Забавы придворных

Мап Вальтер

Периктиона, дева, клонящаяся к старости и блистающая неизменной славою своего целомудрия, напоследок, призраком Аполлона схваченная, зачала и родила Платона [611] . Друг, смотри: ту, которую нетронутой хранило бодрствование, обесчестило сонное виденье, как со всякого розария какой-нибудь вихорь да сорвет багрец. Но хорошо (если нечто подобное может быть хорошо), что Платон подражал отцу в мудрости, что унаследовал и силу, и славу [612] отца несравненного.

611

…зачала и родила Платона. — Иероним. Против Иовиниана. I. 42 (PL 23, 273).

612

…и силу, и славу… — В оригинале: numinis et nominis, «имени и божества», частая у латинских авторов игра слов; см., например: Тертуллиан. К язычникам. II. 13; Alanus de Insulis. Anticlaudianus. I. 369; De arte praedicatoria. 29 (PL 210, 169). Непонятно, почему Мап считает, что имя Платона происходит от имени Аполлона. См.: Jankyn’s book I, 216.

Друг, ты больше дивишься или возмущаешься, что в моих притчах я внушаю тебе подражать язычникам, христианину — идолопоклонникам, агнцу — волкам, доброму — дурным? Я хочу, чтобы ты уподобился деловитой пчеле, извлекающей мед из крапивы, чтобы ты сосал мед из камня и елей из скалы твердой [613] . Я знаю суеверие язычников; но всякое творение Божье подает некий достойный пример, почему и Он Сам именуется то львом, то червем, то овном [614] . Неверующие делают много дурного, но кое-что, хотя у них самих погибает, у нас приносит обильный плод [615] . Если они стяжали кожаные пояса [616] ,

живя без надежды, без веры, без любви, без проповедающего [617] , — как же мы, словно будучи ослами, свиньями или бессмысленными на любой нечеловеческий лад, стяжаем заслугу веры, любви, надежды, когда видим пред собою пророков, апостолов, а больше всех — Того Большего всех, Кого могут узреть только очи чистого сердцем? [618] Или если они изнуряли себя многими усилиями в изучении своих наук, не думая о будущем благоденствии, но лишь для того, чтобы их души не оставались невежественными, — что будет нам за пренебрежение божественной книгой, коей цель — истина и просвещение, светильник стопам и свет стезям [619] к свету вечному? Если б ты ее избрал, если б ее читал, если бы ввел ее в свой чертог, чтобы царь ввел тебя в свой! [620] С нею ты некогда обручился в цветах твоей весны; ныне, в летнюю пору, она ждет, что ты произведешь виноградные грозди; не женись ни на ком в обиду ей, не то в пору сбора произведешь дикие ягоды [621] .

613

…сосал мед из камня и елей из скалы твердой. — Втор. 32: 13; Ogle 1940, 199—200.

614

Лев — Ос. 5: 14; Откр. 5: 5; червь — Пс. 21: 7; овен — Дан. 8: 3, 7, 20 (или Быт. 22: 13). Ср.: Дионисий Ареопагит. О небесной иерархии. II. 5.

615

…у нас приносит обильный плод. — Ср.: Мф. 7: 17.

616

…стяжали кожаные пояса… — «В знак своего целомудрия», замечает Триве (Jankyn’s book II, 255). Ср.: Мф. 3: 4.

617

…без проповедающего… — Ср.: Рим. 10: 14.

618

…а больше всех — Того Большего всех, Кого могут узреть только очи чистого сердцем? — Мф. 5: 8; ср.: Климентовы Узнавания. II. 22 (PG 1, 1260).

619

…светильник стопам и свет стезям… — Пс. 118: 105.

620

…если бы ввел ее в свой чертог, чтобы царь ввел тебя в свой! — Песн. 1: 3 и антифон, основанный на этом тексте: Ogle 1940, 209—210.

621

…не то в пору сбора произведешь дикие ягоды. — Ис. 5: 2, 4.

Не хочу, чтоб ты сделался супругом Венеры, но Паллады [622] . Она украсит тебя ожерельями драгими, она тебя облечет ризой брачной [623] . Эта свадьба прославится Аполлоном-дружкою; петь фесценнины научит ливанские кедры женатый Стильбон [624] . Надежду на это желанное торжество я лелею благоговейно, но боязливо; ради него и написан весь этот урок; к этой мете поспешает моя речь, пусть и нерасторопная, ради него вооружилась вся строгость этих отговоров, коих жала, ты чувствуешь, остры, как железные.

622

Не хочу, чтоб ты сделался супругом Венеры, но Паллады. — Не единожды появляющаяся у Мапа антитеза (ср.: I. 27; III. 2; IV. 6, 11).

623

Она украсит тебя ожерельями драгими, она тебя облечет ризой брачной. — Ис. 61: 10.

624

Эта свадьба прославится Аполлоном-дружкою; петь фесценнины научит ливанские кедры женатый Стильбон. — В этой фразе содержится троекратная отсылка к Марциану Капелле. Аполлон назван дружкой (paranymphus), поскольку он сопровождает Меркурия на небеса, чтобы искать руки Филологии (Марциан Капелла. Бракосочетание Филологии и Меркурия. I. 26—30). Слово фесценнины как приблизительный синоним «эпиталамия» употреблено Клавдианом (Фесценнины на брак Гонория Августа), а затем в том же смысле дважды появляется у Марциана (Бракосочетание Филологии и Меркурия. IX. 904, 914). …ливанские кедры… — Ср.: Песн. 5: 15. О Стильбоне, взятом также из Марциана Капеллы, см. примеч. 474.

IV. ЗАКЛЮЧЕНИЕ ПРЕДШЕСТВУЮЩЕГО ПОСЛАНИЯ

Сурова рука хирурга, но целительна. Жестока эта речь [625] , но здрава: если б она была тебе столь полезна, сколь благонамеренна! Ты говоришь, я налагаю на тебя тесное правило жизни: пусть так. Ведь тесен путь, ведущий к жизни [626] , и не гладка тропа, которой идут к полноте радости; даже и к средним выгодам мы добираемся бугристыми дорогами.

625

Жестока эта речь… — Ин. 6: 60.

626

Ведь тесен путь, ведущий к жизни… — Мф. 7: 14.

Услышал Ясон, что до златого руна ему идти по морю, доселе девственному, не тронутому ни ладьями, ни веслами [627] , и через пышущих серой быков, и через неусыпную стражу ядовитого змия; и, воспользовавшись советом, здравым, хотя не приятным, он ушел и воротился и принес домой желанное сокровище. Так смирение разборчивого ума приемлет полынь истины, а хлопотливое усердие [628] делает ее плодоносной, и полезная настойчивость заставляет приносить плоды. Так виночерпий дождей Австр пускает посевы в рост; от Аквилона, метельщика улиц, они наливаются; от Зефира, творца цветов, вызревают. Так суровые начала бывают награждены отрадным концом; так тесная стезя ведет к просторному дворцу; так узкая тропа — к земле живых [629] .

627

…по морю, доселе девственному, не тронутому ни ладьями, ни веслами… — Ср.: Овидий. Метаморфозы. VI. 721.

628

…хлопотливое усердие… — Ср.: Гораций. Послания. I. 7. 8.

629

…к земле живых. — Пс. 26: 13; 51: 7; Ис. 38: 11 и пр.

Но чтобы свидетельство древних сделало мои слова убедительней, читай «Ауреола» Теофраста и «Медею» Назона [630] — и найдешь, что мало вещей, невозможных для женщины.

V. КОНЕЦ ПРЕДШЕСТВУЮЩЕГО ПОСЛАНИЯ

Друг, пусть даст тебе Бог всемогущий всемогущей женщины обманами не обманываться, пусть просветит сердце твое, чтобы ты с одураченными очами не устремился путем, которого я боюсь. Но чтобы не казалось, что я написал целого «Ореста» [631] , — будь здоров [632] .

630

…читай «Ауреола» Теофраста и «Медею» Назона… — Как замечают комментаторы (Webb 1915, 123; Walter Map 1983, 311), этот совет не следует принимать буквально: «Медея» была утрачена задолго до Мапа (который мог знать о ней из Квинтилиана, Наставления оратору. X. 1. 98), а «Ауреол» обязан своим существованием самому Мапу, неверно понявшему выражение Иеронима aureolus Theophrasti liber, «золотая книга Теофраста» (PL 23, 276).

631

…написал целого «Ореста»… — Ср.: Ювенал. Сатиры. I. 6.

632

…будь здоров. — Здесь кончается «Послание Валерия», разбитое в рукописи «Забав придворных» рукой неизвестного редактора на три части.

Я знаю, это сочинение понравилось многим: его жадно хватают, усердно переписывают, с искренним удовольствием читают. Однако некоторые из черни отрицают, что оно мое. Они завидуют этому посланию и силком отнимают у него и славу, и автора. Тем только я согрешил, что жив, однако не имею намерения исправлять эту ошибку моей смертью. Наши имена я заменил в названии именами умерших; я ведь знал, что это понравится; не сделай я этого, отвергли бы книгу, как меня. Итак, желая загодя позаботиться об этом безвкусном сочиненьице, чтоб его не отправили

с плаща в грязь [633] , я велю ему держаться подле меня. Я знаю, что случится после меня. Когда я начну гнить, в моей книге впервые обнаружится соль; моя кончина загладит все ее изъяны, и в отдаленнейшем потомстве ее древность придаст мне влиятельности, затем что тогда, как и ныне, старую медь будут ценить выше нового золота. Это будет, как и ныне, время обезьян, а не людей [634] : они будут насмехаться над своим настоящим, не имея терпения для людей достойных. Каждому веку неприятна своя современность; каждая пора, начиная с самой первой, предпочитает себе предыдущую; поэтому, не имея возможности презирать мое послание, презирают мое время. Меня это не волнует, ибо я знаю, чего заслуживаю. Единственная моя слава — что я защищен от зависти; во мне не найдешь ничего, что заслуживает укуса. Собачья пасть не глодает сухой кости; к пустой жиле не прилепится пиявка [635] . Мой сухой и бескровный слог спасется одной своей нелепостью. Если б я мог из-за таких вещей волноваться, больше удивился бы тому, что Гильберт Фолиот, ныне лондонский епископ, сокровищница добронравия и мудрости, богатый и знатный, со стилем ясным и прозрачным, был назван безумцем, потому что был сочинителем, хотя не найти ничего уместней его сочинения, — не читай я того дивного повара [636] , что говорит:

633

…чтоб его не отправили с плаща в грязь… — Ср. обращение к своей книге у Марциала (Эпиграммы. I. 3. 8).

634

…время обезьян, а не людей… — О метафоре обезьяны (как подражателя человека) в XII—XIII вв.: Curtius 1953, 538f.; см. также: Anderson 1980.

635

…к пустой жиле не прилепится пиявка. — Ср.: Гораций. Наука поэзии. 476.

636

…того дивного повара… — Имеется в виду Марциал. Средневековое мнение, что он был поваром (и его прозвище Coquus), возникло либо благодаря перечню съестного в XIII книге эпиграмм, либо просто из-за ошибки писца (Sullivan 2004, 261f.). См., например: Johannes Saresberiensis. Policraticus. VII. 12; VIII. 6; 13.

Энния, Рим, ты любил читать при жизни Марона.

И дальше, сочувствуя Гомеру, прибавляет:

Над Меонидом самим век издевался его [637] .

Кто в писательстве больше Гомера? Кто счастливей Марона? Кто, послушав их хулителей, не станет терпеливо сносить своих? Кто оскорбится злобой своего времени, когда у всех веков есть подобная? Так пиши, Гильберт, спокойно, освети тайники божественного закона, сладостные его узлы разреши медвяным красноречием; с любезной ясностью пролей свет на отрадные трудности, выравнивая бугристый путь, и выпрями извилистые стези [638] . Уже лета и изучение книг приводят тебе слепоту, сладкоречивую твою старость уподобляя старости слепого Меонийца. Уже не телесными очами [639] , но теми, коими ангелы Господа видят, ты можешь видеть и созерцать и Его Самого, и Ему принадлежащее, дабы через этот мрак вывел тебя в дивный Свой свет [640] с Богом Отцом и Духом Святым живущий и царствующий Бог во все веки веков. Аминь.

637

Над Меонидом самим век издевался его. — Марциал. Эпиграммы. V. 10. 7—8 (перевод Ф. А. Петровского).

638

…и выпрями извилистые стези. — Ис. 40: 3; Мф. 3: 3 и пр.

639

Уже не телесными очами… — Сам Гильберт Фолиот в своем Комментарии на «Отче наш» говорит, что к концу жизни он ослеп. Книга, о которой здесь говорится, не сохранилась (если вообще была дописана); все известные сочинения Гильберта принадлежат к более ранним годам его жизни.

640

…вывел тебя в дивный Свой свет… — Ср.: 1 Петр. 2: 9.

Уже начинают слабеть завистливые; вспоминают, что он написал, образумливаются и раскаиваются, достойные несомненно Эмпедокловых мук или Эвдонова раскаяния. Кто был Эмпедокл и в каких муках скончался [641] , явствует из чтения древних авторов; но если вам угодно, послушайте об Эвдоне.

VI. ОБ ОТРОКЕ ЭВДОНЕ, ОБМАНУТОМ ДЕМОНОМ [642]

Один рыцарь, из тех, что во Франции зовутся господскими, а в Англии — баронами [643] , оставил наследником великих богатств, заключавшихся в замках, деревнях и обильных доходах, единственного сына Эвдона, отрока статного и красивого, но ленивого, глупого и великой вотчины расточителя. Так как глупцу и богатству не состариться вместе, сделался Эвдон посмешищем для соседей, а наследство его — их добычей. Часть за частью его имения они отхватывали и выхватывали, и вот простак был выгнан и, простившись со своими краями, стал беглецом из-за стыда и блуждал изгнанником по чужим местам. Случилось однажды так, что после долгого попрошайничества он вне города, где побирался, с кусками добытого хлеба отдыхает в тени ближайшего леса и, взглянув на гнусную скудость тощей и в униженьях добытой снеди, вспомнив, как он оподлился и сколь несовместна эта нищета с его родом, пускается рыдать и сетовать, отшвыривает крохи и корки. Глянув на свое платье, чувствует отвращение к его изорванности, бледнеет от его заплатанности, и, зная, что для всех он дешев, он дешевеет и грязнеет в своих глазах, и умей он бежать от себя, не стал бы с этим мешкать. Сидит он, растерянный и колеблющийся, и от его неуверенности в самом себе злосчастный его ум пускается блуждать вне себя, как вдруг является ему муж дивной огромности, ужасный великим безобразием лица. Он сладко и ласково к Эвдону обращается, просит ему довериться, угадывает тяготы его души, обещает помочь, сулит ему утраченные богатства и прибавление даже больших, чем ему желается, при условии, что подчинится Эвдон его владычеству и последует его совету. Тот смотрит с недоверием, цепенеет и ужасается при виде этого нового дива. По словам о владычестве он подозревает в нем демона [644] и говорит: «Ты кто? Не из-за твоих ли уговоров и советов выпало Еве наше изгнание? Не тот ли ты, кто ополчил Каина против Авеля, кто Хама заставил смеяться над отцом, кто своими выдумками сделал фараона тираном народу Израилеву, народ — непослушным Моисею, Дафана — завистником Аарону, Ахитофела — клятвопреступником Давиду, Авессалома — в душе отцеубийцей, Иезавель — в делах омерзительною? Но что ж я пытаюсь исчислить сонмы твоих обманов, коли они несметны, коли нет и не было ни одного, не тобою сотворенного? И о конце их кто не ведает? Кто не знает, чем кончаются твои советы, как тяжко платиться за твои посулы? Кому не знакома пагубная плата всех твоих слуг? Мы знаем, что все дороги твоими мрежами загорожены, и наживка твоя всегда на крючке. Вот и эта лесть на крючке пришла, и если проглочу, я твоя добыча».

641

Кто был Эмпедокл и в каких муках скончался… — Мап сравнивает прыжок Эмпедокла в кратер Этны (см. примеч. 556) с прыжком Эвдона в костер.

642

Об отроке Эвдоне, обманутом демоном. — Среди параллелей к этой истории — рассказ Вильяма Ньюбургского (Willelmus Neuburgensis. Historia rerum Anglicarum. I. 19) об Эвдоне из Стеллы; см. Дополнение III.

643

Один рыцарь, из тех, что во Франции зовутся господскими, а в Англии — баронами… — Темное место; возможно, Мап повторяет старую насмешку, что многие английские бароны — выскочки, и говорит, что этого рыцаря в Англии зовут бароном, а во Франции отнесли бы к низшему сорту рыцарства, a household knight (Walter Map 1983, 315).

644

По словам о владычестве он подозревает в нем демона… — В оригинале аллитерация: ex dominio demonem.

Сказал он это, содрогнулся и застыл от ужаса. Неудивительно: говорят, что дрожат те, к кому ночью приблизятся воры или лани. Насчет ланей не знаю причины [645] , а что до воров, не они производят дрожь, а спутники их демоны. Вот и этот «в ужасе не без причин: Сатана рядом остановился» [646] и говорит с ним, явившись заподлинно. Несчастный долго рассуждает так: «Если сделаю, как он велит, то обманут я, преисподняя дом мой; если же нет, рук его не избегну» [647] .

645

Насчет ланей не знаю причины… — Речь, видимо, идет об устойчивой связи между оленями и сверхъестественными силами (ср. известный эпизод в «Житии Евстафия Плакиды», где охотнику является распятие на голове оленя, и аналогичный в житии св. Губерта Льежского). См., например: Ogle 1916 (где в пример приводятся «Лэ о Граэленте», краткая версия романа «Партенопей Блуаский»; Мэлори. Смерть Артура. VIII. 1 и т. д.).

646

Вот и этот «в ужасе не без причин: Сатана рядом остановился»… — Фрагмент стихотворный, но источник его не установлен.

647

Если сделаю, как он велит, то обманут я, преисподняя дом мой; если же нет, рук его не избегну. — Иов 17: 13; Дан. 13: 22.