Встретимся через 500 лет!
Шрифт:
23. Для вашего здоровья процедура эта необходима
Через три часа к нему постучались. Накинув халат, он открыл дверь, увидел горничную Аннет Маркофф, белую, как ангел, в своих служебных одеждах. Сухо поздоровавшись, она сказала, что профессор Перен назначил на сегодняшнее утро пациенту Пуаро сеанс лекарственного электрофореза, и потому мистер Пуаро должен быть в одиннадцатом кабинете ровно через пятнадцать минут.
– Насколько я знаю, эту процедуру назначают на ночь?
– удивился Пуаро.
– Вечером
Профессор Перен встретил Пуаро на пороге кабинета. Лицо его излучало доброжелательность.
– Вы уж извините, что я побеспокоил вас после бессонной ночи, но для вашего здоровья процедура эта необходима, - сказал он, усадив сыщика на стул.
– Что-нибудь не то?
– обеспокоился Пуаро.
– Да. Последняя электроэнцефалограмма показала, что в вашем мозге зреет эпилептический приступ, последствия которого могут быть подобны последствиям эпилептических приступов у Геркулеса, с которым вы нередко себя отождествляете.
Помолчав, сочувствуя, профессор мягко сказал:
– Жерфаньон сообщил мне, что ночью вы бродили по коридорам...
– Да, бродил... Мне нужно было подумать...
– О том, что видели в «Доме с Приведениями»?
– В том числе. Вы знаете, что статуя Афродиты разбита?
– Знаю.
– И вы так спокойны?
– Ее разбивают каждые два года. И каждый следующий вариант получается лучше.
– А кто их ваяет?
– У нас есть бетонных дел мастер. В поселке.
– Понятно...
Перен достал свою коробочку, открыл, увидел, что пилюль в ней нет. Пошел, болезненно скривив губы, к шкафу с медикаментами, покопался в нем, не найдя искомого, нервно захлопнул дверь. Направился к письменному столу, заглянул в один ящик, в другой. Сел в кресло, посмотрел на Пуаро. Тот, отметив, что лицо профессора за прошедшую минуту изменилось - стало чернее и уже, - ответил сочувствующим взглядом.
– Как продвигается ваше расследование?
– Перен вымученно улыбнулся.
– До чего-нибудь докопались?
– Пока ничего существенного. Так, мелочи, - ответил Пуаро, подумав: «Стал похож на цепного пса. Видимо, такое с ним случается часто, потому и зовут Цербером».
– Мелочи?
– Да. Я до сих пор точно не знаю, кто и при каких обстоятельств убил Катэра. И с какой целью производится татуировка людей.
– Убил Катэра Бертран. Возможно, в паре с дружком Падлу. Оба они сумасшедшие, оба умеют татуировать. Бертран арестован, Падлу на следующей неделе будет кардинально излечен при помощи электрического шока. Вам этого не достаточно?
– Нет. Вся эта история – это надводная часть айсберга.
– Послушайте, Пуаро, вы знаете, где находитесь?
– Знаю, профессор.
– Где?
– В психиатрической лечебнице.
– Значит, вы осознаете, что проводите расследование в сумасшедшем доме?
– Да, осознаю. И отчетливо осознаю.
– А что вы эпилептик вроде Геркулеса, осознаете?
– Осознаю, профессор. Что я - Геркулес-эпилептик.
– И, тем не менее, проводите расследование?
– Да, провожу. По вашей просьбе, между прочим.
– Она аннулирована по состоянию вашего здоровья. Я ошибся, прописав вам обычный для вас образ жизни, то есть детективное расследование.
– Ошиблись?!
– вздернул бровь Пуаро.
– Скорее, поторопился. Расследование - это последовательность действий, направленных на выявление причинно-следственных связей. А нервнобольные - это люди, которые поступают не почему-то, а согласно личным умственным вывихам. Вы задаете себе вопрос: кто убил Катэра? Почему его убили? А его убили не почему-то, а потому что в какой-то момент у кого-то баланс химических элементов в крови сдвинулся в ту или иную сторону. Вот, например, Наполеон Бонапарт, поев супа из томатов, богатых калием, мог придти к мысли, что это садовник Катэр, по матери англичанин, в пику ему повернул дорожный указатель с надписью «Ватерлоо» в сторону Пруссии, в результате чего маршал Груши заблудился. Я как специалист вам говорю, что из-за этих томатов он вполне мог придти к этой сумасшедшей мысли и приговорить садовника к смерти...
– В таком случае, профессор, позвольте мне допросить императора.
– Вы сумасшедший, Пуаро... Кстати, мадмуазель Генриетта обожает суп из помидоров.
– В таком случае, позвольте мне допросить госпожу Жалле-Беллем.
– Но и вы, Пуаро, его обожаете? Рабле говорил мне об этом, - Перен все более становился похожим на пса.
– В таком случае, профессор, позвольте мне допросить господина Пуаро. А вместе с ним и месье Леона Клоделя.
– Нет, вы определенно сумасшедший, - профессор сокрушенно покачал головой.
– Это мы уже проходили, - Пуаро решил сделать все, чтобы подвергнуться электрошоку. Который, как он верил, не повредит его мозга, но выжжет телепатические «жучки» профессора.
– Послушайте, мой друг, я ведь вылечил вас от физических болезней?
– присев перед сыщиком на корточки, пытливо посмотрел Перен снизу вверх.
– Да, профессор, вы исцелили мои суставы.
– У вас наладился аппетит, вы стали интересоваться женщинами, и женщины стали интересоваться вами, не так ли?
– Да, профессор. Стали интересоваться, потому что вы - великий врач, знающий толк в помидорах.
– Для врача, как и для актера, успех - всего лишь отсроченный провал[65]. Вы хотите провала, Пуаро?
– Если я его заслужил – жажду.
– Вы упрямец, решивший не смотря ни на что стать растением! Я повторю, полиция выявила убийцу, в настоящее время он находится в кандалах под стражей и скоро предстанет перед судом. И потому я настойчиво прошу вас прекратить ваше личное расследование, и вплотную заняться своим здоровьем.
– Послушайте, профессор, чего вы боитесь?
– вышел из себя Пуаро.
– Положим, я докажу, что Катэра убили вы. И следующей жертвой будет Падлу. Ну и что из того? Все останется на круги своя. Сатанорий останется, вы останетесь. А я, Жозеф Жарри, займу свое место рядом с Ксавье Асленом...