Высшая мера
Шрифт:
– Впервые вижу, - повторил мужик, и Апыхтин просто не мог не заметить бледность, вдруг покрывшую все его лицо.
– Виноват, - Апыхтин взял папку и вернулся к своей машине. Папку он опять бросил на заднюю полку, упал на сиденье, открыл дверцу перед Серковой.
– Надо же, обознался! А мужик так похож на моего разиню… Думал, что он, а этот говорит, впервые, мол, вижу.
– Апыхтин продолжал что-то объяснять и видел, краем глаза видел, как смертельно бледная Серкова неотрывно смотрела прямо перед собой, в лобовое стекло, будто боялась взглянуть не то чтобы назад, а даже в сторону.
–
– спросил Апыхтин.
Серкова лишь кивнула.
– Отлично! А потом твою машину я подгоню к тебе.
– В зеркало Апыхтин видел, как мужик, потоптавшись, частой торопливой походкой зашагал в противоположную сторону и тут же свернул за угол.
– Куда едем?
– Куда хочешь.
– Мороженое? Соки? Воды? Сухое вино? Пиво?
– весело спросил Апыхтин.
– Володя, - медленно, по складам проговорила Серкова, - я же сказала - езжай куда хочешь. У меня голова закружилась… Прости, я помолчу несколько минут.
– Ты и в самом деле маленько побледнела, - озадаченно протянул Апыхтин.
– Но тебя это не испортило, ты осталась такой же обалденной красавицей.
– Спасибо.
– Она еще нашла в себе силы улыбнуться и в знак благодарности легонько похлопала его ладошкой по коленке.
– Поехали куда угодно, только поехали уже ради бога!
– Виноват.
– Апыхтин мягко тронул машину с места. Выехав со двора, свернув на проезжую часть, он увидел в зеркале то, что и ожидал увидеть: белая «шестерка», пропустив перед собой машину, устремилась вслед за ним.
– Твой приятель?
– спросил Апыхтин, когда они отъехали несколько кварталов и Серкова немного пришла в себя.
– Кто?
– Тот мужик, к которому я подходил… Вчера подвез одного, а потом в машине папку нашел… И подумал, что, может быть, это он… Очень похож.
– Бывает, - обронила Серкова таким тоном, словно именно этого ответа и ожидал от нее Апыхтин. Тот не стал настаивать, решив, что отсутствие ответа - тоже ответ. Он видел, что после мимолетной встречи во дворе Серкова если и произносила какие-то слова, то только благодаря тому, что оказалась сильным человеком. Ему вполне было достаточно того, что он увидел и услышал.
– И тебе совершенно неинтересно, почему я так истерично настаивала, чтобы ты не оборачивался?
– спросила она, все так же глядя на дорогу.
– Нет, почему же… - Апыхтин видел в зеркало, что белая «шестерка» не отстает. Теперь она уже шла вплотную, внаглую.
– Просто я подумал, что ты сама скажешь… Когда сочтешь нужным.
– Правильно, - кивнула Серкова.
– Вон за тем поворотом есть хорошее местечко. Сквер с большими толстыми кленами… Там есть столики, продают пиво, мороженое, соки…
– Годится.
– Договорились.
– И Апыхтин свернул к скверу, освещенному круглыми шарами фонарей.
А поздним вечером, доставив Серкову на ее машине домой, он уже на своей машине проехался по городу, убедился, что никто его не преследует, остановился у телефонной будки и позвонил по домашнему телефону Юферева.
– Привет, Саша. Апыхтин тревожит.
– Честно говоря, Апыхтин тревожит меня уже давно.
– Юферев мгновенно включился в разговор.
– Это радует! Что новенького?
– Откуда звоните, Владимир Николаевич?
– В голосе Юферева чувствовалась улыбка.
– О!
– воскликнул Апыхтин с подъемом, будто обрадовался вопросу.
– Ни за что не поверите, если скажу!
– Поверю!
– Готов спорить!
– И я готов!
– Юферев не давал ни секунды передышки, но и Апыхтин уже способен был разговаривать с кем угодно, причем разговаривать уверенно, куражливо, в полной уверенности, что никому не удастся поймать его на слове, заставить проговориться или в чем-то себя разоблачить.
– Хорошо, - сказал Апыхтин, посерьезнев.
– Чувствую, что побед немного, поэтому сразу перехожу к делу. В вашем почтовом ящике лежит пакет. Возьмите его прямо сейчас. В пакете целлофановая папка. Обращайтесь с ней как можно осторожнее. На ее поверхности отпечатки пальцев. У вас есть специалисты, они разберутся, сопоставят эти отпечатки с другими…
– Какими другими?
– успел вставить Юферев.
– С теми, которые уже в деле. Когда мне позвонить, Саша?
– Что вы хотите узнать?
– Меня интересует принадлежность отпечатков, которые в данный момент находятся в вашем почтовом ящике. Не тяните с этим, Саша. Я не уверен, что нас никто не слышит. Вернее, я почему-то уверен, что нас слышат.
– Пусть это вас не беспокоит.
– Значит, по вашей команде… Это хорошо. Когда позвонить?
– После обеда.
– По служебному телефону?
– Да, конечно.
– До скорой встречи в эфире, Саша!
– Подождите, Владимир Николаевич, - успел остановить Апыхтина Юферев.
– Хочу предупредить вас об осторожности.
– Спасибо.
– Мне кажется, вы ступили на очень опасный отрезок вашей жизни.
– У меня такое же ощущение.
– Не переоценивайте себя.
– Есть такое выражение… По целям силы напрягай, а не по силам цели выбирай. Слышали?
– Наверное, это очень умные слова, но я летаю чуть пониже, - сказал Юферев.
– Вы в опасности.
– Позвоню вам завтра после обеда. Всего доброго!
– Спокойной ночи, - ответил Юферев.
Видимо, Апыхтин опасался, что его могут засечь, и постарался побыстрее закончить разговор. Так и есть - едва он отъехал от телефонной будки и свернул в переулок, как за его спиной пронеслась машина с мигалками. Он чувствовал, что так может быть, и потому выключил фары, габаритные огни и пробирался по полутемному переулку почти на ощупь.
– Молодец, капитан, - пробормотал Апыхтин.
– Хорошо работаешь. Если бы еще знать, на кого ты работаешь.
На кого работает капитан Юферев, Апыхтин узнал на следующий день, когда, дождавшись послеобеденного времени, позвонил тому в кабинет. Трубку долго никто не поднимал, потом раздался запыхавшийся голос Юферева. Видимо, услышав звонки, он побежал еще в коридоре.
– Да!
– сказал он отрывисто.
– Апыхтин на проводе.
– Владимир Николаевич… Значит, так… Не знаю, как вам это удалось, не знаю, что вы задумали, но могу сообщить… Человек, который держал в руках папку… полтора месяца назад побывал в вашей квартире.