Я боялся - пока был живой
Шрифт:
– Милые вы мои, потом доругаетесь, - я от волнения ездил по кабинету кругами.
– Давайте как-то выбираться отсюда...
– Сейчас будем выбираться, - буднично согласился Арнольдик.
Он взял со стола спички, на которые с самого начала смотрел с таким вожделением, снял со стеллажа свой кейс, который лежал там в ожидании приезда экспертов.
Потом велел нам подойти, отдал короткие распоряжения, после чего спросил:
– Все готовы?
Мы усердно закивали.
– Учтите, на всё про всё у нас будет минуты
Он поджег кончик одной из свернутых им "карамелек" с пленкой, бросил ее на пол, и стоял над ней, чутко прислушиваясь. Когда внутри упаковки что-то зашипело, он тут же наступил на нее ногой. Шипение резко усилилось, и повалил густой, едкий, ужасно вонючий дым, неожиданно в просто таки невероятных количествах.
Арнольдик замахал на нас руками, беззвучно ругаясь одними губами, с отчаянием показывая на часы.
Я ткнул в бок Петюню, и тот отчаянно замолотил по запертой двери кулаками. Нинель набрала как можно больше воздуха и отчаянно завизжала, зажмурившись от усердия, на самых высоких нотах, какие только смогла вытянуть.
– Горииииим! Горииииим!
Пищала она так, что уши закладывало.
В коридоре снаружи раздался топот, двери открылись, в кабинет заскочили два милиционера и были мгновенно разоружены.
Мы бросились в коридор, почувствовав близкую свободу. Арнольдик на бегу поджег вторую "карамельку" и затоптал ее, как и первую, отчего коридор моментально утонул в вонючем густом дыму.
И вот тут-то Арнольдик нос к носу столкнулся с полковником, выплывшим из дыма.
Времени на размышления у Арнольдика не было, и он принял самое простое и самое верное в подобной ситуации решение: он опустил на голову полковника кейс.
Полковник почему-то задумчиво отдал честь, вытянулся в струнку, держа руки по швам, и так вот и рухнул на пол.
Коридор был полон дыма, кашля, топота, и громкого мата.
Пока доблестная наша милиция кашляла и вдохновенно материлась, мы вполне благополучно выскочили во двор.
Во дворе уже было полно зевак, привлеченных густым дымом из окон, и нам не составило никакого труда смешаться с толпой любопытных, которая все пребывала.
Со стороны зрелище было и вправду вполне экзотическое и эффектное: из дверей отделения милиции валил густой зеленый дым, а на улицу выскакивали один за другим плачущие милиционеры.
Почему-то за ноги выволокли, не разобрав очевидно в дыму знаки различия, полковника. При этом молоденькие милиционеры так торопились покинуть здание, что проволокли его и по ступеням, и голова его выбила веселую дробь по всей лесенке.
Следом вытащили караульного, которого огрел Петюня.
Его уложили на травку рядом с полковником, который уже очнулся и пытался понять, где он и что происходит.
Караульный, глотнув свежего воздуха, пришел в себя, увидел перед собой полковника, отдал ему честь и, вытянувшись на траве во фрунт, попытался доложить:
– Товарищ полковник!
– гаркнул он тому прямо в ухо, отчего полковник вздрогнул и торопливо отполз, пробормотав:
– Вольно, вольно, лежите, лежите...
Убедившись, что все наши "жертвы" целы и почти невредимы, мы потихоньку выбрались из толпы и поспешили убраться от этого отделения как можно подальше.
И только выбравшись из толпы, мы увидели, что кто-то машет нам из-за угла, стараясь привлечь наше внимание.
Мы пригляделись и радостно бросились в объятия к Скворцову.
– Я тут стою и голову ломаю, думаю, как вам помочь, а вы сами выбрались!
– восторгался лейтенант.
– Ну, молодцы! Ну, гвардейцы!
Кто бы с ним спорил.
После краткого совещания, прежде чем всем распрощаться и отправиться, наконец, по домам, решили зайти всей компанией к Нинель и Арнольдику, во-первых посмотреть, что там и как, а во-вторых, помочь навести порядок, и в-третьих - просто отметить конец наших приключений.
Мы дружно принялись шарить по карманам, но тут же вспомнили, что по карманам нашим уже пошарили в милиции и развели руками: мол, что поделать, чайком побалуемся.
Но тут Арнольдик важно помахал в воздухе бронированным кейсом:
– Плачу за всех! Выбирайте любой ресторан!
Его прыть тут же окоротила Нинель:
– Дорогой, мы собрались отметить окончание наших приключений, а не начинать новые, ты же рискуешь все это сделать. Кто знает, что за деньги прятали эти бандиты? А если они фальшивые?! Мало нам наркотиков!
Мы согласились с ней и единогласно остановились на чае, когда вступил Скворцов:
– А я-то на что? Меня же не обыскивали! Или вы меня за друга не считаете?
И несмотря на наши протесты, он забежал в магазин и принес в бумажном пакете бутылку водки и бутылку шампанского.
Веселое и беззаботное наше настроение вдребезги разбилось о стальные двери квартиры Беленьких, перед которыми мы в недоумении замерли, ничего не понимая.
Сперва за ручку осторожно подергала Нинель, потом Арнольдик, а потом уже и все остальные, но убедились только в том, что двери стальные, что они надежно заперты и стоят неколебимо.
Тут же, возле дверей мы устроили краткое совещание по одному извечному вопросу: что делать?
И пока мы обсуждали, что же делать, Петюня взял, да и сделал. Он просто нажал кнопку звонка.
Дверь открылась почти моментально, на расстояние, которое позволила короткая цепочка.
– Вам кого?
– спросил из-за дверей мужской, незнакомый голос.
– Нам?!
– удивилась и растерялась Нинель, озадаченная такой постановкой вопроса.
– Мы, в некотором роде хозяева этой квартиры, с вашего позволения...
– Аааа, - промямлил голос за дверями.
– Нас предупреждали, одну минуточку.