Взорвать Манхэттен
Шрифт:
Следом прозвонил мобильный телефон.
– Партнеры подъезжают, иди в туалет и забери из саквояжа свои вещи, - прозвучало наставление Дика.
– Желаю удачи, мы очень на тебя надеемся.
Абу вошел в кабинку, заперев за собой дверь. Раскрыл кейс. Времени было в обрез, но он действовал сноровисто и выверено, недаром всю прошедшую неделю посвятил тренировкам.
Ему предназначался именно этот «кольт», пристегнутый к стенке саквояжа на двух матерчатых «липучках». Он навинтил глушитель на ствол. Устройство для бесшумной и беспламенной стрельбы было необходимо ему, как он убедил Дика, в случае внеплановой ситуации, если под угрозу будет поставлен полет, для ликвидации террористов, дабы не настораживать ни их, ни пассажиров грохотом выстрелов и не дать опомниться. При таком развитии событий Абу предстояло сыграть роль героя-переселенца, отстаивающего идеалы своей новой родины. Впрочем, что за чушь?
– родина всегда одна, и ее не выбирают, как штиблеты, жмут те или, напротив, легки и удобны.
Он спустил воду в унитазе и, наведя ствол на вентиляционное отверстие под потолком, нажал спуск. Щелкнул боек, но выстрела не последовало. Он повторил попытку, получив аналогичный результат. Из обоймы пистолета, предназначавшегося террористам, извлек ихпатрон, подходящий по калибру. Вновь зашумела водица, уносясь в канализацию, дрогнуло оружие в руке, в пластиковой решетке зазияла дыра, и с шорохом неведомых рикошетов пуля сгинула в чреве вентиляционной трубы.
Все ясно: соратники застрелят его сразу, как только он обнажит против них бесполезный «кольт».
Абу снисходительно усмехнулся.
«Что же, спасибо, Дик… Я так и предполагал, что дело закончится именно этим».
Он взвесил в ладони тяжелую пластиковую коробочку специально изготовленной для него рации. По ней, как уверял его куратор, будет осуществляться его связь с землей. К рации прилагался беспроводной наушник. Наличие этого прибора насторожило его еще при первом инструктаже.
Задняя защитная крышка, как он отметил, была привернута к корпусу нестандартным крепежом: выемки в головках винтов предполагали специальный съемник.
Абу вытащил из кармана пакет-пробник, - рекламный экземпляр одной из компаний, рвущейся на рынок обеспечения безопасности авиаперевозок, доставшийся ему по случаю, благодаря мелким служебным контактам. Всунул в него рацию. Маслянистый прозрачный пластик позеленел, очевидно указывая наличие молекул взрывчатки, источаемых подложным прибором связи. Рация была приемником, заключавшим в себе взрывное устройство.
Руководствуясь неясным наитием, Абу уместил обратно недееспособный «кольт»; один из пистолетов, предназначаемых террористам, сунул себе за пояс, положил ценный профессиональный глушитель в нагрудный карман куртки, а затем вылущил из обойм оставшегося оружия патроны.
Он не знал замыслов ЦРУ, отправившего его на смерть, как не знал и планов террористов, но одно уяснил точно: сегодня в любом случае он последний день именуется Абу Камилем. Он предполагал это, он был готов к такому повороту судьбы и теперь в очередной раз пытался ее обмануть.
У стойки досмотра между тем разгорался какой-то конфликт, и, присмотревшись, Абу увидел, что знакомого паренька, курсанта из Флориды, тщательно обыскивает чернокожий парень из службы безопасности. Другая чернокожая в униформе - прошлая напарница Абу, с возмущением демонстрировала стоящему рядом полицейскому изъятый у пассажира монтажный нож: хлипкое съемное лезвие в пластиковом чехле-рукоятке. Рядом стояла распотрошенная сумка нарушителя, набитая всякой всячиной.
Создавая видимость хоть какого-то перевозимого багажа, исполнители набивали ручную кладь, чем придется. Отсюда наверняка и взялся этот дурацкий нож, некстати подвернувшийся под руку…
Мелочь, способная разрушить громаду всей операции, десятки хитроумных конструкций, решения политиков, передвижения войск… Торжество его Величия Случая.
Впрочем, за ходом здешних событий наблюдало много искушенных глаз, и с ножиком, как уяснил Абу, несомненно, обойдется…
В аппендиксе зала, предваряющего выход пассажиров на посадку, к нему подошел обозначенный напарник, заранее представленный ему посланником Хабибуллы.
– Все необходимое в кейсе, - сквозь зубы произнес Абу.
– Я лечу в дальнем салоне, вы - в головном. Оружие со мной. В кейсе также находится рация. Я буду ждать твоей команды.
– Рация?
– недоуменно прищурился собеседник.
– Да, я решил, это не помешает. Наши действия будут более слаженными. Она уже настроена, ты просто включишь питание.
Тут до него дошло, что рация наверняка запитана автономно. Так значит…
– Пассажиры рейса девяносто три приглашаются в самолет, - донеслось из динамика.
– Иди, я следом, - сумрачно сдвинув брови, приказал напарник Абу.
Теперь все решали секунды.
Пассажиры уже толклись у закрытой двери, придерживаемой рассеянно поглядывающим на летное поле служащим, дожидавшимся команды открыть проход; Абу, вставив в нагрудный карман прищепку со служебным пропуском, подошел к нему, согнутым пальцем постучав в стекло; тот улыбнулся, признав сослуживца, и пропустил его в коридор.
Абу успел отшагать двадцать шагов, оглянувшись, увидел хлынувшую следом толпу, а затем, загодя приготовленным ключом, открыл тающуюся в стене дверь, ведущую в техническое помещение, юркнув в него.
Он оставил маленькую щелочку, наблюдая сквозь нее, как мимо проходят беспечные люди, следующие, возможно, на страшную смерть. Вот мелькнуло сосредоточенное лицо террориста, несущего знакомый кейс, а вот и другой, - раскрасневшийся и досадливо покусывающий губы от промаха, допущенного с этим нелепым ножом…
Абу подумал, что похож на быка-провокатора, выращиваемого на чикагских бойнях. Быку надлежало вести за собой путаными коридорами испуганное стадо, доверяющее ему, старожилу, следующему знакомым путем, но путь вел в забойный цех, и когда до него оставались считанные ярды, бык сворачивал в тайный проход, а инерция выносила его собратьев в гибельное пространство.
Проводив взглядом взлетевший самолет, подвальными помещениями он вышел к грузовому лифту, а оттуда поднялся в зал прилета и проследовал к пандусу, тут же остановив подъехавшее такси.
Когда первый самолет врезался в башню торгового центра, все хитрости Дика и Хабибуллы открылись ему: ни один из самолетов не должен был возвратиться на посадочную полосу.
Лайнер, следующий рейсом девяносто три, упал в Пенсильвании.
Кто знает, может, пистолет, направленный на ретивого пассажира, разродился всего лишь беспомощным щелчком бойка, после чего люди кинулись на фанатиков? Но что стало причиной катастрофы? Завязавшаяся борьба и сутолока, перевернувшая «Боинг»? Или успехи противоборства смельчаков спровоцировали смертоносный сигнал с земли на рацию-бомбу?