Ярко пылая
Шрифт:
– Я просто выполнял свой долг, Кроуфорд, - ответил Рамси, в его голосе звучало напряжение, и его мышцы напряглись под ее пальцами.
– О, мы все хотим исполнить свой долг с таким успехом, какой преследовал вас, - сказал Кроуфорд. Он коротко взглянул на Элинор и отвел глаза.
– Я верю, если мы бросим тебя в кучу дерьма, то когда ты в него попадешь, оно покроется бриллиантами.
– Пожалуйста, следите за своим языком перед дамой, - сказал Рамси.
– Приношу свои извинения, мисс. Я предполагал, что вы привыкли к этому, будучи весь день окруженной матросами. Я удивляюсь, что вы можете
Элинор сильно сжала руку Рамси.
– Для меня большая честь служить с такими храбрыми людьми, как на борту «Афины», - сказала она.
– Первый Лорд сказал, что это лучший фрегат в королевском военно-морском флоте.
Улыбка Кроуфорда исчезла.
– Так себе комплимент.
– О, нет, я верю, что он очень точен. Он не показался мне кем-то, кто раздает уважение просто так.
– Кроуфорд, рад снова вас видеть, но у меня есть дела, - встрял Рамси, плавно обрывая все, что собирался сказать Кроуфорд.
– Мисс Пемброук?
Элинор должна была бежать рысью, чтобы не отставать от него.
– Капитан, сбавьте обороты!
– Нет, если есть шанс, что Кроуфорд попытается последовать за нами. Мистер Херви, пойдемте.
– Но я наслаждалась....
– Позже, мисс Пемброук. Между мной и Кроуфордом нет симпатии, и, поскольку я наслаждался вашей маленькой битвой умов, к которой, кстати, он не был готов, то предпочел бы не давать ему еще больше оснований ненавидеть меня, - он увел ее от Стратфорда и толкнул дверь в камеру.
– Вернемся на корабль.
Но Стратфорд, когда белые стены Ограничивающей камеры «Афины» поднялись вокруг них, схватил Элинор за руку, прежде чем она успела выйти.
– Это было из-за женщины, - сказал он тихим голосом.
– Они оба ухаживали за ней, и капитан завоевал ее сердце.
– Но... Разве он женат?
– Нет. Она стала плакать через месяц после того, как они объявили о помолвке. Сейчас она вышла замуж за богатого гражданина, капитан никогда не говорил об этом, но зачем ему это? Но именно поэтому капитан Кроуфорд ненавидит его.
Он вытолкнул ее из комнаты и закрыл дверь. Элинор смотрела на него. Как давно это было? Он, конечно же, не вел себя как мужчина, который был влюблен, хотя, она не знала, как это выглядело.
Дверь отворилась, напугав ее.
– И теперь мы ждем, сможет ли Даррант научиться использовать нас более эффективно, - сказал Рамси, зажав шляпу под мышкой.
– Мы, вероятно, дали Вуду больше рычагов, что превосходно. Он хороший человек, если немного знать о его статусе подчиненного.
– Значит, он подчиненный? Я считала его высокопоставленным офицером колониального флота, учитывая его комментарии.
– О, да, он американский адмирал. Он должен быть равным адмиралу Дарранту, но адмирал тот, кто он есть, эта охота на пиратов стала больше британской операцией, которой помогают наши колониальные силы. Вуд - умный человек, и вы можете быть уверены, что он манипулирует адмиралом, чтобы лучше использовать ваш талант.
Он держал дверь огромной каюты открытой, их приветствовал запах жареной свинины, смешанный с более сладким, зеленым ароматом свежего горошка.
– Ужин и как раз вовремя. Встреча с Кроуфордом всегда вызывает у меня чувство голода.
Мичман Сен-Мор
Они наняли старую карету, чтобы отвезти их. Плохо сделанное приспособление, которое пахло влажной гниющей древесиной, с потрепанной кожей и подушками на сиденьях, твердых как скала. Это была тихая поездка, когда они оба смотрели в окна кареты. Элинор, потому что она была очарована множеством растений и деревьев во всех оттенках ярко зеленого, Сен-Мор, потому что он не мог заставить себя взглянуть на нее. После столкновений с ним примерно полдюжины раз в Атлантическом плавании Элинор поняла, что гардемарин находится в муках подростковой страсти, что изменило ее чувства к нему от раздражения до забавной жалости. Она сожалела об этом, немного, Рамси собрал их вместе сегодня, но, возможно, близкое общение поможет молодому человеку преодолеть свою безответную любовь.
Гамильтон был красивым городом, укрытым в изгибе одного из голубых и песчано-золотых заливов, которые Элинор начала, к ее ужасу, считать само собой разумеющимся. Здания были тропическими, построены из ослепительно белого камня с большими окнами, чтобы пропускать ветер, дующий из гавани. Но построенные широкие улицы, выложенные прямыми линиями, стиль крыш и дверей, были современным британским дизайном. Это был молодой, буйный, процветающий город, его улицы заполнены мужчинами и женщинами, в основном цветными, и Элинор должна была перестать смотреть на них, задаваясь вопросом, сколько из их свободны и сколько рабов.
Она открыла окно кареты и позволила морскому бризу обдувать шею. Солнце не слишком палило тем утром, но день был влажным, а воздух прилипал, как вторая кожа.
Сент-Мор что-то пробормотал.
– Прошу прощения?
– переспросила Элинор, наклоняясь вперед.
– Я сказал, что мы в Пемброукской волости, - ответил Сент-Мор.
– Новость, которая может быть интересна для вас.
– Это интересно, мистер Сен-Мор, может ли основатель быть связан со мной?
– Названо в честь третьего графа Пемброука.
– В самом деле? Тогда, вероятно, нет. Моя семья старинная, но не титулованная. Вы, кажется, много знаете об этом месте.
– Я родился здесь.
– Мистер Сен-Мор! Не имела представления! Я полагаю, у вас есть желание навестить родителей?
Сент-Мор покраснел во время этого разговора.
– Не сегодня, мисс.
– Родиться на Бермудских островах. Как здорово!
Он пожал плечами и отвернулся к окну.
– Полагаю.
Элинор прикрыла улыбку ладонью. Они проезжали по прохладной, ровной, тенистой кедровой роще, со сломанными каменными стенами, которые были по пояс людям, прогуливающимся вдоль них. Ни один из пешеходов, казалось, не собирался спешить в своем путешествии. Она чувствовала себя немного ленивой. Не было никакой спешки, теплое солнце и влажный воздух расслабляли. Она закрыла глаза и наслаждалась мерцанием света, падающего через листья, и просачивающегося через веки.