Забытая история
Шрифт:
— Тётя Мэдж, — попросил мальчик, — как вы думаете, можно мне прочесть письмо от отца? Понимаете, у меня уже сто лет ни одного не было. Я писал ему на прошлой неделе и ещё неделю назад. Если бы я видел, о чём он пишет, то знал бы, что говорить.
Тётя махнула рукой.
— Это к дяде. Но вообще… место мальчика рядом с отцом. Должен идти в школу в Канаде. Или он пусть вернётся. Избегает ответственности. Твоему дяде нужно встретиться с доктором. Этот мистер Трехорн… Не имеет права распространять подобные сплетни. Так невежливо. Вот дойдёт до Джо, а он ещё подумает, что это правда. Он должен поговорить
— А письмо у дяди?
В кухню вошла Патриция. Тётя Мэдж уставилась на неё.
— Кажется, ему лучше, — сказала она. — Что случилось, Мэдж? Он давно в таком состоянии?
— Фанни, — ответила миссис Вил, потрясая серьгами. — Вечно там копается. Возится над парой тарелок. Вечно всё на мне. Где твой дядя Перри?
— Разозлился и куда-то ушёл. Как это…
— Он его видел. Он сказал только «Перри, помоги наверху». Когда я пришла, он меня еле узнал. Говорил, что ноги немеют. — Тётя Мэдж опять извлекла носовой платок, и её короткий и толстый нос в нём исчез. — Но мистер Трехорн не имеет права. Джо просто нужно несколько дней отдохнуть в постели.
Девушка, казалось, недоумевала.
— А причём тут мистер Трехорн? Он помог?
Миссис Вил вернулась к помешиванию рагу.
— Нужен доктор. Завтра же утром. Больше так нельзя. Когда явятся эти люди?
— Нынче вечером? Джо сказал, через полчаса.
— Пироги не доспеют. Нужно ждать. Убеди его лечь в постель. Нельзя ему.
— Постараюсь, — сказала Пэт. — Только я боюсь, это напрасный труд.
И она ушла в ресторан.
Тётя Мэдж попробовала рагу.
— Ещё морковку, — объявила она. — В буфетной. И, Энтони… погляди, что там делает Фанни.
Энтони так и не узнал, как же удалось уговорить Джо — возможно, скверное самочувствие в итоге его и убедило — но на следующий день доктора всё же вызвали. Этот высокий пожилой человек с широкими бакенбардами провел наверху не меньше часа.
После того как он спустился, тучи над домом рассеялись. Пэт сказала, что все не так уж и страшно. Джо предстояло провести в постели не меньше недели. Ему позволялось есть только молочные продукты и нельзя было ни курить, ни пить. Абсолютный покой и тишина. Позже, возможно, небольшая смена обстановки. Доктор дал ему мазь от экземы и таблетки, чтобы принимать после еды. Вполне вероятно, что не пройдет и месяца, как самочувствие Джо заметно улучшится. Совсем маленький и в своей ночной рубашке еще больше обычного напоминающий терьера, он лежал в постели и наблюдал за доктором проницательными враждебными глазами.
Все в доме подстраивалось под сложившуюся ситуацию. Чтобы успокоить беспокойный дух отца, Пэт пообещала взять на себя его смену за прилавком, но эта работа оказалась более утомительной, чем она ожидала, и два-три раза в день она рисковала навлечь на себя праведный гнев, передавая свой пост Перри. Его это совершенно не смущало, о ссоре с Джо он и не вспоминал. На следующее утро он явился к завтраку в одиннадцать часов, как обычно громко смеясь и отпуская привычные шутки, будто ничего не случилось. Воспоминания о произошедшем обтекали его, словно вода чемпиона по плаванию, каковым он себя называл.
На четвертые сутки «Серый кот» был замечен пришвартованным в гавани, и Джо отправил дочь пригласить капитана Стивенса на следующий день в гости.
Энтони
Сегодня она оделась просто, но очаровательно, и Энтони все гадал, расстаралась ли она так ради капитана Стивенса или ради его помощника.
На последнего, безусловно, ее вид произвел большое впечатление. С корабля за ними явно наблюдали, поскольку, когда они подплывали, Нед Поулин с сияющим лицом и растрепанными ветром черными волосами уже спускался по короткому трапу им навстречу.
— Я не мог поверить своим глазам, — воскликнул он. — Я сказал себе: да это точно не старик. Неужели глаза мне врут? Или у меня появилась крестная фея? Осторожней, сынок, суши весло, держи курс, чуть быстрее, вот так. А теперь, позвольте вашу ручку, дорогая.
Его рвение рассмешило Патрицию. Едва ступив на планширь, она быстро и легко взобралась по трапу, размахивая кружевными юбками. Энтони немного рассердился на излишние советы, которые ему давали, но вскоре уже вскарабкался на борт вслед за остальными.
— Где капитан? — спросила Пэт. — Отец приболел и отправил меня с сообщением для него.
— В своей каюте. Когда я увидел, кто к нам плывет, я не сообщил ему. Ну, и мне жаль слышать о старике. Но нет худа без добра. Но не будь его, я увиделся бы с вами лишь сегодня вечером. Раньше мне не освободиться. Только не говорите, что у вас есть еще какие-то поручения.
Патриция подставила лицо ветру и улыбнулась.
— Худо на этом не закончилось. Раз Джо слег, мне придется остаться и помочь. Я замещаю его за прилавком.
Нед Поулин поморщился.
— Тогда я помогу вам. Тоже буду сидеть за прилавком! Уверен, что сумею разделать курицу лучше, чем вы.
Она покачала головой, поджав губы.
— Джо этого не позволит. Вы увидите меня, только когда будете заказывать ужин.
— Значит, я закажу все, что у вас есть. — пригрозил он. — И все съем. И вернусь за новой порцией. Вам не избавиться от меня так легко!
Патриция снова рассмеялась, наслаждаясь его добродушной шуткой, но тут на палубе появился капитан Стивенс и подошел к ним.
— Мистер Поулин, вы не сообщили, что у нас почётная гостья.
— Прошу прощения, сэр, я сам был так поражён…
— Надеюсь, ваш отец в добром здравии, мисс Патриция.
— Увы, нет. Я привезла вам послание от него.
— Вы не желаете спуститься в кают-компанию?
Энтони остался наедине с высоким и симпатичным помощником капитана. Какое-то время они молчали — Энтони с интересом рассматривал корабли вокруг. Вчера в Фалмут прибыл один из крупнейших парусников на австралийской линии, после худшего перехода в своей богатой истории. Обрывки рассказов о ней Энтони слышал во время обедов капитана у Прокуренного Джо. Судно, постоянно борясь с неблагоприятной погодой, с трудом добралось до Фалмута после ста семидесяти девяти дней в плавании из Брисбена, в конце этого долгого испытания потеряв часть оснастки у берегов Португалии. Поэтому, вместо того чтобы гордо и уверенно встать на якорь в бухте, оно приняло лоцмана и вошло в гавань зализывать раны.