Юся и эльф
Шрифт:
Как я ее не заметила?
Ныне она в черном, и строгий костюм ей к лицу. И тяжелая серебряная цепь, в звенья которой вплавлены камни. Наверняка, артефакт из тех, которые древние, родовые и свойств малоизученных.
Перстень в пару.
Заколки.
Взгляд насмешливый. И эта вот улыбка, снисходительная, прощающая даже. На мертвецов не стоит обижаться, а она явно полагала меня если не мертвой, то почти.
— Я тоже умею приносить клятвы, — отец теперь говорил иначе, как-то... спокойно?
Уверенно.
И
Оборачиваюсь.
Тот самый полукровка, который убрал пьяного Глена.
— Не стоит волноваться, — сказал он тихо. — Насколько я успел изучить светлейшую Эрраниэль, она скорее разрушит этот город, чем позволит причинить вред семье.
А я семья?
Семья.
— Мне нужно лишь то, что мне принадлежит, — и вновь взгляд на меня, будто он знает... хотя почему «будто»? Он точно знает, что спрятал предок, как знает, что это сокровище переместилось из склепа. И искушение огромно, будто сама тьма нашептывает, что стоит избавиться от докуки.
К чему мне рука демона?
Я ведь и капусту, если разобраться, не люблю. Так чего ради... люди? Люди справятся. Есть ведь другие некроманты и вообще... сомневаюсь, что отец собирается уничтожить город. На ненормального он не похож, ему власть нужна и отнюдь не над нежитью. Что изменится для большинства? Ничего.
Так стоит ли?
Я сунула руки в подмышки, коснулась шали, если уж она божественного происхождения, то пусть помогает, пусть избавит от этого... шепота. И он исчез. А с ним ушли и сомнения, и дрожь.
— Я дам тебе время, — сказал отец, отступая. — Но не думай, что его так уж много. И что нам нужно ваше разрешение. Скоро мир изменится. И вполне может быть так, что некоторые старые договоренности перестанут иметь вес.
А потом улочка опустела.
И парень сказал:
— Я вас провожу. Хотя глупо. Остались бы в поместье, там всяко безопасней.
Эль молча покачал головой, а я вцепилась в руку мужа и сказала:
— Его ведь кто-то убил. Кто-то из тех, кто неплохо себя чувствует в этом самом поместье.
А значит, не так уж там и безопасно.
...шелестело дерево серебряной листвой, укрывало от мелкого дождя, и солнечный свет, запутавшийся в листьях, согревал малину. Та и рада была растопырить уцелевшие листья, тянула побеги, жалась к гладкому стволу, спеша ухватить остатки тепла.
— Все будет хорошо, — не слишком уверенно произнес Эль. И я повторила, пытаясь убедить себя:
— Все будет хорошо...
Прозвучало довольно-таки фальшиво.
А дома нас ждал маншул и пара полудохлых крыс, что
Не хватало еще, чтобы в моем доме крысы на меня шипели.
Вторая заверещала, оказавшись в ограничительном круге.
— Погоди, — Эль перехватил руку. — Она... не совсем, чтобы мертвая. И не живая.
Крыса рухнула на бок, тельце ее затряслось и лопнуло.
— Твою ж...
Заворчал маншул, соизволив спуститься со стола, подошел и ткнулся лобастой башкой в ногу. Глаза его блеснули, а из открытой пасти донесся протяжный низкий звук.
— Да, еще та мерзость, — согласился Эль. — Знаешь... мне кажется, что все-таки лучше убрать ту капусту из подвала.
Он снял камзол.
Закатал рукава и, оглядевшись, — пол кухни был покрыт мелкими кусками гниющего мяса, — осведомился:
— А тряпка половая у нас имеется?
Все-таки я люблю своего мужа.
А демоны...
С демонами мы как-нибудь управимся. И со всем остальным тоже.
— Знаешь, — сказал Эль, отжимая тряпку. — Кажется, я знаю, кто мог его убить. Проблема в том, что доказать у нас вряд ли выйдет.
Часть 6. Демоны любят не всех
Демоническая рука скрутила фигу.
— Не балуй, — не слишком уверенно сказала я, и кривоватые пальцы шевельнулись, когти заскребли по дну шкатулки, а обрубок задергался, будто рука пыталась выбраться.
Я с трудом удержалась, чтобы не отшвырнуть проклятую шкатулку. И то скорее из понимания, что далеко она не улетит: подвал у меня небольшой.
— И что с тобой делать?
Рука затихла.
А мне подумалось, что демону, должно быть, не слишком удобно без конечности…
В подвале воняло.
Капустой.
И дохлыми крысами, которые явно не желали осознавать, что жизнь их короткая подошла к естественному, или не слишком естественному, но всяко финалу, и теперь норовили восстать. Упокаивать их приходилось… в общем, приходилось, да.
Вони становилось больше.
А соседи и без того не слишком меня жаловавшие — тетушку мою, помнится, они от всей души жалели — и вовсе сделались мрачны и подозрительны. Нет, я понимаю, что особых причин любить друг друга у нас нет, но… это же не повод плевать в спину! Или амулет на забор вешать.
Дрянной, к слову.
Амулет.
Но я все равно прибрала, так, порядка ради и вообще в хозяйстве пригодится.
— К эльфам отправить? — я наступила на крысиный череп, который мерзенько хрустнул под ногой. А конечность затихла. И всем нутром своим я ощутила возмущение. К эльфам ей определенно не хотелось.