Всего одно злое дело
Шрифт:
Для начала беседы Сальваторе вынул книгу из рук Ди Массимо.
– Микеланджело, – сказал он проникновенным голосом. – Ты, что, набираешься опыта?
Старший инспектор скорее почувствовал, чем увидел, что Томас Линли посмотрел на него с любопытством. Он решил, что настал момент рассказать лондонцу, кем был Ди Массимо на самом деле. Он представил их друг другу, сделав акцент на положении инспектора Линли в Скотланд-Ярде и на причинах его приезда в Италию. Нет сомнения, что Ди Массимо уже слышал о похищенном ребенке, non `e vero? [174] Он не мог
174
Не так ли (итал.).
Ди Массимо забрал у Сальваторе книгу. Он был абсолютно спокоен.
– Поскольку у вас есть глаза, старший инспектор, – произнес он, – вы, наверное, заметили, что сейчас я немного занят.
– Ах, да, прическа, – сказал Сальваторе. – Именно из-за нее тебя хорошо запомнили в гостиницах и пансионатах, Мико.
Он видел, что Линли рядом с ним пытается осознать новую информацию. Старший инспектор почувствовал укор совести, потому что не сказал англичанину с самого начала о профессии Микеланджело Ди Массимо, но он не хотел, чтобы эта информация дошла до родителей девочки, а от них – до Лоренцо Муры. Риск был слишком велик, а он не знал точно, насколько англичанин умеет держать язык за зубами.
– Не понимаю, о чем вы говорите, – сказал пизанец.
– Я говорю о том, Мико, что ты приезжал в мой город и ходил в нем от гостиницы к гостинице, собирая информацию о женщине из Лондона и о ее дочери. У тебя даже была их фотография. Это тебе о чем-то говорит, мой друг, или тебя придется отвезти в questura, чтобы восстановить твою память?
– Синьор, по-видимому, кто-то нанял вас, чтобы вы разыскали их, – сказал Линли. – А теперь одна из них пропала. И это не есть очень здорово. Я имею в виду, для вас.
– Я ничего не знаю ни о каких пропавших женщинах и девочках, – сказал Ди Массимо. – А то, что кто-то считает, что я когда-то их искал… Это мог быть кто угодно. И вы сами это прекрасно знаете.
– Попадающий под твое описание? – спросил Сальваторе. – Мико, скольких мужчин ты знаешь, которые бы соединяли в своем внешнем виде несоединимое так же изысканно, как это удается тебе?
– А вы спросите parrucchiere [175] , – ответил пизанец. – Спросите кого угодно. Вам ответят, что Ди Массимо не единственный мужчина, который красит волосы.
175
Парикмахер (итал.).
– Vero, – сказал Сальваторе. – Но сколько таких мужчин одеваются в черную кожу? – Он приподнял пластик, чтобы взглянуть на брюки Ди Массимо. – И чья щетина лезет из щек, как будто поспорила, что превратится в настоящую бороду до наступления вечера? Думаю, Мико, что даже только эти две особенности выделяют тебя среди всех остальных. А если мы еще добавим сюда тот факт, что у тебя было фото матери и девочки. Добавим сюда твою профессию. Добавим твое членство в scuadra di calcio [176] и то, что эта команда время от времени
176
Футбольная команда (итал.).
– Calcio? – спросил Ди Массимо. – А какое отношение ко всему этому имеет calcio?
– Лоренцо Мура. Анжелина Упман. Пропавший ребенок. Они все взаимосвязаны, и шестое чувство подсказывает мне, что ты об этом знаешь.
– Вы несете абсолютную ахинею, – сказал Ди Массимо.
– Посмотрим, так ли это, Мико, когда ты будешь стоять на опознании и сотрудники гостиниц, которые тебя вспомнили, увидят тебя еще раз. А когда это произойдет – я уверен, что они тебя опознают, – ты пожалеешь о том, что не захотел говорить с нами сейчас. Кстати, Il Pubblico Ministero, без сомнения, сам захочет с тобой поговорить, после того как все эти люди подтвердят, что мужчина, одетый в черную кожу, с желтыми волосами и очень черными бровями…
– Basta, – огрызнулся Ди Массимо. – Меня наняли найти их, девочку и ее мать. Вот и всё. Сначала я искал в Пизе – в гостиницах, пансионатах, даже в монастыре, где сдают комнаты. Потом расширил круг поисков.
– А почему Лукка? – спросил Линли.
Глаза Ди Массимо сощурились, пока он обдумывал вопрос, а главное, последствия своего ответа на него.
– Почему Лукка? – повторил Сальваторе. – И кто нанял тебя, Микеланджело?
– Мне сказали о банковском переводе. Он был сделан из Лукки, поэтому я поехал в Лукку. Вы знаете, как это бывает, старший инспектор. Одна вещь ведет к другой, а детектив только идет по этому следу. Вот и всё.
– Банковский перевод, – повторил Сальваторе. – Кто тебе о нем сказал? Что это был за банковский перевод, Мико?
– Денежный перевод. Это все, что я знаю. Деньги ушли из Лукки, а пришли в Лондон.
– А кто нанял вас? – повторил свой вопрос Линли. – И когда это случилось?
– В январе.
– И кто же?
– Его зовут Дуэйн Доути. Он нанял меня, чтобы я нашел девочку. И это все, что я знаю, старший инспектор. Я выполнял свою работу – искал девочку с матерью. У меня было их фото, и я сделал то, что сделал бы на моем месте любой, – стал спрашивать в гостиницах и пансионатах. Если это преступление, то арестуйте меня, если нет, то дайте почитать в покое.
Лукка, Тоскана
Линли позвонил Барбаре Хейверс по дороге из Пизы в Лукку. Она была полностью поглощена занесением в базу данных отчета инспектора, почерк которого невозможно было прочитать. По голосу ее было понятно, что она раздражена и нуждается в сигарете. Первый раз за все время Томас не возражал, чтобы Барбара закурила. Он знал, что это будет необходимо, как только она услышит информацию, которая была у него о Дуэйне Доути.
Повисла тишина, после того он сказал ей:
– Лондонский частный детектив нанял частного детектива в Пизе, чтобы тот нашел Анжелину Упман и ее дочь в Лукке. Этот детектив начал работать на Доути в январе, четыре месяца назад.
На ее «черт возьми, он мне врал!» Линли добавил, что в деле фигурирует банковский счет, с которого деньги из Лукки были переведены в Лондон.
– По всей видимости, Доути знал гораздо больше, чем рассказал вам, Барбара, – сказал Линли.
– Он работает на меня, – кипела она. – Он, черт его забери совсем, работает на меня!