Закат. Re_Animation
Шрифт:
– Это хорошо! – сказал Сергей улыбнувшись и резко вскинув пистолет выстрелил ему в голову, так что пуля попала в верхнюю часть переносицы.
– Вам понадобится новый руководитель. Хорошего вечера! – сказал Сергей и они с Хорошиловым побежали к выходу. В какой-то момент появилось ощущение, что в ноге что-то хрустнуло. Несильный толчок с последующей вибрацией означал что план сработал и что взрыв был ограничен полем в точке зарождения таким образом, что сжимающиеся в момент детонации поля усилили давление и подняли температуру взрыва настолько, что реактивы моментально сожгли сами себя создав температуру не только сверхвысокую, но и сверхбыструю, а не продолжительную. Такую температуру которая просто не успела расплавить генераторные элементы.
– Не хотел детей убивать? – сдерживая дыхание спросил Хорошилов на бегу.
– Да я и не верил что у такого как он они могут быть. Но нужно было удостовериться.
– Сейчас что?
– Сейчас вас скидываю с труповозом где-нибудь, а сам поеду в гости к Глоборкину, раз он тебя направил сюда.
– Один?
– Да. И мне нужно чтобы вы расковыряли труп и нашли что там за чип, который был связан с реактором. Ведь это он триггерил запуск самоуничтожения. Причём много кто был задействован- не только эти контрактосы, ведь они целые линейки сделали для снабжения. Развели всех.
– Нужно было спросить что там за ангар с катакомбами.
– Да у кого спросить то? Этот мутант бы сказал всё как в инструкции написано – что либо для хранения, либо убежище.
В здании никого не было, люди прятавшиеся на улице в кустах снимали их на телефон, когда они выбежали и запрыгнули в москвич.
– Хорошо, что успели до военных… – сказал Хорошилов.
– Да. – сказал Сергей и глотнул из бутылки, которая была припрятана под сиденьем.-, Потом после этой встречи, когда передадите чипы нужно будет затеряться.
– Залечь на дно?
– Приостановить общение. Они не просто хотели убить меня или вас, они хотели свалить на нас вину за катастрофу. Которая развязала бы им руки для их действий. – сказал Сергей.
– Думаешь политика?
– Не вижу вариантов для других причин. Хотят закенцелить, а не просто устранить. Сам понимаешь.
Остановившись около фургона с мороженным, они выскочили и открыли дверь, из которой их обдало морозным воздухом. На дверь, облокотившись и согнувшийся, стоял трясущийся Клопов, который еле удержал равновесие, чтобы не выпасть продолжая щелкать пальцами.
Он оглянулся, и увидев запыхавшихся друзей тут же пришёл в себя.
– Кровь не идёт? Хотя впрочем уже нет разницы. Кидайте в багажник. – крикнул Сергей.
Москвич дернулся и, миновав пробитую ограду выскочил на поле, через которое он вылетел на дорогу.
– Мы прекращаем работу. Макс расскажет детали.
– Надолго? – , спросил Клопов, потирая руки.
– Лучше не ставить рамок. Так что да- ответ утвердительный.-, ответил Сергей.
– Ты уверен? – , спросил Хорошилов.
– Только нужно узнать про чип и всё, не знаю где он, нужно найти.
Клопов полез в карман и достал полиетелиновый свёрток из под мороженного, в котором лежал криво обрезанный кусок мяса с кожей.
– Что это? – , спросил Сергей.
– Тот сканер. – достал трясущейся рукой он сканер, который они когда-то привезли на дачу и использовали для операции Комбата. – Пока вы были там, я увидел металл в руке, который не похож на пластину как при переломе.
– Так зачем же ты тогда щелкал до сих пор? Уверен что больше ничего в теле нет? Зачем мне в багажнике этот мусор?
– Больше ничего. Я на всякий случай не выковыривал его, чтобы не повредить, поэтому вырезал с захватом.
– Сейчас нормально, а до последнего у него была какая-то активность.
– В клетку! – крикнул Хорошилов и Клопов, сидящий на переднем сиденье тут же открыл бардачок и кинул туда кусок мяса с торчащими металлоэлементами.
– Труп тогда не нужен. – , сказал Сергей и затормозил около мелкой речки. Скинув искореженное тело у которого отсутствовала часть ткани на руке они взглянули как его прибило к берегу. Сергей захватил из багажника большую спортивную сумку, которую кинул на переднее сиденье, тем самым усадив Клопова к Хорошилову на заднее.
– С чипом разберусь. Вам нужно не контактировать.
– Как? Что делать? – спросил Хорошилов.
– Сейчас будьте максимально осторожными, потому что сейчас мы не знаем кто затеял эту игру и что ожидать. Я бы рекомендовал жить подальше от крупных городов и от промышленных центров.
– Думаешь, будет война и теракты? – спросил Хорошилов.
– Не знаю. Сейчас нашей серой зоны практически нет. Будут рушить баланс черного и белого. В сторону черного. Обвиняя белое. Запомни это на всякий случай. – сказал Сергей, роясь одной рукой в спортивной сумке, которая была похожа на какой-то огромный короб.
Ничего не ведёт к Александру и …
– Нет, всё через третьих лиц.-, прервал его Клопов.-, Но что там делать?
– Стараться выжить и не высовываться.-, сказал Сергей и остановил машину около стоянки дальнобойщиков, у которых в одном из контейнеров дымился шашлык, а на открытой двери другой фуры висела картонная табличка о продаже солярки.
– Сейчас вам нужно выжить. Не думайте о планах.
– А исследования? – спросил Хорошилов.
– Я бы сказал не заниматься. Но это всё равно что сказать девушке не использовать косметику. – натужно улыбнулся Сергей. – поэтому просто не отсвечивая. – добавил он и кинул назад два продуктовых пакета, набитых пачками купюр, среди которых были доллары, евро и немного рублевых стопок.
– Пока. – сказал он и протянул руку.
– Но… – начал Хорошилов.
– А как же ты? – спросил Клопов, заглянув в пакет.
– Посмотрим. Пока.
Попрощавшись, Сергей резко дернулся, удаяляясь от места, где ему вслед смотрели две фигуры, освещаемые огнями машин. Высокая фигура пыхнула искрами из трубки, словно выдавая прощальный салют.
Дмитрий Анатольевич весь вечер был не свой, кушать ему не хотелось, напиться он не мог, хотя очень пытался. И он, не выпуская из рук очередной стакан с виски, в который только что кинул холодные камни из морозилки двухкамерного холодильника. Он пошёл к себе в кабинет на второй этаж. Он весь вечер ходил по комнатам, иногда спускаясь на кухню, иногда выглядывал с балкона на свой яблоневый сад позади дома. Порой выходя на крыльцо и смотря на свой цветочный сад, умиротворенно засыпающий в лучах заходящего солнца.