Я не Байрон
Шрифт:
Во второй части - рассказ Марины Ефимовой об Америке 70-х или 80-х. Рассказывает, что американские дети с детства срастаются с автомобилем. Но этот рассказ идет:
– Через реку, - с иной, чем у Них позиции. Вот мы - вот они.
Тогда как смысл обучения американских детей отношению к машине - обратный! Вы одно автоматом.
В этом же рассказе по сути дела утверждается, что мы:
– Всегда Аборигены, - как древние индейцы Майя:
– Никогда не изменимся.
Только умом мы можем понять разницу между собой и машиной - довериться ей:
– Никогда.
Говорится, что умом Россию не понять. Но получается как раз наоборот, только умом её и можно понять - и это следует из рассказа об Америке Марины Ефимовой - и никогда нельзя с ней слиться в одно, как ребенок уже в Америке сливается с машиной.
Это ошибка логики: взгляд со стороны. Как будто другого взгляда не существует вообще в природе и обществе. Правописание в отличие от реального рассказа. Как это и определяют сейчас по телевизору, например:
– Актер и его Герой.
– В рассказах телеведущих это совершенного не связанные между собой вещи.
Никогда не говорят, глядя на Героя в кино, что это актер, например, Андрей Панин. А всегда только: его герой. И это верно, но:
– Только в начальной школе, - чтобы дети научились вообще отличать А от Б, и замечать сидящую между ними букву И, несмотря на то, что она маленькая.
В дальнейшем, в реальности, рассказ всегда идет:
– Художественный!
– И значит, в нем может существовать, как Андрей Панин, так и его Герой, например, Гаркуша в Свадьбе Павла Лунгина.
Как Петербург - так и Ленинград. Ибо любое предложение - это всегда:
– Два в Одном.
А получается, что так, реально, по-Пушкински, мы можем делать только дома, в игре между собой, а в официальной пропаганде, как, например, сейчас по Радио Свобода - нельзя.
А можно только по Учебнику.
И вот такие рассказы, как этот рассказ Мар. Еф. предназначен только для одного:
– Разорвать американского ребенка с его взрослой машиной.
К счастью этого не выйдет, так как бог уже давно смешал языки, и они в нашей вездесущей пропаганде ни бельмеса ни гугу, а вот русских достают и Оттель.
Можно спросить:
– Что такая пропаганда, идущая с русского запада может сделать здесь плохого?
Ну-у, вот, например, на мопедах уже ездят в шлемах, а ожидать следует, что и ходить будут скоро в железных шлемах. Зачем? Так для безопасности, от потустороннего подсознательного влияния. И такой шлем уже надет на русских кинозрителей:
– Смотреть Голливудские фильме в реальном переводе нельзя - их просто нет, а можно только в дезинформационном, в таком же, как Мар. Еф. переводит Америку.
Допускается ошибка, которая не видна, так как делается по правилу:
– Что вижу, то и пишу.
Спрашивается, зачем тогда Ван Гог каждое утро бегал писать подсолнухи, и других ворон с их пшеницей, если они всегда одни и те же? Только по одной причине:
– Пишет Новое.
– Можно сказать то, что Следует из увиденного.
Пишется следующий шаг, будущее. А иначе будет только:
– Тавтология.
– Мы и так знаем, что научиться ездить на машине не хуже самой машины нельзя, так как нельзя никогда.
Мы и машина - две вещи несовместные. Как и цивилизация. Древний человек не может стать цивилизованным, так как:
– Никогда не сможет поверить в Бога.
Показанное во множестве Голливудских фильмах, как дети по умолчанию лезут в машину даже в три года, и искренне не понимающие, почему она его не слушается - означает, что Человек - это существо априори Верующее.
А не наоборот.
О чём и написано в Библии:
– Не по справедливости, а по любви.
И эту крепость Любви так просто не взять, справедливость кажется точнее ее. Любовь воспринимается, как:
– Скидка, - как неточность.
– Так получается потому, что Любовь и Справедливость расцениваются, как противостояние.
Как мы и Америка.
Не чувствуется Посылки:
– Мы на одной Земле.
– Имеют в виду: если мы на одной Земле - то и поступайте, как мы хотим:
– Наблюдайте предмет со стороны, - и не лезьте внутрь него, как будто вы:
– Одно целое.
Почему здесь и запрещена живопись, например, Пикассо и Ван Гог, до тех пор пока не привыкнут к ней за давностью времени, как к обычной мебели из ДСП, а - сразу-то, под впечатлением:
– Могут и в раж войти, - аки японцы какие-нибудь, и не щадя себя попросить в магазине на Калининском Проспекте:
– Мне бы Ван Гога во французской репродукции, сколько стоит?
– Сорок рублей.
– Да. Но всё равно не бывает.
– Почему?
– Потому что бывает редко.
Что и значит:
– На машине вы, конечно, ездить можете, только относитесь к ней соответственно её ценности, как к вещи:
– Не надо одушевлять неживое.
Тогда как Бог именно:
– Оживил Человека.
– Ибо был он только:
– Из глины.
Как машина.
– --------------------
Иван Толстой - 20 лет назад, 25 июля 1996 года.
Говорят, что должна быть, или нет национальная идея. Говорят, что она возникает на протяжении веков. Но!
– Но это очень мало по сравнению с временем сотворения мира.
Национальная идея - это не что иное, как Вавилонская Башня. Больше ничего. Прямое противостояние не только здравому смыслу, но и Богу.