Загадка третьей мили
Шрифт:
Но, когда хирург вновь откинул брезент, Морс почувствовал, что он просто не в состоянии смотреть второй раз на эту искромсанную шею. Он отвел глаза и направил пристальный взгляд на те части тела, которые убийца посчитал безопасным оставить нетронутыми. Верхняя часть тела мужчины была одета в официальный темно-синий пиджак с тонкими полосками из той же материи, что и обрезанные вместе с ногами брюки. Под пиджаком виднелась белая рубашка с одноцветным ржаво-рыжим галстуком, завязанным довольно неумело. Морс задрожал всем телом, когда хирург стащил с трупа
— Брюки, вернее то, что от них осталось, тоже снять? Как ты считаешь?
Морс кивнул головой, потом скатал:
— Может, что-нибудь в карманах есть?
Хирург резким движением просунул руку сначала и левый, затем в правый карман, но его пальцы тут же выскочили с другой стороны. Морс чувствовал себя таким же разбитым и больным, как нервный пациент в кресле у зубного врача, когда ему делают слепок с верхней челюсти.
— Задний карман... — промямлил он, почти не слыша собственного голоса.
— О! — тут же раздался голос хирурга. Он извлек из кармана мокрый лист бумаги, сложенный в несколько раз, и протянул его Морсу.
— Вот видишь, что я говорил? Не зря мы с тобой...
— Ну, это твоя заслуга.
— Ты так думаешь? А собственно, кто из нас криминалист? А, Морс? Мне вообще-то платят за то, что я осматриваю тела, а не какие-то бесформенные обрубки вроде этого. А вот брюки я бы отправил бойскаутам, а?
Морс выдавил из себя слабую улыбку, но ему уже не терпелось побыстрее со всем этим покончить.
— Больше ничего?
Макс отрицательно покачал головой. Когда Морс, будучи уже не и силах бороться с подступающей тошнотой, затуманенным взором посмотрел на траву, хирург вдруг произнес:
— С руками тут не слишком хорошо вышло, ты сам видишь. Или, допустим, если бы у нас сейчас были зубы, чего в данном случае мы как раз и не имеем, или...
Но Морс был не в состоянии слушать пустые рассуждения своего коллеги, поэтому он прервал его:
— Сделай мне одолжение, Макс, закатай рукава.
— Попробую, но если прихвачу вместе с материей немного кожи, ты уж не обессудь. Все зависит от того, насколько долго...
— Прекрати!
Хирург аккуратно отстегнул запонки и медленно поднял рукава вверх, обнажив худые тонкие руки.
— Поднятием тяжестей он, похоже, не занимался, как ты думаешь?
—Да.
Хирург с любопытством посмотрел на Морса.
— Ты что, рассчитывал обнаружить татуировку или что-нибудь вроде наколки, где его имя будет стоить рядом с именем его возлюбленной?
— Никогда не знаешь, где повезет, Макс. На костюме тоже может, между прочим, оказаться бирка с его именем.
— Во всяком случае, не думаю, чтобы вам сильно повезло с раскрытием этот дела, — ответил хирург. — Возможно, ты и прав... — продолжал он, по Морс его уже не слушал.
Он почувствовал, как тошнота подступает у него прямо к горлу. Единственное, что он еще успел заметить, так это след от легкого ушиба на внутренней стороне левой руки между бицепсом и предплечьем. Затем он резко отвернулся
Сержант Льюис стоял неподалеку и смотрел на него с грустью и участием. Морс был и всегда будет для него героем. Но как Льюис уже успел заметить, и у героев бывают свои минутные слабости.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Среда, 23 июля
Было уже далеко за полдень, когда Морс, Льюис и патологоанатом Макс зашли в ближайшую гостиницу. Разумный и осмотрительный хозяин сообщил троим приятелям, что с его стороны было бы совершенно неуместно предлагать им алкогольные напитки в баре. С другой стороны, если они отнесут три стула в заднюю комнату, а также прихватят с собой принесенную им бутылку «Гленфидича», это вряд ли будет рассматриваться как нарушение государственного закона о продаже спиртных напитков.
— Когда он умер? — осведомился Морс безжизненным голосом, предварительно разыграв гамбит.
Прежде чем ответить, хирург налил себе изрядную порцию виски. Потом он сказал:
— Хороший вопрос! Я буду знать это завтра.
Морс взял бутылку и столь же щедро налил виски в свой стакан, при этом кислое выражение его лица свидетельствовало об ужасном недоверии к словам патологоанатома.
— Может, неделю назад?
Хирург слегка пожал плечами.
— Думаешь, раньше?
— Или позже.
— О, Боже! Прекрати, Макс! — Морс со стуком поставил бутылку на стол, а Льюис подумал, неужели же ему так и не предложат выпить. Он, конечно, сразу откажется, но ему будет приятно, что о нем не забыли.
Хирург не торопясь смаковал виски, всем своим видом напоминая человека, который пробует, как поведет себя сомнительный зуб во время полоскания рта. Потом, просияв, он повернул к Морсу свое некрасивое лицо и сказал:
— Старик, это просто нектар!
Морс тоже временами выказывал больше интереса к виски, нежели к каким бы то ни было проблемам, связанным с обезглавленным, без рук, без ног трупом, которые он вполне мог создать для всего отдела криминалистики и полиции Кидлингтона.
— Говорят, что секрет заключается в воде. Она будто бы взята из этих самых знаменитых ручьев Шотландии.
— Чепуха! Все дело, конечно же, наоборот, в полном отсутствии воды.
— Вполне возможно! — согласился Морс, на этот раз с большей готовностью. — Но, коль скоро мы заговорили о воде, я хочу тебя спросить...
— Ты ровным счетом ничего не знаешь о воде, Морс. Вот послушай! Если ты находишь тело, погруженное в свежую воду, ты черта с два сможешь выяснить, что произошло. На самом деле самые хитрые проблемы в судебной медицине, о которых ты, разумеется, знаешь лучше многих других, связаны с тем, как доказать, что смерть наступила в результате утопления.