Залог возможности существования
Шрифт:
Неудовлетворение его притязаний воспринимает как преступление против нравственности.
Требования действительности, побуждающие его к самостоятельной активности, переживает как насилие и попирание его естественного права.
И его отношение почти невозможно корригировать, пока за его спиной стоит мама, то есть пока она остается сигналом, потенцирующим его эгоцентрическое, претенциозное поведение (и такое не зависит от расстояний). В этом одна из причин пресловутых конфликтов жен со свекровями, а мужей с тещами.
Коррекция возможна, когда либо мать
Последнее - чрезвычайно! Это труднейший внутренний! конфликт с материнскими установками.
Его продуктивное разрешение оказывается возможным лишь под давлением особо трудных обстоятельств или вследствие возникновения более мотивирующих его активность, новых потребностей: потребности в другом человеке, 1 в людях, любви, способной конкурировать с чувством, вызываемым тормозящими его инициативу проявлениями матери. Упаси бог, не с чувством к матери!
Такими чувствами, способными конкурировать с последствиями материнского эгоцентризма могут быть: боль, вызываемая несостоятельностью, любовь к женщине, к детям, захватившее дело, увлечение идеей, чувство долга, другие чувства, вызываемые общественным окружением, которое он не в силах обесценить...
Отказ от поддержки эгоцентрических притязаний сына самой матерью, оставляет его наедине с не собирающимися удовлетворять его притязания людьми, побуждает вырабатывать самостоятельную позицию. Не позволяет обесценить этих людей, так как без поддержки матери, под свою ответственность эгоцентрик, как правило, производить оценок не умеет. А кроме того теперь это означало бы обесценивать и мать, то есть остаться внутренне в полном, сознательно предпочтенном одиночестве. Это эгоцентрику обычно не под силу. Он не имеет навыка инициативной внешней и внутренней ответственной деятельности. Живет как бы за спиной мамы или иного авторитета, в нем черная уверенность.
Иногда этим “авторитетом” является та или иная нравственная догма. Но об этом разговор позже, а пока вернемся к потребности в другом человеке.
Теперь понятно, что неудовлетворение потребности в матери (на первых порах это просто ее отсутствие, ее неудовольствие и лишение материнского внимания) может тормозить всяческую активность ребенка, а удовлетворение облегчать ее. Именно это влияние позволяет матери (вольно и невольно поощряя и наказывая собой, своим реагированием) формировать характер, навыки, поведение ребенка, быть фактором, основополагающе воздействующим на становление человека, всего круга его потребностей, интересов, способов действий, его жизненного стиля.
Потребность в матери побуждает ребенка в его стремлении ее заполучить действием удовлетворяющим мать, то есть полезным ей образом. Так он формирует первую потребность в заботе о другом человеке и снова как в условии, необходимом среди людей для беспрепятственного удовлетворения других потребностей.
Потребность в матери побуждает к поведению, способствующему формированию потребностей в любимых ею людях. Например, в отце (если он любим матерью и настолько, насколько любим).
Я думаю, что разговоры о врожденном отношении к отцу необоснованны.
Есть случаи, когда отец с младенчества ребенка берет на себя обычно материнские функции. Тогда, если мать отказывается от своих, он и становится первым объектом потребности ребенка в другом человеке. Создается впечатление, что это все-таки искажает относительно биологической и общественной необходимости развитие ребенка. Если же потребность в отце формируется наряду с потребностью в матери, то давлеющее влияние на формирование у ребенка этой потребности все-таки оказывает ее к отцу отношение.
Несформированность потребности в матери, как мы уже говорили, чрезвычайно искажает становление ребенка в человека. Препятствует формированию потребностей в людях вообще, а значит, обусловливает неприспособленность к общественной среде, невключенность в свою среду.
ПРИМЕР № 84. ЖЕНЩИНА, КОТОРАЯ ЕГО ПОНИМАЛА
Молодой человек в 30 лет совершенно одинок.
Сменив множество профессий, он ни в одной не нашел себя.
Работая посредственным токарем на заводе, живет в общежитии. Обычно немногословен. Держится значительно. Напрягает окружающих своей, не согретой никакой заинтересованностью жесткой педантичностью и требовательностью к ним.
Поступив в институт, оставил его из-за трудности общаться, трудности слушать лекции, трудности сосредоточиться во время самостоятельной работы.
Много лет живет с чувством, что он чем-то не такой, как все.
Разочарован в девушках, которые по его словам “вначале делают вид, что я им нравлюсь, добиваются встреч, а потом перестают притворяться” и тяготятся им. Практически девственник. А после одной неудачной попытки к сексуальному сближению и вовсе почитает женщин коварными лгуньями.
– Я хочу прочных семейных отношений, а они ищут только временной, случайной половой связи!
Репутацию прежде имел честного, исполнительного юноши и был выдвинут старшими на общественную работу. Эта работа ему нравилась:
– Среди людей и тебя слушаются, - но через год “по здоровью” ее оставил.
Уже много лет он жалуется на утомляемость, приступы апатии, вялости, всяческих недомоганий, физической слабости, реже тоски. Все эти годы лечится у психиатров. Дважды по своему настоянию ложился в стационарное отделение психиатрического диспансера.
Читает популярные книжки распространителей психологических и психиатрических знаний, занимается аутогенной тренировкой, надеясь, вылечившись, начать учиться и “строить личную жизнь”.
Вернувшись снова к работе в цехе, в роли рядового рабочего чувствует теперь себя ущемленным и воюет “за справедливость” с мастером.
По его словам, за всю жизнь легко и хорошо ему было только с одним человеком. Дочкой хозяйки квартиры, где ему пришлось жить.
– Она одна меня понимала и я ее понимал.