Юность в яловых сапогах
Шрифт:
Женька сходил за нашим старшим, а мы остались во дворе покурить. Через пять минут они вдвоем вышли во двор. Дядя Семен сел за руль, а мы втроем – я Бобер и Игорь втиснулись на заднее сиденье, в то время, как наш старший уселся впереди на пассажирское сиденье. Москвичок взревел, выплюнул облако едкого дыма, который мы почувствовали, поскольку окна у нас были открыты, и хорошо амортизируя на ямах, отправился за город. Я говорю за город, с издевкой, так как под понятие город Андреево поле совсем не подпадал. Рыбачить рыбу можно было и в нем, в самом центре, возле моста. Что и делали некоторые из местных жителей. Уже через пару минут мы выехали за черту населенного
– Это ненадолго, - успокоил нас водитель. – скоро свернем в лес и будем трястись на лесных кочках, но другой дороги нет.
По асфальту мы ехали около получаса, потом свернули в лес и, как обещал дядя Семен, стали подскакивать и проваливаться на проселочной дороге. Радовало то, что почва здесь сплошь была песчаной и резких ям она не рождала, песок осыпался и засыпал края кобылин. Тем не менее мы ехали словно катались на аттракционе в луна-парке.
Эта дорога заняла у нас теперь уже с час времени. Впереди в лобовом стекле я увидел приближавшуюся реку. Лес редел и на поляне стояла полуразваленная хижина. Почерневшие бревна говорили о ее солидном возрасте, крыша прохудилась и это бросалось в глаза. В ней точно никто не жил уже лет десять, но окна не выбиты и дверь стояла на своем месте.
– Это моя так сказать дача, - пояснил дядя Семен. Здесь никто не живет о об этом месте мало кто знает. В пяти километрах отсюда живет хозяин хаты. Это старый дед. Зовут его Иван Петрович. Он мне и отдал этот дом. Я правда здесь не часто бываю. Так, когда на рыбалку приеду, да иногда по грибы и клюкву ходим, ночуем бывает. Печка хоть и старая, но исправная и не чадит. Ее Иван сам клал.
Машина остановилась возле дома и мы, надо признаться, замученные тяжелой дорогой, высыпали на поляну перед рекой возле дома.
– Вы оставайтесь пока здесь, а я съезжу за Петровичем, он просил меня взять его с собой на рыбалку. А я пообещал, потому что он знает такие места, где рыбу можно руками тащить из воды. Да лодка у него хорошая, надежная, большая, всем в ней места хватит. Так что покурите я мигом туда и обратно. Скоро вернусь с Петровичем!
Мы остались одни, а неказистый Москвич-412 запылил, маскируясь в облаках взлетевшего песка, почти растворяясь и удаляясь. Я прошел к реке. Здесь берег был невысоким и таким же песчаным, как и в городе. Берега совсем ничем не заросли и, видимо, купаться в этом месте было приятно, если, конечно, в этих широтах кто-нибудь купался. Попробовав воду рукой, я почувствовал ледяное дыхание Западной Двины. Устроившись поудобнее на берегу, я закурил и болтая ногами стал греться под лучами восходящего солнца. Мне вдруг стало очень грустно и одиноко вдали от моей Наташи. Моей? – удивился я своим мыслям. – Почему моей? Она еще не стала такой, она даже не говорила мне, что любит меня, а я уже называю ее своей и тоскую по ней. Нормально ли это? Но я не стал углубляться в изучение своих чувств, я просто отдался им всецело, наслаждаясь теплым солнцем журчанием воды, и приятной грустью, и, пока еще ласковой и нежной, тоской, которая еще не сжимала чугунными тесками мое сердце.
Рядом со мной сел Игорь. Его нестройная фигура отразилась в черной мути речки. Он не курил, но любил сидеть рядом и вдыхать аромат табака.
– О чем задумался? – спросил он, в общем не ожидая от меня ответа, что я и подтвердил своим пожатием плечами. – Ты плавать умеешь?
– Да…
– А я не очень… - я понял, почему он грустит. Просто на просто он немного переживал по поводу предстоящей прогулки на лодке. После своего фиаско на болоте, Игорь стал
– Не дрейфь, все будет хорошо. На реке не тонут!
– Тебе легко об этом говорить…
– Да все будет хорошо, не ссы…
Через полчаса вернулся дядя Семен. Он привез благовидного старичка. Вид у того был словно он сошел с картин прошлого века на которых изображали русского крестьянина. Петровичу на вид можно было дать лет восемьдесят. Белые волосы. Остриженные не коротко и еще очень даже густые, окладистая, такая же белая, как и волосы на голове, борода. Ему не хватало только косоворотки, подпоясанной веревочкой. Вместо нее на нем была одета обычная клетчатая рубаха с длинными, закатанными по локоть, рукавами и старые брюки, давно забывшие, что такое стрелки и залатанные в нескольких местах. Старичок был худенький, но не сморщенный, видимо жизнь в этих местах шла ему на пользу.
– Здоров, сынки, - мягким голосом поприветствовал он нас.
Мы оставили берег реки и подошли к машине. Дядя Семен стал отвязывать веревку, которой был привязан скарб на багажнике, развязав и скрутив ее он, стал разгружать вещи, выкладывая их рядом с машиной. Когда дело дошло до странных конструкций с сеткой, я спросил его для чего они.
– Это криги…
– Криги? А что это?
– Ну, братцы! Если они этого не знают, то как ты собрался с ними рыбачить? – засмеялся Петрович.
– Петрович! Они не местные, там откуда они, рыбачат другими снастями. А пока я разгружаю все, ты объясни ребятам что такое крига и как мы будем ловить рыбу! Кстати, где лодка?
– Лодка-то? Она недалеко отсюда! На стоянке…
– Эт где такая стоянка?
– Рядом, но безопасная…
– Мотор брать?
– Да, ну его к чертям, эту тарахтелку! На веслах пойдем!
– Ну смотри! Тебе видней! Так расскажи ребятам! – попросил Семен, продолжая выгружать все необходимое для рыбалки.
– Ребятки! Вот это крига. Смотрите она напоминает оконную раму. Видите, здеся две рамы соединены петлями. На раму натянута сетка, но не очень туго, почти как на футбольных воротах, хе-хе-хе. Это довольно крупное плетение, потому что с кригой ходят в основном на щуку, да можно еще на сома, в общем на крупную рыбу. Ерша и всякого там карася, и окуня на нее не очень-то поймаешь, можно, конечно, но принцип другой. А вот на щуку это изобретение милое дело! Смотрите, как будем ловить! Вот ты, - он ткнул пальцем в меня, - становись сюда и держи этот край. Ты, - он показал пальцем на Бобра, - становись сюда, с другого края. А я встаю посередке. Мы открываем эту книгу и прижимаем ее нижнюю сторону ко дну. Так мы с открытым окном бредем по берегу, но не близко от него и недалеко. Потом по моей команде мы захлопываем книгу и достаем на поверхность несколько щук, две-три точно! Уразумели?
– Да… понятно… а как будем по берегу ходить? – спросил Игорь
– Ногами, сынок, - улыбнулся старик.
– Вода же холодная! – никак не мог согласиться с хождением по воде Выскребов.
– Ильин день еще не скоро, а Ивана Купалы уже прошел можно смело купаться! Не заболеете, - успокоил нас всех Петрович. Хотя на мой взгляд довод был слабоват.
Но, несмотря ни на что, мы морально уже приготовились к экстремальной, для каждого по-своему, рыбалке. Дядя Семен вновь оставил нас одних и удалился с Иваном Петровичем. Они зашли за дом и, пройдя несколько сотен метров, исчезли в зеленой стене леса и кустов, росших у воды. Бобер уселся рядом с выгруженными вещами, а мы с Женькой подошли к воде и стали всматриваться в ту сторону, в которую ушли местные мужики.