Забытый легион
Шрифт:
— А меня возьмут?
— А как же! Ведь кто-то должен прикрывать мне спину.
Ромул взглянул на Фигула, о чем-то разговаривавшего с Галлитом и еще несколькими бойцами. Они, несомненно, что-то затевали. Слишком уж часто участники беседы кидали в их сторону злые взгляды.
Следующие два дня выдались очень суматошными — все избранные гладиаторы готовились к играм. А отобраны были почти все, за исключением раненых да больных. Когда очередь дошла до Ромула, Мемор без колебаний отправил его взмахом руки в строй участников. Для ланисты мальчик уже вполне превратился в мужчину. Преисполненный гордости, Ромул присоединился к Бренну.
В кузнице звенели молотами — чинили оружие и доспехи. Стараясь не замечать палящего зноя, гладиаторы бегали по двору, упражнялись с тяжестями и, конечно, постоянно сражались друг с другом, используя теперь боевое оружие вместо обычных деревяшек. Лучники, стража ланисты, непрерывно дежурили на балконе, готовые пресечь любой намек на беспорядки. Когда тренировочные бои сделались особенно жаркими и несколько бойцов получили ранения, Мемор приказал надеть на клинки кожаные чехлы — вплоть до сражения.
В отличие от прочих Бренн накануне сражения отдыхал, унктор разминал ему мышцы. Прохлада массажного зала за банями влекла неудержимо. Впрочем, Ромул присоединился к старшему товарищу не столько из-за прохлады, сколько из-за того, что опасался оставаться на арене один.
— Ты вполне готов. Ложись! Расслабься, — громыхнул Бренн и вновь застонал от удовольствия под гулявшими по его спине кулаками массажиста. Потом добавил, указав на глиняный сосуд и кубок, стоявшие на полу: — Выпей виноградного соку. Очень хороший.
Ромул продолжал подпрыгивать и вертеться с мечом, имитируя выпады и отражения.
— Тебе, конечно, нечего волноваться насчет боя. А я волнуюсь.
— Я предпочитаю не волноваться.
Обещание, которое Бренн дал самому себе над трупом Нарцисса, все крепче и крепче врезывалось в его память. Поединки с заранее обреченными противниками происходили теперь с тошнотворной регулярностью, принося ланисте все больше денег и славы. После грека Бренн убил немало народу.
— Надо еще потренироваться, — упрямо отозвался Ромул.
— Не положено здесь упражняться, — сказал унктор дрожащим голосом, — да еще и с оружием.
— Брось, Ресепт. Снаружи для него нынче опасно.
Действительно, после того как Мемор объявил о предстоящем сражении, обстановка в лудус накалилась еще больше, Фигул и его банда уже не скрывали угроз. Все понимали, что назавтра кровь прольется не только от клинков противников. Известно это было и массажисту, который неплохо относился к галлу. Поэтому Ресепт вновь принялся колотить Бренна по спине. Он не собирался указывать лучшему бойцу школы и его подопечному, что и как делать.
— Что же будет завтра?
— Фигул и его подручные будут держаться вместе, — уверенно сказал Бренн. — Подкараулят момент и нападут на нас. Не исключено, что это случится в самый разгар битвы.
— Неужели мы просто будем ждать нападения? Противник спереди, а эти подлецы за спиной? Это же безумие.
— Успокойся, Ромул. — Бренн искоса взглянул на унктора. — Разомни-ка его.
Ромул охотно положил меч на пол и устроился на другом столе. Но и наслаждаясь массажем — Ресепт умелыми движениями изгонял напряжение из натренированных мышц, — он не мог полностью расслабиться и не сводил взгляда с двери. Бренн, напротив, лежал совершенно спокойно, полностью уверенный в том, что никто не осмелится напасть на него лицом к лицу.
Вторая половина дня прошла без происшествий, когда же солнце село, температура вновь стала сносной. Мемор прошелся по кельям, сказал всем гладиаторам по несколько ободряющих слов. Победа в предстоящих играх должна была означать не просто победу. Речь шла о репутации школы.
Вечером Астория приготовила особую трапезу. Они сидели втроем за столиком в каморке Бренна, попивали красное вино и ели вкусный хлеб, свежую рыбу и овощи, купленные на рынке. В открытую дверь залетал теплый ветерок, приносивший с собою запахи готовившейся в других помещениях пищи и отголоски разговоров. Все обитатели лудус отдыхали — возможно, последний раз в жизни.
— Не налегай на вино, — предупредила Ромула Астория. — Хватит одной чаши. Ты же не хочешь выйти завтра на бой с больной головой.
— Попробуй жаркое из садовых сонь. — Бренн указал на большое блюдо. — Объедение.
Юноша покачал головой.
— Что ж, мне больше достанется! — Галл широко раскрыл рот и принялся жевать тушку целиком. — Так и не привык к римской пище, но это мне нравится.
Ромул ел очень мало, он так волновался, что еда попросту не лезла ему в горло. До этого ему доводилось сражаться только один на один, и мысль о выходе на арену с таким множеством гладиаторов наполняла его тревогой. Ну и осведомленность о намерении Фигула и Галлита разделаться с ними ничуть не добавляла спокойствия. Оставалось лишь гнать от себя мысли о том, что сражение будет проиграно, а он падет от предательского удара одного из них.
— Волнением делу не поможешь, — негромко произнес Бренн.
Астория пробормотала что-то, соглашаясь с ним.
Ромул задумчиво двигал по столу надкушенный кусок хлеба.
— И вовсе ни к чему сидеть напряженным, словно пружина. Иди-ка в постель. Поспи сколько получится. — Бренн хлопнул его по плечу. — Завтра будет важный день для нас обоих.
Глава XIII
ИНТРИГА
Лупанарий, Рим, конец лета 55 г. до н. э.
Только-только перевалило за полдень — самое спокойное время дня. Поздним утром проститутки просыпались, отправлялись в баню, а потом наводили красоту. Любой мужчина, пожелавший прийти сюда в столь ранний час, тоже мог насладиться приятным омовением. Затем столпы римского общества могли отдохнуть, выпить вина и поговорить между собой. После чего они, как правило, отправлялись заниматься своими делами.
Фабиола беззвучно пошевелилась, устроившись поудобнее, и вновь приложила ухо к маленькой дырочке в стене. Никто из посетителей, сидевших в теплом бассейне тепидария, не думал о том, что может происходить над головой. С тех пор как год назад Помпея показала ей этот закуток, Фабиола проводила здесь едва ли не все свободное время, подслушивая разговоры посетителей публичного дома. Впрочем, услышать что-то интересное удавалось нечасто. Гонки колесниц, гладиаторские бои, погода, какая женщина лучше и почему; иные темы здесь затрагивали редко. Но порой юной красавице все же удавалось уловить отрывочные сведения о политике или делах, помогавшие ей лучше разобраться в том, что происходило во внешнем мире.