Ящик Пандоры
Шрифт:
– Нет, не знаю. – ответила Марго.
– А организация была серьёзная. Подчинялась СС, занимались ребята самыми разными вещами. От серьёзной науки до магии и оккультизма. Говорят, даже в космос пытались что-то запускать.
– «Диски Белонце». – поддакнул Феликс.
– После войны практически весь архив «Анненербе» попал в руки наших. И там было очччень много интересного.
– Да?! – иронично переспросила Марго.
– Ты зря иронизируешь. – поддержал меня Феликс, – Я тут задумался – а что вообще это было такое? В смысле –
– Да, это был весьма своеобразный феномен, который многие свои тайны унёс с собой. – кивнула я, – И потом – унёс ли? И откуда они всё это брали? Явно ребята открыли дверь в потустороннее. Потому что, когда начинаешь всерьёз заниматься историей и вникать именно в те события – просто мороз по коже. Просто дьявольщина какая-то.
Марго взяла у меня листы и стала читать дальше
«После того, как планер был отцеплен от самолёта наступила тишина. Вокруг была какая-то мгла, только где-то на западе что-то алело, скорее всего, – это было солнце. Впереди была темнота. Наконец…
…неразборчиво…
…разгрузка. Группа быстро выкидывала наши вещи из люка фюзеляжа планера. Нам предстояло быстро уйти как можно дальше от места посадки. Планер будет облит бензином и сожжён.
Наконец все ранцы, скатки и оружие были распределены, наш капитан отдал команду на отход. Охранение заняло свои места в головном дозоре. Группа взяла направление на восток. Сзади ещё долго был виден огонь…
…неразборчиво…
…тишина. Она давила. Не было слышно криков птиц, только монотонное чавканье сапог по низкорослому мху впередиидущего…
…неразборчиво…
…привал. Быстро поставили палатки. Свалился и сразу заснул. Но через два часа подошла моя очередь заступать в караул…
…неразборчиво…
…вторые сутки. Судя по карте, нам предстоял ещё один переход, около десяти километров. В это время прибежал дозорный – впереди была замечена какая то группа людей. Мы сразу получили приказ занять круговую оборону. Капитан ушел вперёд. Стало тревожно. Кто это – просто охотники? Местные жители? Из Финляндии или нет? Пограничники СССР? Или того хуже – ОГПУ, о котором предупреждал Герман Вирт? Я терялся в догадках…»
– Что там неразборчиво? – спросил Феликс.
– Я так поняла, что эта Ваша Оксана не смогла разобрать, что там написано. – ответила Марго, – и где не смогла – честно написала, что неразборчиво. Значит, немцы давно интересовались нашей страной. И готовились к войне.
– Конечно. – кивнул Феликс, – Только Гитлер не хотел воевать с Советским Союзом, его заставили…
– Ну, это бабка надвое сказала! – возразила я, – У Алоизыча аппетиты были – мама, не горюй! А на Россию особенно. Наша страна никому покоя не даёт. А что до этих «копателей», или как их там, то, скорее всего – действовали они именно под прикрытием «Анненербе».
– А что такое «Анненербе»? – спросила Марго.
– Организация. В переводе означает – «Наследие предков». Поройся в сети на досуге – найдёшь там немало интересного. – ответила я, – В конце войны и сразу после неё, пока ещё в Европе царил хаос и неразбериха, очень многие нацисты, кто занимал высокие должности, да и не только, смогли убежать от возмездия. Многие осели в Америке. И в Штатах, и в Южной Америке – в Аргентине, в Бразилии. Кто его знает, чем они там занимаются!
– Хочешь сказать, что про этот ящик знали? – спросила Марго.
– Возможно. Каким-то образом – нам надо узнать – каким! – вышли на бабулю.
– Тогда кто прислал письмо?
– Вот это тоже надо выяснить. Феля, ты хоть запомнил этого мужика, который письмо принёс? – повернулась я к Феликсу.
Разумеется, не запомнил.
– Но ты же его два раза видел! – воззвала я.
– Ну… такой. Никакой. Лысоватый. Среднего роста. Куртка какая-то светлая. Никакой.
– Исчерпывающие сведения. – ухмыльнулась Марго.
На следующий день после работы я поехала в больницу к бабушке. Там уже оказался Феликс, который сидел в коридоре и трепался с постовой сестрой. Он поведал мне, что бабушке уже лучше. Она вышла из комы, но пока ещё очень слаба и к ней пока не пускают. Ещё Феля сказал, что бабушка спит, что он нашёл лечащего врача и тот его всячески обнадёжил.
– А к вашей бабушке мужчина приезжал. – сказала медсестра, – Ну как мужчина, дедушка уже. Сказал, что её боевой товарищ, воевали вместе.
Мы переглянулись. Бабушкины боевые товарищи уже все умерли. Она осталась последняя из их группы. Её командир – Костя Гладков, – Константин Георгиевич, умер лет 7, или 10 назад, как раз на 9 мая. Собрался идти на встречу ветеранов, надел китель, больше похожий на кирасу из-за обилия наград, у него закружилась голова, он сел в кресло и умер. Так рассказывали его дети потом.
– А как он выглядел? – спросила я.
– Седой, высокий такой, подтянутый. Похоже, что иностранец, но по-русски хорошо говорил. Наверное, прибалт.
– Наверное. – машинально сказала я.
– Женщина ещё с ним была. Молодая такая. Наша явно. Ну, с лица, вроде, татарка. Или еврейка. Брюнетка, смуглая и глаза такие, как буравчики. Сказали, что ещё придут. – охотно рассказывала медсестра.
– Спасибо. – поблагодарил Феликс.
Мы вышли на улицу.
– Интересное кино. – сказала я, – Кто бы это мог быть?
– Кто угодно. Может, эти самые «Дети Единорога». – предположил Феликс.
– А может, за ящиком ещё кто-то охотился?