Язык русской эмигрантской прессы (1919-1939)
Шрифт:
Обращает на себя внимание дифференциация эмигрантских газет, использующих слова с данным префиксом: основной корпус таких слов – в анархической прессе, заметно меньше таких слов встречается в монархических изданиях; демократические газеты не фиксируют производных с лже-. Очевидно, можно говорить об известном языковом изоморфизме двух идеологически противопоставленных друг другу речевых практик: монархического и анархического. Обе группы оперируют идентичными языковыми маркерами, переводящими любые понятия и реалии из понятийного поля политических оппонентов в разряд неверифицируемых (этот механизм широко используется в современном языковом манипулировании [Шейгал 2004]).
Языковая продуктивность префикса лже– – одно из проявлений более общей по семантике оппозиции «истинный – ложный». В публицистической полемике в один ряд с ней становятся оппозиции «свой <-> чужой», «мы <-> они»,
Префиксы псевдо-, квази-, иноязычные по происхождению, но имеющие приблизительно ту же семантику, что и лже-, очень редки в эмигрантских газетах: псевдобольшевизм, quasi-реформаторство.
Большевизм или псевдобольшевизм [sic] – вот что грозит несчастной Риге и всей Латвии (Призыв. 1919. 4 (21.12) дек. № 135).
Не стоило бы и останавливаться на этой жалкой потуге советского quasi реформаторства [sic] (За свободу. 1925. 3 янв. № 2 (1406)).
Языковое воплощение идеи ложности, неистинности в эмигрантских газетах реализовывалось главным образом в анархических изданиях. Использование производных с таким значением мотивировалось теорией анархистов, рассматривающих большевистскую революцию как уклонившуюся, свернувшую с единственно верного (с их точки зрения – анархического) пути. Другие эмигрантские газеты дают намного меньше производных с префиксами со значением ложности; все наименования советских реалий при помощи префикса лже– (как самого частотного) несут характеризующую функцию и преследуют прагматическую цель – подчеркнуть, акцентировать неистинность, временность, преходящий характер, эфемерность советских идей.
2.6. Производные со значением местоположения, локуса
Эта группа производных, снабженных префиксами и/или префиксами и суффиксами с первичным (исходным) локативным значением, в сочетании с основами, обозначающими те или иные абстрактные понятия, обильно представлена в эмигрантской прессе. Такие производные называют местоположение, локус какого-либо понятия относительно центра, номинативного ядра и на основе пространственных значений префиксов (или префиксов и суффиксов) позволяют семантически идентифицировать степень политической самостоятельности/несамостоятельности, зависимости/независимости явлений, реалий, лиц. Особенно продуктивными являются следующие словообразовательные элементы.
Префикс под-. Префикс под– при образовании имен существительных присоединяется к основе слова, придавая наименованию лица лексико-грамматическое значение подчиненности, зависимости: подленинец, подзиновьевец, подкулачник.
…австрийская социал демократия [sic], вместо того, чтобы тратить силы на борьбу с хулиганствующими подзиновьевцами, может все их целиком отдавать практической созидательной работе (Дни. 1925. 5 февр. № 683).
…твердокаменные подленинцы с особым упрямством твердят: «партия не откроет ни единой щели для закоренелых врагов рабочей диктатуры» (Огни. 1924. 21 янв. № 3).
Многие [красноармейцы] не выдерживают, возмущаются и попадают под суды разных видов, начиная от ротного, где таким пришивают «кулака» и «подкулачника» и объявляют [их имена. – А. З.] в газетах (Голос России. 1931. 2 авг. № 1).
Эта модель с префиксом под– для образования существительных, образованных как от имен собственных, так и нарицательных, была уже в ходу в конце XIX – начале XX вв.: окказионализм подмаксимовик (< Максим Горький; обозначение литераторов, испытавших влияние творчества этого писателя и работавших в схожей художественной манере) [Лексика 1981: 192], подпольник, подпольщик, подпольщик-боевик [Селищев 1928: 171, 173, 174]. В советское время А. М. Селищев отмечает появление слова подшефник (подшефный) [Селищев 1928: 173, 175]; в период коллективизации появилось слово подкулачник, [68] однако отантропонимических производных с под– не отмечается [Obermann 1968]. Эмигрантская пресса, напротив, использует отантропонимическую модель для создания слов с характеризующей функцией; термин подкулачник является, конечно,
68
В СУ: подкулачник, – а, м. (нов.). В условиях классового расслоения деревни – человек, действовавший в интересах кулака.
Префикс под– в сочетании с суффиксами – н-, -ск– служит для образования имен прилагательных с тем же значением подчиненности, зависимости, но такие производные единичны: подсоветский.
И длительное, нудное, томящее «сидение в окопах»… Такой вот период своего рода «окопного сидения» переживает ныне и подсоветский народ, и вся русская эмиграция [из речи генерала А. И. Деникина 22 февраля 1931 года] (Голос России. 1931. 2 авг. № 1).
Производные с под-, наряду с именованием какого-либо явления, содержат также его пейоративную оценку.
Префикс инфра-. Иноязычным эквивалентом русского префикса под– является латинский по происхождению префикс инфра-, который встретился в интересном слове инфраподпольный, в котором, со словообразовательной точки зрения, произошло префиксальное удвоение, однако стилистически такое производное было оправдано частичной утратой семантики русским префиксом под– в слове подпольный (подполье), и иностранный префикс выполнял не столько номинативную, сколько характеризующую (усилительную) роль. [69]
69
Актуальность понятия «подполье» в русской жизни просто поразительна: еще в 1870– 1890-е гг. в языке возник окказионализм надпольный (по модели подпольный) в значении «легальный» на основе мены префиксов: «солидарность надпольной печати с подпольной»; правда, этот газетизм не прижился в русском языке [Сорокин 1965: 519 сноска 264]. Эмигранты, как видим, в создании публицистического обозначения также оттолкнулись от ключевого термина подполье.
…в России и по сие время без всякого сомнения существуют немладоросские монархисты. […] Они не могут быть сгруппированы ни в каком, даже камуфлетном, даже инфраподпольном союзе или объединении и вряд ли между ними возможен хотя бы частный обмен мнениями (Младоросская искра. 1933. 5 янв. № 26).
Префикс над-. Противоположное словообразовательное значение нахождения вверху, сверху, поверх чего-либо имеет префикс над-, производные с которым и призваны были показать противопоставление эмигрантского социума (разумеется, не всего, но значительной его части, преимущественно монархической) советскому: крайняя степень идеологизированности, политизированности последнего с полным подчинением господствующей большевистской идеологии (пейоративные производные с префиксом под-) и – непартийное, неполитическое или нивелирующее политические разногласия монаршее правление (слова с префиксом с над-). См. список производных в эмигрантских газетах: надплеменной, надсословный, надпартийный, надклассовый, надпатриотический.
Печатный орган, о котором мы ведем речь, будет не партийный, – а надпартийный орган с широкой программой улучшения быта и жизни русских людей (Рус. газета. 1937. № 1).
Под маской защиты «общенародных» и «надклассовых» интересов в Болгарии огнем и мечом устанавливается «порядок», «спокойствие» и… «законность» (Анархич. вестник. 1923. № 2).
[Русские социалисты] переоценили… силу европейского рабочего движения, а также распространенность и глубину интернационалистического, или, если угодно, надпатриотического чувства в народных массах (Дни. 1925. 28 янв. № 676).
…для большей скрепы Новой Империи мы провозглашаем прежний основной стержень исторической России: Монарха Всероссийского, этого Верховного, надплеменного, надсословного и надпартийного арбитра Нации (Сигнал. 1939. 1 апр. № 52).