Юмористические рассказы

Джекобс У. У.

– Но это не самое худшее, - сказал Билл.

– Для одного раза вполне достаточно, Билл, - вмешался Джозеф, смотревший на Берта Симмонса так, будто был готов съесть его.
– Кроме того, думаю, это было просто совпадение. Когда кок рассказал тебе о своем сне, это заставило тебя нервничать, и именно поэтому ты упал.

– Какие, к черту, нервы!
– возразил Билл, после чего рассказал о том, что подслушал, когда кок спал.

Сестра Билла вскрикнула, как только он закончил, а Эмили, сидевшая рядом с Джозефом, вздрогнула, подвинулась ближе к Берту

Симмонсу и сжала его руку.

– Это все ерунда!
– заявил Джозеф.
– Но даже если и так, настоящая любовь не боится ничего. Я - не боюсь!

– Следовало бы спросить у девушки, - заметил Берт Симмонс, покачивая головой.

– Мне это не нравится, - сказала Эмили.
– Какая польза от замужества, если оно продлится всего неделю? Взгляните на ногу дяди - для меня этого вполне достаточно!

Тут все заговорили разом, и Джозеф испробовал все, что мог, чтобы доказать Эмили, что предсказания кока сбываются не всегда; но это было бесполезно. Эмили заявила, что не выйдет за него замуж даже в том случае, если у него будет миллионное состояние, и ее дядя и тетя поддержали ее в этом решении, не говоря уже о Берте Симмонсе.

– Я принесу и верну тебе твои подарки, Джозеф, - сказала она и побежала наверх, прежде чем кто-то успел ее остановить.

Джозеф сидел, ошеломленный, а все вокруг говорили ему, как должен он быть благодарен коку, спасшему его своим сновидением. Эмили вернулась с подарками, какие он дарил ей, и положила на стол перед ним.

– Здесь все, кроме маленькой серебряной броши, Джозеф, - сказала она, - я потеряла ее на следующий вечер, когда... когда ходила на прогулку.

Джозеф хотел что-то сказать, но не смог.

– Когда ты ее купил, я встречалась с тобой, - сказала Эмили, - и, поскольку потеряла, то просто плачу за нее.

Она положила на стол полсоверена, Джозеф сидел и тупо взирал на него, словно видел впервые.

– Замена вполне равноценная, Джозеф, - сказала Эмили.
– Надеюсь, ты не будешь разочарован.

Старый Билл попытался обратить все в шутку.

– Кажется, ты разбогатела, Эмили, - сказал он.

– Ах! Я же вам ничего не сказала, - улыбнулась Эмили.
– Это маленький сюрприз. Тетя Эмма, - бедная тетя Эмма, - умерла, пока вы были в плавании, и оставила мне всю свою мебель и двести фунтов.

Джозеф как-то всхлипнул, поднялся, не притронувшись к подаркам и половине соверена, лежавшим на столе, направился к двери, остановился, и обвел всех взглядом.

– Спокойной ночи, - сказал он. Затем, подойдя к двери, открыл ее, постоял, а потом вернулся, словно что-то забыл.

– Ты идешь?
– спросил он кока.

– Не сейчас, - быстро ответил кок.

– Я тебя подожду, - сквозь зубы процедил Джозеф.
– Постарайся не задерживаться.

ВИЗИТ АНГЕЛА

Мистер Уильям Джоблинг курил, прислонившись к двери. Вечерний воздух, приятно прохладный после дневной жары, обвевал его руки. Дети шумно играли на длинной, унылой улице, откуда-то издалека доносились слабые звуки органа. Глазам мистера Джоблинга, только что съевшего три сельди и выпившего полторы пинты крепкого чая, эта сцена представлялась восхитительной. Он выпустил в воздух клуб дыма, полузакрыл глаза и попытался угадать далекую мелодию.

– Билл!
– раздался голос миссис Джоблинг, мывшей посуду на кухне.

– Да!
– отозвался мистер Джоблинг.

– Ты опять лазил мокрой чайной ложкой в сахарницу, а ведь я тебе тысячу раз говорила, чтобы ты этого не делал!

– Не делал - что?
– спросил ее муж, слегка ссутулившись.

– Ты брал масло тем же самым ножом, каким резал сельдь. Теперь можешь есть его один, а я - не буду. Я работаю, как рабыня, с утра до ночи, покупаю хорошую еду, а ты ее портишь.

Мистер Джоблинг вынул трубку изо рта.

– Не кричи, - спокойно сказал он.
– Мне нравится масло со слабым запахом сельди. А что касается твоего дневного рабства, то тебе бы следовало походить на работу целую неделю; тогда бы ты узнала, что такое настоящее рабство.

Миссис Джоблинг позволили себе издать хихиканье, сразу же заглушенное звоном чашек, когда ее муж повернулся и сердито посмотрел в ее сторону.

– Ворчит, и ворчит, и ворчит!
– сказал мистер Джоблинг.

Выжидающе помолчал.

– Пилит, и пилит, и пилит, - продолжил он.
– Начинает с самого утра, и так до самого вечера.

– Очень жаль...
– начала миссис Джоблинг.

– Придержи язык, - строго сказал ее муж, - не желаю слушать никаких оправданий. Вчера ты ворчала весь день до вечера, а после того, как ты уснула, я не спал еще два часа, слушая, как ты ворчишь во сне.

Он снова сделал паузу.

– Ворчала во сне, - повторил он.

Ответа не последовало.

– Два часа!
– сказал он.
– Целых два часа, без остановки!

– Хотелось бы, чтобы это пошло тебе на пользу, - заявила его жена.
– А еще я заметила, что ты не вытираешь ноги, входя в дом.

Мистер Джоблинг страстно отверг предъявленное обвинение и, подчеркивая это отрицание, пнул ногой коврик, заскользивший по коридору. Оставшись доволен, он снова повернулся к проему и принялся глядеть на улицу, обменявшись несколькими незначительными замечаниями с мистером Джо Брауном, который, сунув руки в карманы, балансировал с необычайным мастерством на краю тротуара напротив.

Затем взгляд его переместился с мистера Брауна на молодую, хорошо одетую женщину, приближавшуюся к ним по улице - высокую, симпатичную девушку, слегка прихрамывавшую, чья шляпка вызывала невысказанную женскую критику. Когда она подошла, их взгляды встретились, вследствие чего лица слегка порозовели.

– Рада вас видеть!
– сказала девушка.
– Какая приятная неожиданность.

Она протянула ему руку, и мистер Джоблинг, бросив яростный взгляд на мистера Брауна, не спускавшего с них глаз, почтительно пожал ее.