Да нет же, черт побери! Нет! Флоренция? А как далеко это отсюда? Позвольте мне послать ее к вам. Пожалуйста, сэр. Я вас умоляю. Они найдут ее здесь. Я знаю. Мура скажет им, что я забрала Хадию; ну, а меня им будет несложно разыскать. Они заберут ее, а я не смогу их остановить, и это убьет Ажара. Это его убьет, а он и так уже прошел через все круги ада, вы же знаете, инспектор, вы это знаете.
Сальваторе посмотрел на нее. Непонятно, подумал он, почему она принимает это расследование так близко к сердцу. Старший инспектор никогда не видел, чтобы кто-нибудь из его коллег так отчаянно хотел доказать правду.
Барбара в это время говорила:
– Как я вам говорила, мы с Сальваторе ездили в «ДАРБА Италия». Но все, о чем он договорился, так это о том, что мы встретились с управляющим директором, и всё. Он забрал у него список этих долбаных сотрудников, но не задал ни одного вопроса об E. coli, а у нас нет времени, чтобы так его разбазаривать. Все висит на волоске. Вы это знаете, сэр. Хадия, Ажар – все здесь в зоне риска.
Барбара слушала, что говорил ей Томас. Сальваторе искоса посмотрел на нее. На ее ресницах висели слезы, она слегка постукивала кулаком по коленке. Наконец сержант передала мобильный Сальваторе, сказав ненужное: «Это инспектор Линли».
Первые слова Линли произнес на одном выдохе:
– Ciao, Salvatore. Che cosa succedе?
Но вместо того, чтобы рассказать англичанину об их поездке в «ДАРБА Италия», Ло Бьянко потребовал разъяснений. Он сказал:
– Внутренний голос шепчет мне, мой друг, что вы были не до конца откровенны со мной, когда рассказывали об этой женщине, Барбаре, и ее отношениях с девочкой и профессором. Почему, Томмазо?
Секунду Линли молчал. Сальваторе подумал, где англичанин сейчас находится: на работе, дома или с кем-то встречается? Наконец лондонский инспектор произнес:
– Mi dispiace, Salvatore.
Он продолжил, объяснив, что Таймулла Ажар и его дочь Хадия в Лондоне были соседями Барбары Хейверс. Сказал, что она сильно любит обоих.
Сальваторе прищурил глаза.
– Что имеется в виду под словом любит?
– Она очень к ним привязана.
– Они что, любовники? Она и этот профессор?