Я боялся - пока был живой
Шрифт:
А тут еще, в придачу ко всему, мужики со шкафом, попав во двор, замедлили движение, стараясь попасть в такт заунывному песнопению, от которого по стенам дома прошла дрожь, а на окнах выступили слезы.
Мужики со шкафом исчезли где-то, в каком-то из многочисленных подъездов, а "пестня" рванула с новой силой и страданием:
Подтолкни!
И не мучай вопросами,
я имею жить,
как хочу,
полечу я вниз
вверх колесами,
но как птица я
полечу!
Для
это семечки,
ну, как вырастить
пару ног...
Приходи ко мне
на скамеечку
поплевать на мой
бугорок!
В этом месте мужик в коляске зарыдал, и дальше продолжал горланить свою дурацкую "пестнь" сквозь яростные, утробные всхлипы, душившие его:
Ты поправь кепарь
на затылочке
и бррранить меня
ты не будь!
Если я тебе
из могилочки
тоже выплюну
что-нибудь!
В этом месте не выдержал уже слепой. Он тоже зарыдал, рванул на себе ветхий форменный китель, обнажив грязный и рваный тельник в полоску, припал на грудь к безногому и забился в рыданиях, сотрясаясь всем телом.
Они обнялись и жутко рыдая, буквально давясь всхлипами и словами, проревели хором:
Подтолкни!
И не мучай вопросами,
я имею жить,
как хочу,
полечу я вниз
вверх колесами,
но как птица я
полечууууууууу!!!
Тут произошло нечто, совсем уж неожиданное: распахнулись разом все окна, и на рыдающих бедолаг пролился настоящий денежный дождик.
Со стороны все это напоминало кадры старой кинохроники, когда вся страна встречала Чкалова, и на машину с отважными летчиками, Сталинскими соколами, бесконечным потоком текли и падали, падали, падали белые-белые птицы листовок...
Вот так же падали бесконечной лавиной из окон деньги на этих оборванцев.
Оборванцы же окончательно разрыдались и раскланялись с чувством.
А в квартире, не стесняясь, плакали, обнявшись, Стукалец и Крякин, суровый Капустин кривился лицом и яростно жевал нижнюю губу, часто сплевывая на пол.
Сентиментальный Козлов вообще убежал в туалет, обнял унитаз, и сотрясался в рыданиях, не прекращая спускать воду, чтобы никто не слышал, как он рыдает, уткнувшись лицом в сантехнический прибор...
И вся засада собрала все деньги, что у них с собой были, все до единой бумажки, до самой последней монетки. И собрали они даже те деньги, которых у них как бы и не было, и которые в просторечии именуются "заначкой", и все собранное свернули трубочкой и выбросили в окно, предварительно перевязав заботливо тесемочкой...
Они так были поглощены сбором денег, зрелищем за окном, что все вздрогнули и схватились за карманы, когда в двери раздался грубый стук. Капустин еще раз глянул в окно, увидел, как упал навзничь слепой, сбитый с ног денежной "трубочкой", которую бросил Капустин.
Классный профессионал на то и профессионал, чтобы всегда помнить о долге. Долг для него - превыше всего. Утерев слезы, все внимание находившиеся в комнате, сосредоточили на двери.
Капустин сделал знак не дергаться, но оружие приготовить. Сам же он бесшумно приблизился к двери.
– Кто тааам?
– сладким голосом пропел он.
Выслушав ответ, он вытаращил глаза, густо побагровел, и перепросил:
– Чтооооо?!
Выслушав повторный ответ, он побагровел еще больше, сделал знак всем приготовиться и открыл двери.
На пороге стояли два огромных мужика с тем самым апокалиптическим шкафом, который они таскали по двору.
– Это - что?
– спросил Капустин, указывая на шкаф.
– Как - что?
– флегматично пожал плечами один из приволокших этот шкаф.
– Мы же тебе сказали: мебль это. Не видишь, что ли?
– Какая - МЕБЛЬ?!
– опять багровея и наливаясь яростью, вопросил Капустин, подступаясь к мужикам.
– Какая, какая... Какую на пол ставют, - парировал мужик, и подумав, добавил.
– Или еще там куда.
– Да чо ты им пояснения даешь, Вася?
– вмешался второй верзила.
– Не видишь, что ли, они платить не хочут! Вы чо, хозява, сдурели?! Вы мебль заказывали? Заказывали, ась?! Мы доставили!
– Ага, Федя, верно! С Ленинского проспекта перли! Мы в отделе ручной доставы работаем. Чо оне измываются? Мы в милицию пойдем, с милицией придем. Оне поперва заказывают, а после платить не хотють, чтоб мы оставили мебль и ушли. Измываются! Мы доставили, а оне не плотють и все тут! Ну ни в какую!
– Конечно, мы люди простые, работные, им до нас делов нету никаких. Мы им доставили чо оне заказали, а оне все равно не плотють. Берете вы мебль, последний раз спрашиваем! Или мы милицию приведем.
– Берем, берем, если заказывали, то берем, - согласился со вздохом Капустин, решив не поднимать лишний шум вокруг квартиры, в которой находится засада.
– Во! Давно бы так!
– пробасил обрадованный Вася.
– Давай, Федя, занось мебль!
Федя приподнял шкаф со своего края, и скомандовал:
– Раз! Два!
– Три!
– рявкнул Вася и приподнял свой край.
Несколько секунд они постояли так, держа шкаф на весу, не двигаясь с места, потом Федя опустил свой край на место.
– Не, Вася, не пойдет. Не получилось. Давай еще разок. Ты хорошенько подними, ты постарайся, должно получиться у тебя, всегда получается. Ты подыши хорошенько.
Вася несколько раз шумно втянул воздух носом и скомандовал:
– Иииии, взяли!
Они одновременно рванули шкаф, при этом Вася громко испортил воздух.