Взаперти
Шрифт:
Лембек вышел за ней.
– Он просто сошёл с ума, – сказала она, будто оправдываясь.
– Я и не хотел вас осуждать, вы лишь настроили ему приёмник.
– Значит, все службы знают про нас? – посмотрела она на него.
– Выходит, что так.
– И спасут?
Лембек ничего не сказал, и миссис Салливан больше ни о чём не спросила.
Старик Хорхе смотрел на трескучее радио и улыбался во все свои зубы. На щеках его уже высохли слёзы, а взгляд стал светел и чист. Там, вдали,
Радио опять заговорило.
– Что известно на данный момент? – затрещал опять женский голос. – Сколько всего террористов?
– По перехваченным разговорам мы насчитали шестерых, но, возможно, их больше.
– Есть ли среди заложников дети?
– Пока известно о троих.
Сигнал прервался и стих. Хорхе припал к динамику ухом. Он хотел покрутить регулятор, но связанные накрепко руки никак не выходили из узла.
27
Поезд
Кабина машиниста была заполнена дымом. Мы вглядывались через стекло. Он клубился, то опускаясь до пола, то поднимаясь вверх. Всё было в густой, живой, танцующей дымке.
Поначалу я даже подумал, что, возможно, где-то горит.
– И никакого запаха гари? – возразил Трэвис. – Нет, скорее всего, это какой-то газ.
Он открыл дверь и тут же её захлопнул. У него заслезились глаза.
– Слезоточивый? – спросил я.
– В такой концентрации любой газ вызовет раздражение слизистой, – ответил Полянский.
Он сложил ладони окошком и посмотрел через них.
– Кто-то лежит на панели приборов. Похоже, ваш друг отключился сразу, после того как успел выйти на связь.
– А машинист там есть? – спросил я.
– Не вижу, – сказал Полянский, – никого больше не вижу.
– Нужно пробраться в кабину и скорее вытащить его, – заторопился Трэвис.
– И тогда отключимся мы все?
Я предложил открыть дверь поезда. Но она никак не хотела поддаваться.
– Дайте-ка мне, – отстранил меня Трэвис, он был самый сильный из нас. Через несколько минут безуспешных стараний дверь с натугой, но поддалась. Сильный поток холодного воздуха занёс в вагон зябкой прохлады.
– Смотрите!
Там, на перилах, у самых ступеней виднелись кровавые отпечатки чьих-то ладоней.
– Кого-то сбросили.
– Или он спрыгнул сам.
Мне казалось, с этого поезда хотели сбежать даже мёртвые.
– И с другой стороны. – Полянский указал на противоположную дверь.
– Если бы кто-то кого-то скидывал, он бы тоже был здесь. Не так ли? Но все террористы убиты, – сказал Трэвис.
– Может, это тот, кто попался нам?
– А почему он не скинул другие тела? – спросил Трэвис.
Я не мог на это ответить. Я не знал, как они выбирали жертв.
Трэвис открыл и вторую дверь, образовав сильнейший сквозняк. Нас чуть не снесло воздушным потоком. Меня придавило к стене. Полянский ещё как-то держался.
– Вам лучше зайти в вагон, – крикнул Трэвис через гул колес, – я сам его вытащу из кабины!
– Нет уж, мы здесь подождём, вдруг вас тоже отключит! – прокричал ему доктор и махнул, чтобы тот не боялся и шёл.
Трэвис набрал воздуха в лёгкие и закрыл нос рукавом.
Дверь машиниста открылась, выпустив из себя клубящиеся пары белого газа. У меня заслезились глаза. Трэвис пробрался внутрь. Полянский сказал мне не заходить.
– Лучше потеряет сознание один, чем все трое!
Он был прав, тогда мы хоть сможем вытащить его.
Но Трэвис был на редкость силён. Через несколько секунд он уже стоял перед нами с мужчиной на плече.
Едкий дым постепенно рассеивался, выползая змеевидными струями, улетая в зябко-светлую даль.
Мы перенесли бедолагу в вагон и усадили на первое из сидений.
– Он жив? – спросил я.
– Надеюсь, что да.
Полянский пару раз побил мужчину по щекам. Но пассажир никак не приходил в себя.
– Странно, пульс есть…
– Кто ж так будит? – сказал Трэвис и со всей силы влепил парню пощёчину.
Колин слетел с сиденья на пол и застонал.
Вид у него был помятый.
– Живой! – заулыбался Трэвис. – Живой!
Колин протирал глаза.
– Какого чёрта ты делаешь! – потрогал он свою челюсть.
– Иначе вы не просыпались, – спокойно сказал Полянский.
– А наши где? – смотрел он на нас.
Трэвис опустил глаза.
– Выжил только Юсуф, но, кажется, он спятил. Надо будет за ним вернуться на обратном пути.
– Скажите, вы не видели, куда исчезли все тела? Кто их скидывал с поезда? – спросил я.
– Тела? – оглядывался по сторонам Колин.
– Да, мальчишка сказал, пассажиров было одиннадцать, но по факту только три и ещё двое ваших.
Колин присмотрелся к своим, они так и лежали в углу, ближе к двери.
– На нас бежал тот обмотанный…
– Вы видели террориста?
– Да, – закашлялся Колин, – он устроил стрельбу. Он был весь в проводах, с пистолетом, он кричал, что не знает, где он, он кричал, чтобы его выпустили отсюда.
– Не знает, где он? – не понял я.
– Почти все террористы – наркоманы, – сказал Полянский, – они совсем не дружат с головой.
– Он стрелял напропалую, – продолжал Колин, – и, скорее всего, убил всех. Я не смотрел, мне нужно было дойти до кабины.
– Всех, кроме мальчишки, – сказал я.