Юность в яловых сапогах
Шрифт:
– А когда это было?
– Не знаю… - Наташа пожимает плечами, - лет сто, может двести назад…
– А почему она появляется?
– Разное говорят… это у мамы надо спросить…
– Идемте! – Строгин сбрасывает с себя оцепенение и тащит нас через остаток парка к тёте Лене. Он возбужден и ему очень хочется узнать об этом приведении побольше.
Мы быстро минуем парк, как оказывается пристанище приведений и всякой нечести. Вот впереди мост через речку. Я не оглядываюсь, но у меня такое ощущение, что нам кто-то очень пристально смотрит в спину. Холодом обдает всю мою спину. Ближе к мосту мы входим в границу досягаемости двух фонарей, стоящих над мостом. Здесь уже мы в цивилизованном мире и не должны бояться потустороннего мира. Наташа, я чувствую, облегченно выдыхает. Строгин же, мне кажется, спокоен и просто горит от нетерпения, а не от страха. Мы пролетаем заготпункт и через несколько минут оказываемся во дворе уже хорошо знакомого дома, входим в темный подъезд, как назло свет в нем не горит, и Строгин наощупь находит кнопку звонка. Звонок. Дверь открывается. На пороге тётя Лена.
– Здравствуйте, мальчики! Спасибо, что довели Наташку. Проходите, чайку выпьем…
– Спасибо, с удовольствием! – за всех отвечает Женька и первым проходит в квартиру.
– Как погуляли? – спрашивает
– Нормально… - отвечает девушка и, скинув обувь, не ожидая нас проходит в свою комнату. Она даже не прощается со мной, словно меня нет и пять минут назад она не прижималась ко мне испуганная и взволнованная. Ее мать делает вид, что ничего не произошло и ведет нас на кухню, где ставит на плиту чайник со свистком.
– Где были? – спрашивает он по-свойски, усаживаясь за столик.
– Так, в клубе… - отвечаю я, поскольку Женька молчит.
– Со своими ребятами? – тётя Лена словно чувствует наше напряжение и желание ее расспросить об увиденном, поэтому сама подводит нас к беспокоящему нас вопросу.
– Теть Лен, правда, что в парке водится приведение? – теперь уже Строгин берет разговор под свой контроль и задает вопрос, ради которого он здесь.
– Что, и вы услышали эту историю?
– Нет… просто слышали, что говорят… А что это за история?
– Да это история из области мифов и легенд.
– Ну, все равно! Расскажите! – просим мы теперь уже вдвоем.
– Я слышала ее от своей матери, а та еще от кого-то, не знаю. Мы в детстве любили слушать сказки… Вы же уже знаете, что парк и клуб давным-давно принадлежал местному помещику. Фамилию его сейчас не помню. Вспомню, скажу. После революции в ней был комитет по продразвёрстке. Потом склады какие-то. И только когда у нас разместили ваш полк, здание отремонтировали и сделали в нем клуб офицеров. За парком никто не следил и не следит, вот он и зарастает, превращаясь в обычный лес. Так вот говорят, что у владельца этой усадьбы была дочь. Она влюбилась в простого крестьянского сына и пришла к отцу просить его благословения. Отец, говорят, обладал взрывным характером и когда услышал от дочери ее просьбу, то взорвался и побежал в дом любимого дочери. Там он избил до смерти возлюбленного ее, а когда вернулся то обнаружил, что дочь тоже избита и вся в крови. Она умерла у него на руках. Кто это сделал, никто не знает, поговаривали, что это он же и избил ее в порыве гнева. Но она была его единственной дочерью и жены у него не было. Одинок он был. Он похоронил дочь не на кладбище, а в парке. Вы, кстати, не видели ее могилу?
– Нет…
– Есть могила. Правда на ней ничего не написано и креста нет… Но говорят, что это именно могила… Вот если идти от клуба по правой дорожке, не по той, что напрямую ведет к мосту, а по той, что правее, такая она совсем заросшая. Если идти по ней, то упрешься в старинный дуб. От него нужно повернуть направо и пройти метров десять. Там сейчас кусты сирени. За ними есть полянка, на ней и считают находится могила девушки. Так вот после смерти молодая барышня стала появляться в полнолуние в белом платье, и она всегда идет к дому своего любимого… Вот, что мне рассказывала мама… А почему вы спрашиваете?
– Да так, вроде видели что-то… - нехотя отвечает Женька.
– Ну, вряд ли…, наверное, показалось… Что вы там видели?
– Да вроде как светлое облачко проплыло… и исчезло.
– Ну, это могло и показаться…
– Мы все видели, - говорю я.
– Тогда, возможно кто-нибудь шел и курил, вот и облачко.
– Нет. Мы видели именно приведение, - не унимается Строгин.
Хозяйка смотрит на нас внимательно и затем вздыхает. Она будто бы не хотела нам об этом говорить, но мы своим поведением вынудили ее заговорить.
– Вообще-то в нашей местности много чего странного творится… Разное здесь случается…
– О чем вы? – не понимаем мы.
– Да о том, что места наши глухие и много здесь всегда жило людей с необычными способностями… много женщин и бабок, которые лечат травами всякими, настоями и заговорами. Много таких даже сейчас. Я вам расскажу случай, что приключился со мной лично. Я никогда никому о нем не рассказываю, но раз пошел такой разговор…
– Расскажите! – просим мы с воодушевлением.
Вдруг свистит чайник, и мы от неожиданности вздрагиваем. Я ощущаю себя словно в пионерском лагере поздно ночью, когда мы любили рассказывать и слушать страшные истории, небылицы и страшилки, наивные и даже глупые, но щекочущие наши детские нервы.
– Два года назад я тогда еще работала в магазине, а не в заготпункте. Мы торговали мясом, которое колхоз реализовывал сверх плана. У нас всегда были покупатели, потому что мясо, надо сказать, было намного лучше того, что продается в гастрономах. Отборное с небольшой косточкой, свежее. В один из дней нам поступила большая партия такого мяса и наше руководство попросило реализовать его оптом, это когда берут всю тушу или две. Мы вывесили объявление и на следующий день ко мне в магазин пришел мужчина. Он сказал, что готов взять две туши целиком и по той цене, что предложил колхоз. Я оформила документы, и он расплатился. Большущие деньги он заплатил! То ли двести, то ли триста рублей! Я точно уже не помню. Но я совершила ошибку, которая стоила мне стольких нервов! Я дура позвонила директору нашего торга и доложила, что товар реализовала. Он попросил меня деньги в кассу не сдавать. Это был первый и последний случай, когда я нарушила всевозможные инструкции. Я положила деньги в кошелек и решила для себя, что завезу их сама. Надо сразу же сказать, что все товарные накладные, и прочие документы были в порядке! Не подумайте, что я участвовала в какой-то афере! Просто, как потом мне объяснили, колхозу нужны были срочно деньги для погашения какой-то там задолженности, и они договорились с нашим торгом о том, что мы отдадим им деньги сразу, а не через банк…
Она замолчала, встала и налила нам в чашки запашистого чая, настоянного на местных травах. Потом она вытащила из буфета вазочку с медом, сахарницу, печенье и пряники.
– Пейте чай! Он у меня очень полезный. Вот печенье и пряники, правда, они не очень свежие.
– Тёть Лен! А что дальше? – с нетерпением спрашивает Строгин.
– Итак, деньги я положила в кошель и в конце рабочего дня я пошла к директору. Как ни в чем не бывало, я отнесла ему документы, он вызвал бухгалтерию и все им отдал, потом попросил меня дать ему выручку. Я полезла в сумочку и у меня все обомлело внутри! Я не могу найти кошелек! Его просто нет в сумке. Я вывалила все ее содержимое, но кошелька там не оказалось. Я вся не своя начинаю вспоминать куда я могла подевать кошелек, но ничего не могу вспомнить. Я
– А кто такая эта бабка Зоя? – спрашиваем мы.
– О бабке Зое у нас стараются не говорить громко. Она считается у нас в округе самой сильной ведьмой. Если что нехорошее приключается, то в этом винят только ее. Кто-то заболел после ссоры с соседом – козни Зои. У кого-то пропала ценная вещь – Зоя виновата. Но и если кто сильно болеет, то родственники боятся, но идут к бабке Зое, потому что только она способна поднять человека на ноги, если медицина не справляется. Корче боятся ее у нас, но и сильно уважают. Я думала о том, чтоб пойти к ней, но боялась. А здесь уже мне ничего было не страшно. Ну и пошла я в тот же день. Прихожу я к ее дому, а там только ее приживалка в огороде копается. Окликаю. Спрашиваю, где баба Зоя. Та мне говорит уехала в лес. Там у нее домик, в котором она иногда живет, когда собирает в лесу всякие снадобья. Я давай ее пытать, как мне ее найти. Старуха ни в какую, мол не велено говорить. Как ни пытала я ее, как ни ревела, та так и не сказала мне ничего. Вернулась я домой вся в слезах. Семен мой тоже переживает, как может успокаивает, говорит, не плачь, машину продадим, деньги отдадим. А мне то еще обида в том, что я не брала эти деньги, а все будут думать, что я их украла… Легли мы в тот день поздно… Павла нет, и Наташки нет, в Калинине, уехала поступать…Вот лежим, мучаемся, не спим. Вдруг тихий стук в дверь. Я подумала, что показалось. Через минуту вновь стук. Точно, думаю, не показалось. Встала, пошла открывать…А на пороге та приживалка бабки Зои. Что забыла? – спрашиваю ее. А она мне: собирайся! Едем! Бабка Зоя разрешила тебе к ней приехать. Что, сейчас? – спрашиваю. Да именно сейчас, - отвечает приживалка. А как же мы доедем? Ночь на дворе и дороги не знаем? – все никак не могу я понять. А она и говорит: поедем вместе, я дорогу покажу. Семен быстро собрался, я тоже. Посадили мы в машину и эту приживалку. Поехали. Ночь глубокая, фонарей у нас мало, а как за городом так вообще темень непроглядная. А приживалка словно все видит, как днем, только и успевает указывать дорогу. Вот и привезла она нас в чащу лесную. Подъезжаем мы к срубу небольшому, видим свет в окошке горит. Остановились. Приживалка и говорит ты, мол, иди одна, а мы с твоим мужем будем тебя здесь ждать. Вышла я из машины и ощупью до двери дома. Стучусь. И как в сказке про «красную шапочку» слышу голос бабки: дерни дверь она не закрыта. Я дергаю, захожу. Там большая комната, посередине печь, такая, как в сказках показывают, большая, беленая… Горят свечи, электричества в избе нет. Меня встречает бабка Зоя. Я ее никогда раньше не видела, и она меня тоже. «Здравствуйте, Зоя, не знаю вашего отчества…» - говорю я, а сама ни жива, ни мертва от страха. А она мне отвечает, между прочим, очень приятным и молодым голосом: «Зови, как другие зовут, бабкой Зоей!» я было начала ей пытаться объяснить зачем ее искала, а она мне и отвечает: «Не мучайся! Знаю зачем пришла… иди сюда…» - подводит она меня к большой деревянной бочке с темной водой, которую я сразу не заметила, в углу стояла она. Подводит и говорит: «смотри, все увидишь!» И оставляет меня возле бочки одну, а сама уходит к печи. Я краем глаза вижу, что она варит на печи в котелке что-то. Ну, стала я смотреть в воду. А вода такая темная-темная, что чернота одна. Смотрю ничего не вижу. Хотела уже бабку Зою звать, как вдруг вижу, что вода стала светлеть. И постепенно так просветлела, ну, как бы правильно описать? Ну, почти, как включаешь телевизор и его экран загорается таким голубоватым светом, когда изображения нет, а только рябь. Я смотрю дальше и вижу! Вижу свой магазин, присмотрелась, а это тот самый день! Смотрю более внимательно… И вот вижу, как мужик, покупатель пришел, вижу расплачивается, потом вижу, как я деньги в кошель кладу. Вижу, как мужик уходит, а я собираюсь к директору. Я вся так напряглась, что аж мокрая стою. Но боюсь шелохнуться, чтоб не сбить изображение. Потом вижу, как вышла я из магазина и направилась к директору. Вижу, что по пути захожу в магазин и покупаю Наташке духи, у нее скоро день рождения. И вот вижу очень четко, как достала из кошелька свои деньги, отдала их продавщице и беру духи. А кошелек остается лежать на прилавке! Я о нем забываю и ухожу без него. Сзади меня стоял мужчина и я вижу, как он берет мой кошелек и кладет его тихонько себе в правый карман пиджака! И все это я вижу, словно там и нахожусь. Вдруг слышу голос бабки Зои, она оказывается стоит за моей спиной. «Ну, что, нашла свою пропажу?» - спрашивает она. «Нашла» - отвечаю я ей. «Не хороший тот человек! Что хочешь, чтоб с ним приключилось?» «О! Ничего!» - прям вскричала я. «Ну, хочешь, чтоб кошель с деньгами вернул?» «Хочу! Это хочу, за этим и пришла». «На, - говорит она и протягивает мне какую-то веточку, - проведи ею по воде против часовой стрелки. Завтра он все, что взял вернет, а если хочешь, то ткни этой веткой в его руку, он ее потеряет, в ногу – ногу потеряет, в голову - умрет». «Нет, не хочу, - говорю я, - пусть только деньги вернет»! «Вернет! Завтра твои печали оставят тебя! Иди к мужу пусть он завезет пою приживалку ко мне в дом, ей страшно идти ночью от вас». «Как мне Вас отблагодарить?» - спрашиваю я. А она и говорит: «Вам кажется, что вы благодарите, а на самом деле вы так только думаете, что благодарите! Они сами возьмут у тебя то, что посчитают нужным! Иди!» Я вся дрожа и волнуясь попрощалась с бабкой и вышла из дома в кромешную темноту леса. Мой сидит в машине, двигатель не глушит, увидев меня включил фары. Села я и мы поехали обратно. По дороге Семен все пытался расспрашивать меня, а я словно язык проглотила. Не хочу говорить и все! Так молча и ехали всю дорогу. Когда въехали в город я сказала только, чтоб Семен завез женщину домой. Мы ее завезли и сами приехали. Только легли спать стало светать. Так я и не уснула в ту ночь. Утром звонит мне моя сослуживица и говорит, что меня вызывает директор. Я руки в ноги и к нему. Прихожу, он меня очень ласково встречает, проводит в кабинет и там говорит, что приходил к нему мужчина, который нашел кошелек мой. Там был адрес нашего торга, поэтому он по тому адресу и вернул кошелек. Все деньги оказались на месте. Директор долго извинялся передо мной. Он ведь тоже перетрухнул. Поскольку я бы могла рассказать о его приказе нарушить финансовую дисциплину… Вот такое со мной приключилось…Об этом знаем только мы с Семеном, даже детям не рассказывали…