Ярко пылая
Шрифт:
Элинор с благодарностью оставила свою миску и последовала за ним вверх по лестнице на главную палубу, где их встретил пожилой мужчина в очках, прикрепленных к ленте, которая крутилась вокруг его шеи и спускалась сверху. Он взглянул на Элинор сверху вниз, нахмурив брови, затем пожал плечами и толкнул Фишера вперед, чтобы войти в большую каюту перед ними.
Это было серое утро. Солнечный свет, рассеянный тяжелыми облаками, слабо проникал в большую каюту, которую тускло освещали фонари. Кроуфорд сидел на трехместном диване так же, как и накануне вечером, словно никогда не покидал его. Перед ним стоял низкий столик, на котором лежали документы, капитан подписывал некоторые
Элинор украдкой наблюдала за пожилым мужчиной, который подошел к окну и смотрел вдаль, сложив руки за спину. Может ли он быть другим Поджигающим? Ей еще предстояло встретиться с ним лично. Столкновение с кем-то в бою не считается. Волосы мужчины были седыми и спускались со лба, создавая образ кита, поднимающегося из глубин. Он был одет в такую же темно-серую одежду, как и Элинор, но его жилет застегивался на одну пуговицу.
Дверь снова открылась, впуская еще двух мужчин одетых, как и Элинор. Один был моложе ее со спутанными ярко-рыжими волосами, спадающими на спину. Девушка еле удержалась от того, чтобы предложить ему расческу. Другой был полнее и старше, с массивными челюстями и каштановыми бакенбардами, которые практически закрывали его рот. Они оба уставились на Элинор, хотя юноша быстро отвернулся, а пожилой человек поджал губы. Она настороженно смотрела на него. Он выглядел и двигался, как человек с такой самоуверенностью, что ему даже в голову не приходило, что кто-то может не согласиться с его мнением. Он считал, что у него есть право делать всем замечания, которые всегда были, неизменно истинными. Элинор знала, что держится с достоинством. Она научилась этому от отца.
– Ну, - сказал Кроуфорд, наконец, подняв голову, - давайте посмотрим на вас.
Старик отвернулся от окна и поправил очки на носу, но не сделал ни единого движения, чтобы присоединиться к ним. Кроуфорд не обратил на это внимания.
– Адмирал Даррант думает, что вы четверо лучшие, и он назначил вас на этот корабль в качестве эксперимента с новой тактикой, - капитан встал и прошелся мимо, чтобы дотронуться пальцем до ножн одного из мечей на стене, затем повернулся лицом. Элинор не сводила с него взгляда, но знала, что внимание пожилого человека по-прежнему сосредоточено на ней, и это заставило ее нервничать.
– Он тебе не отец, - сказала она сама себе, - он не имеет власти над тобой. Он всего лишь еще один Поджигающий, и даже не Необычный.
– Наш флот создал систему секретных агентов в городах на всех островах, которые, как мы считаем, являются пиратскими, - продолжил Кроуфорд.
– Каждый из этих Ораторов имеет прямую связь с Адмиралтейским Домом, чтобы сообщать о прибытии любого пиратского судна, а также любую информацию, которую он может собрать об ее экипаже, оружии и, при удаче, о слабых сторонах. Отчеты будут переданы на этот корабль, чтобы мы могли преследовать любые цели, которые наиболее желательны. Вы четверо должны быть готовы разбить врага под руководством Фортескью, - он махнул рукой в сторону пожилого джентльмена, и сердце Элинор заколотилось еще сильнее.
– Я ожидаю, что вы будете следовать его указаниям и не будете тратить мое время на встречи и разговоры с моими офицерами для какой-либо помощи. Есть вопросы?
Он не говорил так, будто действительно приветствовал вопросы, но рыжий парень поднял робко руку и спросил:
– Капитан, мы должны уничтожить все корабли?
– Тэтчер,
Тэтчер сглотнул и покачал головой.
– Нет, но мой предыдущий капитан хотел трофеев и...
Кроуфорд сказал:
– Я скажу Фортескью, когда нужно будет взять трофей. Адмирал Даррант решил, что пришло время послать более сильное послание этим паразитам, поэтому чаще всего мы будем сжигать корабли до ватерлинии. Еще вопросы?
– все молчали.
–
Очень хорошо. Фортескью, отведите своих людей в оружейную комнату и объясните им свою тактику. Через пару часов мы отплываем с приливом.
Два часа. У Рамси еще оставалось достаточно времени, чтобы освободить ее. Рыжий Тэтчер отступил, чтобы пропустить Элинор, но пожилой мужчина практически отпихнул ее, словно ее там не было. Она прошла за ним и Фортескью обратно в оружейную и села за стол, изящно скрестив руки на коленях и держа спину прямой, подбородок был высоко поднят. Остальные последовали за ней. Ее можно заставить одеваться как мужчина, но она все еще должна вести себя как подобает истинной леди.
– Надеюсь, вы все понимаете, что я почувствовал, узнав, что мне оказали честь, назначив вашим лидером, - произнес Фортескью, улыбаясь с притворным смирением.
– Я уверен, что любой из вас был достоин занять это место. Но случилось именно так, и я ценю ваше уважение к моему назначению.
– Перестань трепаться и переходи к делу, - сказал старик, его шотландский акцент был достаточно понятлив, чтобы Элинор могла понять.
– Ты главный, мы куклы, так что расскажи нам, что делать.
– Если вы так считаете, Росс, но я бы предпочел думать о нас, как о коалиции равных.
Росс фыркнул и хмуро посмотрел на поверхность стола. Улыбка Фортескью не дрогнула.
– Поскольку никто из нас раньше не работал вместе, я предлагаю начать с того, чтобы поделиться своими сильными сторонами. Мой диапазон поджигания составляет полторы тысячи футов, я могу сжечь площадь в три сотни квадратных футов, и я могу поддерживать свой талант в течение получаса, прежде чем исчерпать себя. Росс?
Росс снова насупился и снял очки. Он вытащил кончик рубашки и стал их полировать.
– Двенадцать сотен футов, площадь пятьсот квадратных метров, двадцать минут.
Элинор и Тэтчер переглянулись.
– Я ...- Тэтчер наклонил голову.
– Я могу достичь двух тысяч футов и думаю, что мой диапазон около пятисот. Обычно я ослабеваю примерно через час.
Элинор глубоко вздохнула. На самом деле, это было довольно захватывающе, обсуждая ее талант с... коллегами, должно быть.
– Боюсь, я могу вас огорчить, - сказала она.
– Я не уверена в степени своего таланта. Я знаю, что мой диапазон составляет, по меньшей мере, две трети мили, и я еще никогда не уставала от огня. И область, которую я могу поджечь... Какая длина главного паруса наверху?
Выражение лица Фортескью стало пустым, а его лицо словно окаменело.
Тэтчер ответил слабым голосом:
– Это около одиннадцати сотен квадратных футов.
– Тогда это, по крайней мере, очень много. Опять же, я прошу прощения, господа, но я сражалась только в четырех битвах на сегодняшний день. Надеюсь, не буду слишком тяжелым бременем.
«И надеюсь, я не буду драться рядом с вами».
– Мы... сделаем скидку на вашу неопытность, Пемброук, - процедил Фортескью. Он откашлялся. Росс фыркнул, ухмыльнувшись.
– Я думаю, мы понадеемся на ваш талант в тушении пожаров, чем начинании их, во всяком случае. Наша тактика проста: прямые огни на палубу - и матросы впадают в панику, сжигаем паруса, если их не облили...