За решеткой
Шрифт:
— Не предположительно, — заорал я на самого себя. — Он убил двух человек. Двух. Бл*дских. Человек, — я ударял ладонью по столу, подчеркивая каждое слово. — Заколол их ножом насмерть. Иисусе, ты только послушай самого себя.
Вот только чтение статей не заставило мое сердце окаменеть в отношении Бишопа; это произвело противоположный эффект. Это пробудило сомнение. Сомнение, которому я отказывался уделять внимание или время. День, когда я усомнюсь в нашей системе правосудия, станет днем, когда мне придет пора уволиться со своей работы. Забыть, с какими
— Довольно. Он такой же монстр, как и остальные. Зарезал женщину и ребенка. Он не нежен и не добр, он опасен.
После такой вдохновляющей речи я сосредоточил все свое внимание на поисках ужина. Переезд на другой конец страны и новая работа сказывались на моем разуме и теле. Это самое простое объяснение. Как только я устроюсь на новом месте, это сострадательное помешательство уйдет.
Я открывал и закрывал шкафчики, посмотрел в холодильник, проверил кладовку. Ничто не казалось привлекательным. Живот скрутило узлами, аппетит, с которым я приехал домой, давно пропал. Я подумывал заняться покраской или разбором вещей, чтобы выпустить пар, но не мог сосредоточиться на этих задачах.
Вместо этого я надел одежду для бега и вышел на улицы. Час топота по тротуару лучше всего приводил мысли в порядок. Было жарко, но мне плевать. Я нагружал себя все сильнее, бежал быстро, изо всех сил, узнавая улицы моего нового городка.
К моменту возвращения домой я весь вспотел, моя грудь горела от утомления. Я снова принял душ и решил, что на сегодня хватит. Я забрался в постель с новой книгой, надеясь, что это отвлечение прогонит остаточные образы убийства и места преступления, созданные моим разумом. Мое тело устало, но мозг работал как всегда активно, и я боялся, что ночь будет непростой.
***
После ночи беспокойного сна я проснулся и решил немного заняться покраской гостиной до послеобеденного визита Хавьера. Если за выходные успею оклеить скотчем края, прокрасить кромки и нанести первый слой краски, то буду считать это успехом. Но сначала я хотел позаботиться о приготовлении пищи на вечер.
Первые два часа утра я посвятил поездке в продуктовый магазин, приготовлению салата и домашних котлет, чтобы пожарить их на гриле вечером. Как только все было готово, я переоделся в старую одежду, чтобы приступить к покраске гостиной.
Включив напольные вентиляторы на максимум и распахнув все окна на первом этаже, чтобы выпустить пары краски, я принялся оклеивать скотчем, а затем прокрашивать кромки вокруг окон и дверей краской пепельно-серого цвета, которую выбрал ранее.
Жара была удушающей, и к полудню я сбросил футболку. Каждый раз, когда я сходил со стремянки, чтобы передвинуться, покрывавший полы полиэтилен шуршал под ногами. Это был методичный процесс,
Классический рок ревел из маленьких колонок моей стереосистемы, и я немного подпевал AC/DC за работой, не парясь из-за того, что не попадаю в ноты и путаю слова.
Я работал все утро и день, изредка останавливаясь, чтобы попить воды и затолкать в себя бутерброд с арахисовой пастой и бананом. Я давно потерял счет времени, так что когда я добавлял последние штрихи к первому слою краски на стене, и Хавьер крикнул в дом, я опешил от того, как поздно уже было.
— Эй? Тук-тук?
— Я здесь, — я провел испачканной в краске рукой по лбу и спрыгнул со стремянки, когда Хавьер вошел в комнату.
Он был одет в шорты карго и футболку, на голове виднелись солнцезащитные очки, и он нес упаковку пива. Я впервые видел его в такой повседневной одежде. Он присвистнул, оглядываясь по сторонам и любуясь новой краской.
— Неплохо. Ты знатно потрудился.
Я бросил валик в кювету и вытер руки о футболку, которую снял ранее, затем проверил время на телефоне.
— Да. Черт, серьезно уже пять?
— Да.
— Я потерял счет времени. Не хотел, чтобы ты пришел в бардак.
— Да ничего страшного. Тебе помочь?
— Да не, — я повернулся, оценивая проделанную работу. — Я на сегодня закончил. Хотел разделаться с первым слоем. Прокрашивание кромки заняло целую вечность. Даже не ожидал.
— Так всегда.
— Прости. Дай я приберусь и быстренько заскочу в душ. Кухня вон там. Не стесняйся закинуть пиво в холодильник. Я разведу гриль, как освобожусь. Заднее крыльцо в это время дня в тени, так что здорово будет посидеть на улице. Прости, что тут так жарко. Центральный кондиционер почти не работает, и я выключил его, чтобы открыть окна и проветрить помещение. Сейчас вернусь.
— Не спеши. Я и сам о себе позабочусь.
Хавьер понес пиво на кухню, и я услышал, как он убирает его в холодильник. Я быстро прибрался, оставив кисточки и валики отмокать, и свернул полиэтилен, чтобы использовать его для застилания в другой день. Затем поспешил наверх, чтобы быстренько принять души.
Быстро помывшись и переодевшись в чистые шорты и футболку, я немножко уложил волосы гелем и поспешил вниз. Хавьер включил музыку, и в доме слышались песни старых-добрых Led Zeppelin.
Я схватил пиво из холодильника и присоединился к нему на задней террасе, плюхнувшись на соседний садовый стул. Хавьер закинул ноги на перила, скрыв глаза за солнцезащитными очками. Он казался расслабленным, откинувшись на садовом стуле и глядя на синее небо.
Мой двор не был огромным, но он был уединенным и тихим, с высоким забором со всех сторон и несколькими красными дубами, дававшими тень от жаркого техасского солнца.
— Неплохое у тебя местечко.
Я фыркнул.
— Ты что, шел по дому с закрытыми глазами?