Ярко пылая
Шрифт:
Она ничего не понимала в шуме и криках, которые наполняли воздух на палубе «Славного», будь то приказы или крики о помощи, и только безумный мог карабкаться по такелажу и парусам - все это не имело никакого смысла для Элинор, когда она гасила один огонь за другим. Все, что она могла сказать, это то, что на стороне врага был ветер, и это было плохо для «Славного».
Меньшие пожары появлялись на палубе пиратского корабля, каждый из которых тух так же быстро, как появлялся. Этот Поджигающий мог погасить пожар, одновременно зажигая его...
«Не паникуй. Ты такая же сильная, как он. Может
Как бы он ни умел, делать сразу две вещи: огни его были намного меньше ее, поэтому либо он не мог справиться с большим огнем, разделяя ее внимание, либо он не был способен на что-либо большее. Если бы он мог создать больше огня, он бы это сделал.
«Вступи в бой с ним».
Элинор пошатнулась, когда «Славный» сдвинулся, тяжело повернулся к правому борту и пошел в лобовую атаку, что Рамси называл «скрещиванием носов», объясняя, что это может быть особенно разрушительным ударом. Когда их орудия начали палить в пиратский корабль, Элинор проигнорировала огни, горящие на «Славном», и сосредоточилась на парусах пиратов, чувствуя, как боль пронзает ее, как будто она сильно надавливает на дверь, которую кто-то подпирает. Когда она преодолела сопротивление, четыре грота занялись прекрасным зелено-голубым пламенем.
«Сколько квадратных метров это? И я знаю, что могу больше».
Зеленый огонь вспыхнул, попытался исчезнуть, затем вернулся, не так полно, как прежде, но все еще горел ярко. Элинор потушила оставшиеся огни на палубе «Славного». Никаких новых не возникло.
– Атакуй палубу!
– кричала она Тэтчеру, который был единственным Поджигающим ее поле зрения. Фортескью не было, уполз или унесли, а Росс мог оказаться под кучей упавших деревяшек, когда верхняя часть фок-мачты упала, увлекая за собой несколько матросов. У нее не было времени узнать его местонахождение.
К ее ужасу вражеский Поджигающий продолжал гасить огни Тэтчера, прежде чем они могли нанести какой-либо урон. Зеленые огни мерцали теперь ярче. Элинор сконцентрировалась сильнее, чувствуя себя так, будто она сражается с Поджигающим один на один, причем оба составили завещания; сначала один набирал обороты, затем другой. Пот тек по ее глазам, а позвоночник был в мучительной агонии, причиняя боль гораздо больше, чем копье дерева, которое распороло большую часть руки, и...
Ее огонь погас.
Она рухнула на четвереньки, тяжело дыша, чувствуя, будто ее позвоночник был разбит осколками, которые обрушиваются друг на друга и рвут ее тело. Никакие новые огни не расцвели на палубе «Славного», возможно, вражеский Поджигающий был так же измучен, как и она.
Залп пушек предупредил как раз вовремя, она успела закрыть руками голову, затем впился еще один осколок, но уже не такой большой, как первый, хотя и жалящий, как крапива. Она услышала еще крики и мольбы о помощи и огляделась вокруг, обнаружив, что большая часть рельса и все его сетки исчезли, запутались и висели над бортом корабля. Тэтчер лежал рядом с широко раскрытыми, пустыми глазами, левую руку оторвало, а левая нога сломалась под тяжестью упавшего дерева, Элинор сунула в рот кулак, чтобы не плакать и не реагировать на то, как ее поразил вид тела.
Она огляделась, все еще не видя Росса, хотя облака
Огонь, маленький и слабый, вспыхнул возле носа, и Элинор устало отбросила его. Если бы только она смогла найти этого Поджигающего... Она попыталась произвести собственный огонь и вскрикнула от резкой вспышки боли, которая пронзила спину. Нет. Она не сдастся так легко.
Девушка сконцентрировалась, сказав себе, что это ничего, что боль была в ее разуме, и на этот раз она вызвала огненный шар, почувствовав тупую боль, а не агонию. Она послала свой вращающийся огонь через щель и увидела, как люди отбегают в сторону, когда серые облака, окружающие их освещаются огнём.
Нет, не все мужчины. Одна фигура стояла, коротко освещенная огнем, и просто нырнула, когда огненный шар проскользнул мимо него. Быстро, прежде чем она могла потерять его из виду, она подожгла его, а затем охватила себя треском, дымом пламени. Они причиняли боль только ненадолго, а затем мозг вспоминал, что ее нельзя было обжечь и потушить раньше, чем ее одежда начала тлеть. Вражеский Поджигающий сделал то же самое, и теперь исчез в тумане, или, возможно, это она исчезла. Ветер утих, и корабли вяло маневрировали друг к другу, изредка обмениваясь залпами, которые редко попадали цель.
Элинор двинулась через палубу, глаза щипало от горького остатка пороха, который заполнил нос, глаза и рот, когда она не осторожно открыла их, чтобы вдохнуть глубже. На вкус он был горьким, едким и дымным сразу, и она сплюнула, чтобы прочистить рот, а потом снова плюнула, когда в первый раз не вышло. Этот Поджигающий все еще где-то там, и, хотя он, возможно, невосприимчив к огню, она все равно могла отвлечь его. Она понятия не имела, как идет бой, не представляла, какой ущерб нанесен двум кораблям, но поскольку враг все еще был на плаву, ее долг - уничтожить.
Огненный шар вылетел из дыма, направленный куда-то над ее головой. Дурак. Она бросила свой более точный залп, а затем снова оказалась охваченной пламенем, который тотчас же погасила, а затем отошла по палубе к корме, когда другой огненный шар ударил туда, где она стояла. Видимо, Поджигающий был не единственным дураком.
Элинор отказалась от охоты за ним и снова ударила по парусам. Огни сожгли зеленую сигнальную башню, через минуту этим воспользовались оружейные бригады «Славного». Элинор наблюдала за огнем, слишком уставшая, чтобы сделать что-то еще, вскоре после того, как Поджигающий погасил его. Это была не битва за власть, а соревнование в выносливости. Кто из них свалится первым? Ей казалось, что ее спина пылает, это невозможно, но не было другого слова, чтобы описать боль, которая пыталась заставить ее сложиться пополам.