Залог возможности существования

Покрасс Михаил Львович

СТРАХ САМОГО СЕБЯ

Страх самого себя - результат осознания сигнализируемой реакции без осознания сигнального значения явления и самого сигнализирующего явления.

ПРИМЕР № 121. СЛЕПАЯ ЗАЩИТА. Другой молодой человек, систематически в отношениях с наиболее небезразличными ему людьми испытывает навязчивое, пугающее его желание ударить.

Ударить близкого для него (как и

для большинства людей) одно из наиболее неприемлемых действий, которое он “наверное” мог бы совершить только “сойдя с ума”.

Сумасшествия он в действительности боится чуть не с двенадцати лет.

Итак, ударить близкого - это неприемлемая для него сигнализируемая реакция.

Каково же сигнализируемое явление, которому эта реакция соответствует?

Сопоставив факты, мы с этим тогда двадцатиоднолетним юношей подметили, что желание ударить появлялось всякий раз, когда близкие люди: любимые, друзья или авторитетные для него учителя либо уличали его в неправоте, либо обнаруживали в непосредственном общении с ним свое над ним превосходство в значимых для него проявлениях, свойствах, способностях, чем по его ощущению унижали его.

Юноша был талантлив, с очень большими планами и очень ревнив к чужим успехам. Успех и, вообще, всякое преимущество другого, которое он из честности не умел обесценить, означат для него его собственную отсталость. Грозили несостоятельностью и переживались унижением.

Сигнальным значением, которому соответствовало желание ударить (сигнализируемая реакция) было унижение, которое воспринималось, как результат сознательного произвола партнера по общению, желающего причинить юноше боль.

Таким образом, явлением, сигнализирующим унижение и желание ударить, оказывалось для юноши с очень ранимым самолюбием всякое убедительное указание близких на его неправоту и всякое, замечающее его слабые места обнаружение друзьями перед ним своего превосходства в чем-нибудь.

Осознание только досады и желания ударить, то есть сигнализируемой реакции, без осознания сигнального значения (унижения) и явления, выступающего в роли сигнала (превосходство друзей и так далее), делая желание непонятным, чуждым, неподвластным “воле”, пугало. Непонятое в своих причинах желание само становилось сигналом потери самоконтроля, ненормальности, сумасшествия. Вызывало борьбу с ним, борьбой усиливалось. Желание становилось навязчивым.

Осознание всей цепочки (сигнал - сигнальное значение и сигнализируемая реакция) и условий, влияющих на формирование такой сигнальной реакции и такого сигнального значения, дало возможность последовательно корригировать, сделать более адекватной сигнальную связь явлений.

Оказалось, что юноша хотел не ударить, а защититься от боли унижения. Что желание избежать унижения переживал, как антипатию. А антипатию к любимым как агрессию, как наиболее неприемлемую тенденцию - ударить.

Оказалось, что никто его не унижал. А униженным он, в силу ранимого самолюбия и не умея интересоваться даже близкими и замечать их реальное отношение к себе, униженным он сам себя представлял. Что информация о чужих достоинствах и его неправоте ему полезна. Эта информация не только помогает верно формировать представление о себе, но и побуждает к соревнованию, дружескому соперничеству. К движению, талантливому человеку необходимому.

Возникла признаваемая молодым человеком, заинтересованным в своем человеческом и профессиональном росте, необходимость научиться переносить боль от информации, не являющейся комплиментом, и общаться с людьми, действительно заинтересованными в нем, которые обычно чаще критикуют, чем хвалят, а уж не льстят вовсе.

Он понимал, что окружающий себя хвалящими, говорящими комплименты и льстящими, то есть безразличными людьми человек останавливается в развитии или вскоре деградирует до уровня игрушки, все реакции которой зависят от чужих похвал.

Самооговор и защита против... себя. Осознание только сигнализируемой реакции или сигнального значения вне связи с сигнализирующим явлением оставляет собственное состояние и осознанное переживание непонятным. Неведение, если сигнализируемая реакция нежелательна, побуждает “подавлять” ее. Мы ищем для нее ложные, часто наиболее пугающие объяснения, толкования. На основании этих пугающих толкований впоследствии строится ошибочное, неадекватное действительности эмоциональное реагирование и поведение, мешающее приспособлению к ней.

ЗНАНИЕ ИЛИ ЕГО ИЛЛЮЗИЯ И ИХ ОТСУТСТВИЕ ДЛЯ ПЕДАНТА

Само объяснение того или иного явления, понимание его причин, всегда, устанавливая связь между событиями действительности и констатируя их значимость для человека вообще и в конкретный момент, способствует более адекватному взаимодействию с обстоятельствами, более успешному удовлетворению потребностей.

Сам факт наличия объяснения, знания становится для большинства людей сигналом возможности самореализации.

Отсутствие объяснения, незнание, непонимание сигнализирует тогда невозможность удовлетворения, чем и побуждает к деятельности по поиску объяснения, истолкования непонимаемых событий.

Особенно трудно переносят осознанное непонимание чего-либо люди, для которых сохранение привычного порядка, стереотипа стало высшей ценностью.

Так как всякое изменение, все новое стало угрозой наиболее ценному, то непонимаемое, не сведенное к известному, к старому новое явление, что-либо необъясненное для них оказывается сигналом утраты наиболее ценного.

Неудовлетворенность потребности в сохранении привычного стереотипа побуждает их к деятельности по сохранению и энергичному утверждению привычного. Такая деятельность проявляется не только особым обереганием ценного в ответ на любое изменение, но и срочным поиском старых объяснений для всякого нового, непонятного явления.

Педант, не перенося новизны, неизвестности, непонятности чего-либо стремится срочно найти ему любое привычное объяснение, свести новое к старому. Часто, удовлетворяя потребность в сохранении привычного стереотипа, не заботится о соответствии объяснения действительности.