Закат Пятого Солнца

Штаб Юрий

Еще более пугающей оказалась попытка зарисовать артиллерию. Индейцы не понимали, конечно же, принцип ее работы, поэтому тут художник немного дал волю фантазии. Пушка приобрела явное сходство с ужасным демоном. На конце его длинной черной шеи виднелась устрашающая морда, из распахнутой клыкастой пасти вырывался длинный язык пламени. Вдалеке зияли черные провалы и брызги разлетающегося в стороны песка и камней. Видимо, так индеец пытался передать попадание ядер. Впечатление пушка на него произвела потрясающее, поскольку тут он слегка приврал, изобразив ее раза в три больше, чем на самом деле. Люди на бумаге рядом с ней казались лилипутами. Кони тоже выглядели свирепо

и внушали вполне простительную робость. Глядя на рисунок, Фернан и сам с легкостью мог поверить, что лошади питаются исключительно человеческим мясом, которое добывают самостоятельно.

Пока художники трудились, губернатор заинтересовался шлемом одного из солдат. Ничего необычного в нем как будто и не было, но, по словам индейца, он смахивал на головной убор их бога. Кортес разрешил на время забрать шлем, чтобы показать Монтесуме, намекнув, что хотел бы получить от императора ответный дар. На том встреча и завершилась. Индейский сановник дружески распрощался с испанцами и вскоре отбыл к своему повелителю.

Жизнь после этого текла размеренно. Кортес, желая получше узнать этот край, отправлял на разведку небольшие отряды. Но не слишком далеко, так, чтобы в течение суток они возвращались. Остававшиеся в лагере конкистадоры по-прежнему много тренировались: фехтовали, практиковались в стрельбе, выезжали лошадей. В свободное время они бродили по окрестностям, ловили рыбу, собирали моллюсков. В одиночку далеко не заходили и вообще держались осторожно — все отлично помнили, что земля здесь чужая, а местные жители наверняка самые настоящие дикари. Индейцы же в лагерь заходили очень часто. Любопытство оказалось сильнее робости. Они охотно вели обмен, принося еду и мелкие золотые побрякушки, искренне радуясь полученным стеклянным бусам или медным бубенчикам.

Сам Эрнан Кортес старался узнать как можно больше о местном правителе. Он подолгу общался с Мариной через Агиляра, собирая сведения.

— Повелитель ацтеков Монтесума Шокойоцин носит титул уэй-тлатоани, что означает «Великий Оратор». Так называют главного правителя их народа, — объясняла девушка. — Ему подчиняются прочие вожди ацтеков и многие другие племена.

— Похоже, он что-то вроде местного императора, — поделился соображениями Альварадо, присутствовавший при разговоре. — Интересно, почему именно «Оратор»? Здесь так ценят красноречие?

— Монтесума повелевает огромной территорией, — продолжала Марина. — Ацтеки постоянно ходят в военные походы в окрестные земли и подчиняют их. Многие вожди других племен покорились уэй-тлатоани и давно платят ему дань. Его армия очень велика.

К сожалению, от Марины сложно было добиться каких-то конкретных цифр. Девушка всю жизнь прожила в провинции. Она ни разу не была в столице ацтеков, дорогу туда не знала, мощь войск Монтесумы представляла очень смутно. Географических карт у индейцев также не было, поэтому оценить реальный размер государства ацтеков не представлялось возможным.

Зато Марина просто поразила конкистадоров, рассказав одну местную легенду. Оказывается, индейцы верили, что когда-то здесь жил великий бог Кецалькоатль, что обозначало «Пернатый Змей». Никто на свете не мог сравниться с ним в мудрости, доброте и благородстве. Именно он, согласно мифу, дал людям все то, что и делало их людьми: научил обрабатывать землю и выращивать плоды, обучил ремеслам и письменности, познакомил с математикой и астрономией. Непревзойденный мастер и творец, просветитель и настоящий отец для всех индейцев, Кецалькоатль почитался как один из самых великих богов.

Но наиболее интересным было то,

что он, согласно легенде, когда-то уплыл на восток, однако обещал, что придет срок и он вернется из-за моря. Марина также сообщила, что некоторые местные мудрецы, изучающие звезды и календари, считают, что именно в этом году Кецалькоатль должен вернуться. А еще говорили, что бог, хоть и носил имя «Пернатого Змея», выглядел как белокожий человек. Кортес понимал, что испанцам этот миф давал шанс сыграть на религиозности ацтеков. Возможно, ему и не удастся притвориться богом, но попробовать стоило!

Примерно через неделю в испанский лагерь прибыла огромная группа людей. Во главе ее ехал в паланкине уже знакомый губернатор. Теперь компанию ему составлял еще один вождь и он оказался удивительно, просто до неправдоподобия похож на Эрнана Кортеса.

— Впечатление такое, что в столице могущественные маги оживили сделанный их художниками рисунок, — заметил Себастьян. — Этот человек, несмотря на смуглую кожу и совершенно нелепую одежду, ну просто вылитый генерал-капитан.

— Не шути ты так по поводу магии! — резко оборвал его кто-то из конкистадоров и тут же забормотал молитву, усиленно крестясь.

Начался длительный ритуал обмена приветствиями, после чего пришло время вручения подарков. Здесь, как и на Юкатане, не водились вьючные животные, а потому грузы индейцы таскали на себе. Подчиняясь повелительному жесту губернатора, слуги расстелили перед испанцами большие плетеные циновки. И вот длинная вереница носильщиков пришла в движение. Один за другим они подходили и раскладывали присланные Монтесумой подношения.

Удивлению конкистадоров не было предела. Прямо у их ног положили гигантский золотой диск, диаметр которого превосходил человеческий рост. Центр его занимало чеканное изображение солнечного лика, по краям нанесены сложные узоры: какие-то перекошенные лица, оскаленные звериные морды, замершие в момент бега фигурки. Ценность одного лишь этого диска была столь велика, что покрывала чуть ли не все расходы на подготовку экспедиции.

Как будто желая еще больше изумить чужестранцев, индейцы положили рядом с ним еще один диск, даже большего размера, из сверкающего на солнце серебра, изображавшего полную луну. После этого губернатор шагнул к Кортесу и с улыбкой вернул ему испанский шлем. Тот оказался доверху наполнен золотым песком и самородками. Предводитель конкистадоров так удивился, что чуть не выпустил шлем из рук — он не сразу сообразил, что такой объем золота будет очень много весить.

— Клянусь всеми святыми, одного этого достаточно, чтобы я мог рассчитаться с кредиторами, — пробормотал Кортес.

— Воистину, ни один ростовщик не ссужал какой-то предмет с такой небывалой прибылью, — не удержался от шутки Себастьян. — Наш генерал-капитан мастер на выгодные сделки.

Стоявший рядом с ним Фернан лишь машинально кивнул, не в силах извлечь из себя хотя бы одно слово. А поток подарков не иссякал. Золотые статуэтки, изображавшие всевозможных животных: ягуаров, пум, собак, обезьян, ящериц и попугаев. Массивные ожерелья, кулоны, подвески, диадемы. Инкрустированные драгоценными камнями, украшенные жемчугом и нефритом, покрытые тончайшей чеканкой… Груда золота и серебра все росла и росла. Под конец глаза уже перестали различать отдельные предметы, которые сливались в большой блистающий сотнями сполохов холм. После драгоценных металлов пришло время тончайших тканей, цветных одежд, опахал из длинных пышных перьев. Принесли индейцы также и огромное количество всевозможной провизии. Но все это меркло рядом с грудой золота.