Закат Пятого Солнца
Шрифт:
Эрнан Кортес немало времени проводил в раздумьях. Насколько велика держава Монтесумы, повелителя ацтеков? Сколько племен ему подчиняется? Послы утверждали, что он величайший правитель в мире. Для местных жителей весь мир — это Новый Свет. Наверное, здесь и в самом деле с ним никто не сравнится. Первое очарование прошло и генерал-капитан начал трезво оценивать ситуацию. У местных рыбаков золота мало, да и прочего добра тоже. Они не щеголяют в плащах с вплетенными перьями и не носят драгоценных украшений. А вот вожди выглядят куда импозантнее. Кортес хорошо знал жизнь. Значит, золото ацтеки все же ценят и позволить его себе может далеко не каждый. Тогда почему так легко и без колебаний Монтесума отдал целую груду сокровищ? Что это? Он хотел поразить чужаков? Произвести на них впечатление? Или же желал переманить на свою сторону? А вдруг следующее посольство предложит перейти на службу к императору ацтеков?
Прошло около двух недель и прибыла новая делегация. И вновь щедры были подарки, пышны церемонии и изысканны комплименты. Но самая главная цель оставалась недостижимой — всесильный властелин этой земли, грозный император Монтесума Шокойоцин окончательно отклонял предложение о встрече. Кажется, он убедился, что чужеземцы — это не вернувшийся из-за моря Кецалькоатль, а потому быстро потерял к ним интерес. Кортес воспринял это внешне спокойно и больше не стал настаивать. Лишь гордый и несдержанный Альварадо кипятился, видя в том пренебрежение к храбрым испанским рыцарям.
— Да что о себе возомнил этот дикарский царек?! — бушевал он. — Думает, что можно бросить нам подачку, пускай даже и щедрую, после чего надменно отвернуться?! Убирайтесь, мол, откуда пришли!
— Похоже, отказав нам во встрече, он ясно дал понять, что мы ему не ровня, — задумчиво заметил Кортес.
А ситуация тем временем постепенно ухудшалась. Припасы практически подошли к концу. Хлеб заплесневел, мука, которой и так почти уже не оставалось, кишела жучками, наловить достаточно рыбы удавалось далеко не всегда. Местный губернатор демонстративно охладел к чужакам. Он больше не присылал им провизию, да и простые индейцы одновременно перестали ходить в лагерь. Не иначе, как по приказу вождей. В одну из ночей посольство от Монтесумы тайно покинуло эти места. Про конкистадоров как будто забыли. По всему было видно, что местные жители надеются бескровно вытеснить их со своих земель, игнорируя и не вступая в контакты. Тактика лишения продовольствия оказалась весьма успешной. Испанцы постепенно начали голодать. Брошенные в запале слова Альварадо оказались пророческими. Ацтеки действительно ждали, пока чужаки уберутся туда, откуда пришли.
Добыть провизию они могли в любой из ближайших деревень — жители, не долго думая, разбежались бы при виде приближающейся армии, но Кортес строго приказал не заниматься грабежом. Натянутые отношения с индейцами в любой момент могли обернуться открытой войной, потому конкистадоры увеличили количество дозорных вокруг лагеря.
7. Веракрус
В один из дней Фернан и Себастьян несли вахту на песчаных дюнах. Отсюда отлично просматривались окрестности. Одна беда — на открытом месте солнце палило просто немилосердно. Фернан сидел, обливаясь потом в кирасе и стеганке, и проклинал все на свете.
— Сними доспех, — предложил Себастьян.
Сам он оставил свой стальной панцирь в лагере, надев только хлопковую куртку.
— Ну уж нет! Дружелюбие между нами и дикарями испаряется стремительнее, чем вода на этом проклятом солнцепеке. Если на нас нападут, то лучше встречать противников во всеоружии.
— Если мы увидим кучу враждебных индейцев, то нам не о битве нужно думать, а о том, как быстрее сообщить о нападении в лагерь. А для этого, возможно, нам придется туда бежать, что, честно сказать, легче делать без панциря на груди.
— Так ты мне предлагаешь бежать с кирасой в руках? В обнимку? Или оставить ее здесь, на радость дикарям?
В это время из-за очередной дюны вынырнула небольшая группа местных. Их оказалось лишь пятеро и шли они не таясь. Испанцы тут же подобрались. Себастьян проверил механизм арбалета, затем убедился, что клинок с легкостью выходит из ножен, и замер. Фернан положил ладонь на рукоять меча и сделал шаг навстречу чужакам. Выглядели те живописно. В проколотых нижних губах сияли круглые золотые диски, искромсанные уши были разукрашены кусочками камней и ракушек. Волосы местами выбриты, а оставшиеся локоны свивались на макушке в пышную прическу. Подойдя, индейцы знаками попросили отвести их в лагерь.
Себастьян остался на страже, а Фернан повел процессию за собой. Кортес принял делегацию учтиво. Туземцы долго кланялись генерал-капитану, а тот все пытался понять, кто же к нему пожаловал. Одеждой и украшениями они отличались от ацтеков.
— Великий господин, мы из знаменитого племени тотонаков. Наши земли находятся чуть дальше на побережье. Главный вождь прислал нас к тебе, чтобы мы своими глазами увидели удивительных чужеземцев, которым нет равных в бою.
Эрнан Кортес поблагодарил индейцев за визит, пригласил на обед. Не забыл и о подарках. Стеклянные бусы переходили в руки гостей целыми пригоршнями. Те были безмерно рады. После обычного обмена любезностями пришло время добраться до сути визита.
— Вами правит Монтесума? — спросил Кортес.
По смуглому и бесстрастному лицу индейца, когда переводчики донесли до него смысл вопроса, пробежала еле заметная тень.
— Да, с некоторых пор правители ацтеков собирают с нас дань. Великий господин, по всем окрестным землям разнеслась молва о твоей удивительной победе над табасками. Мы не могли этому поверить — несколько сотен человек разгромили огромную армию. Как тебе это удалось?
От взора генерал-капитана не ускользнула обеспокоенность посла, когда речь зашла о Монтесуме. Похоже, что тотонаки, недовольные владычеством ацтеков, ищут союзников. А победа над табасками стала лучшей рекомендацией конкистадоров. Сердце Эрнана Кортеса радостно забилось. Вот он! Тот шанс, которого он ждал! Есть в этих землях племена, которым не по нраву правление Монтесумы. Нельзя упускать случай произвести на гостей впечатление.
Он тут же приказал организовать боевые учения, чтобы показать всю мощь испанского оружия. Послы с благоговением смотрели за тем, как кавалерия под началом Альварадо мчится вдоль берега, рассекая соломенные чучела длинными стальными клинками. Ржанье лошадей вызывало у них оцепенение. Но особенно поразила индейцев артиллерия. Стоило сделать залп из трех пушек, которые просто разнесли небольшую дюну, как тотонаки попадали на колени, что-то крича и вознося руки к небу.
— Херонимо, что говорят наши гости?
— Голосят вразнобой, ваша милость, — прислушавшись к объяснениям Марины, ответил Агиляр. — Но, можно не сомневаться, что мы произвели на них впечатление.
Тотонаки больше не сомневались в могуществе белолицых чужеземцев. Они осыпали испанцев комплиментами и настойчиво приглашали в свою столицу, город Семпоалу. Кортес подробно разузнал, где находятся их земли и обещал в скором времени нанести им визит. Распрощались тепло.
На данный момент у генерал-капитана хватало более насущных проблем. Губернатор Кубы незримо сумел дотянуться даже сюда. В отряде насчитывалось немало сторонников Диего Веласкеса и они начали умело подогревать волнение. Многие солдаты оставили на Кубе дома и поместья, некоторых ждали семьи. Разумеется, что теперь, получив столько золота, они были вовсе не прочь вернуться обратно на остров и жить припеваючи. Во главе недовольных оказались Диего де Ордас и Хуан Веласкес де Леон — изначально верные губернатору капитаны. Стороны становились все более непримиримы.