Замогильные записки Пикквикского клуба
Шрифт:
Результатъ наблюденій былъ ужасенъ въ полномъ смысл слова. Среди комнаты, передъ зеркаломъ, стояла, тщательно расчесывая свои волосы, женщина среднихъ лтъ въ желтыхъ папильоткахъ. Оказывалось по всмъ признакамъ, что она собиралась здсь провести всю ночь. Окончивъ головной уборъ, она прошлась раза три по комнат, потушила свчу и зажгла ночникъ, поставивъ его въ тазъ, гд предназначалось ему освщать комнату въ продолженіе ночи. "Великій Боже! какое страшное столкновеніе обстоятельствъ! — подумалъ м-ръ Пикквикъ.
— Гмъ! — сказала леди, поправляя ночникъ въ мдномъ тазу.
М-ръ Пикквикъ поспшилъ,
"Что можетъ быть ужасне этого!" — подумалъ бдный м-ръ Пикквикъ, отирая потихоньку холодный потъ съ своего чела. — "Есть отчего потерять голову".
Но не было никакой возможности побдить непреодолимое желаніе видть, что происходило въ комнат. Притаивъ дыханіе, м-ръ Пикквикъ опять выставилъ свою голову изъ-подъ одяла. Перспектива, представившаяся его глазамъ, была еще ужасне прежняго. Полураздтая леди остановилась въ интересной поз передъ каминомъ и снимала башмаки.
— Это, однакожъ, изъ рукъ вонъ, — разсуждалъ самъ съ собою м-ръ Пикквикъ, — надобно какъ-нибудь положить этому конецъ. Изъ поступковъ этой леди становится для меня совершенно очевиднымъ, что я зашелъ въ чужой нумеръ. Что-жъ мн длать? Вымолви я хоть одно слово, она, чего добраго, поставитъ на ноги весь домъ; но если я неизмнно останусь въ этомъ положеніи — послдствія могутъ быть еще ужасне.
Нечего и говорить, что м-ръ Пикквикъ, былъ цломудренъ, какъ Ньютонъ, и скроменъ, какъ невинная двица въ первую пору цвтущей красоты. Уже одна мысль предстать въ ермолк передъ дамой приводила его въ трепетъ; но, къ великому ужасу, онъ никакъ не могъ освободиться отъ этого головного убора, потому что снурки y подбородка затянулись въ гордіевъ узелъ.
Надлежало, однакожъ, во что бы ни стало, обнаружить свое присутствіе въ женской спальн. Для этого могло быть только одно средство. Запрятавъ свою голову подъ одяло, м-ръ Пикквикъ произнесъ очень громко:
— Гм! Кхи, кхи!
Видимо, леди испугалась при этомъ внезапномъ звук, потому что голова ея опрокинулась на спинку креселъ, но было совершенно ясно, что она тотчасъ объяснила себ его работой своего воображенія, потому что, когда м-ръ Пикквикъ, ожидая обморока, или, по крайней мр, истерическаго припадка, осмлился выставить изъ-подъ одяла свою голову, незнакомка спокойно, какъ и прежде, сидла передъ каминомъ, погруженная въ тайныя мысли.
"Удивительная женщина!" — подумалъ м-ръ Пикквикъ, нахлобучивая опять одяло на свою голову. — Кхи, кхи! Гм!
Эти послднія звуки, рзкіе и сильные, очевидно обличавшіе присутствіе живого существа, не могли быть никакимъ образомъ объяснены дйствіемъ галлюцинаціи. Незнакомка вздрогнула.
— Великій Боже! — воскликнула она. — Что бы это значило?
— Ничего, сударыня, — проговорилъ м-ръ Пиквикъ изъ-подъ одяла, — это лишь только джентльменъ.
— Джентльменъ! — взвизгнула леди съ выраженіемъ изумленія и ужаса.
"Все пропало! — подумалъ м-ръ Пикквикъ.
— Незнакомый мужчина! — вскрикнула леди.
Еще какая-нибудь минута, и, нтъ сомннія, весь домъ былъ бы на ногахъ. Незнакомка уже бросилась къ дверямъ.
— Сударыня, — сказалъ м-ръ Пикквикъ, высовывая свою голову изъ-подъ одяла, — сударыня.
М-ръ Пикквикь, должно замтить, высунулъ свою голову просто съ отчаянія, безъ всякой опредленной мысли; но этотъ маневръ неожиданно произвелъ весьма благотворное дйствіе. Незнакомка, сказали мы, была уже подл дверей и собиралась перешагнуть черезъ порогъ, но, оглянувшись назадъ, наткнулась глазами на ермолку м-ра Пикквика и машинально попятилась въ отдаленный уголъ спальни. Минуты дв она безмолвно смотрла на м-ра Пикквика, который, въ свою очередь, съ безмолвнымъ изумленіемъ смотрлъ на нее.
— Негодный! — вскрикнула леди, закрывая руками свои глаза, — что вы здсь длаете?
— Ничего, сударыня, ршительно ничего, увряю васъ, — сказалъ м-ръ Пикквикъ выразительнымъ тономъ.
— Какъ ничего! — закричала леди, бросивъ на него презрительный взглядъ.
— Ничего, сударыня, честное слово, — сказалъ м-ръ Пикквикъ, длая такой энергическій кивокъ своею головою, что кисти заплясали на его ермолк,- мн крайне совстно, сударыня, что я принужденъ разговаривать съ вами при такихъ обстоятельствахъ и въ такомъ убор; но, право, сударыня, я никакъ не могу освободиться отъ этой негодной ермолки.
И въ подтвержденіе своихъ словъ, м-ръ Пикквикъ сдлалъ отчаянный жестъ; но ермолка упорно пнродолжала болтаться на его голов. Незнакомка улыбнулась, и эта улыбка, казалось, ободрила ученаго мужа. Онъ продолжалъ:
— Теперь для меня очевидно, сударыня, что я имлъ несчастіе попасть въ чужую комнату: ваша спальня ничмъ не отличается отъ моей. Я пробылъ здсь не боле пяти минутъ до того времени, какъ вы изволили войти.
— Все это похоже на сказку, сэръ, — сказала раздраженная леди, — но если вы говорите правду, я прошу васъ немедленно оставить меня въ поко. Извольте идти вонъ.
— Съ величайшимъ удовольствіемъ, сударыня,
— Убирайтесь сію же минуту.
— Непремнно, сударыня, — перебилъ м-ръ Пикквикъ съ необыкновенною живостью, — непремнно. Позвольте изъявить, сударыня, крайнее сожалніе, — продолжалъ м-ръ Пикквикъ, выбираясь изъ постели и отдергивая занавсъ, — мн чрезвычайно непріятно, что я сдлался невольною причиной такой тревоги и волненія. Это меня огорчаетъ, можно сказать, до глубины души.
Вмсто отвта, незнакомка указала на дверь. Въ эту роковую минуту и при такихъ критическихъ обстоятельствахъ, въ полной мр обнаружилась превосходнйшая черта характера великаго мужа. Онъ напялилъ на скорую руку шляпу на свою ермолку, взялъ подъ мышку штиблеты и повсилъ черезъ плечо свой фракъ съ жилетомъ; но эта многосложная операція отнюдь не помшала ему выразить свои чувства самымъ учтивымъ, ласковымъ, истинно джентльменскимъ тономъ.
— Я чрезвычайно жалю, сударыня, — проговорилъ м-ръ Пикивикъ, раскланиваясь съ дамой.
— Въ такомъ случа, сэръ, оставьте мою комнату, — сказала леди.
— Сейчасъ, сударыня, сію минуту, — сказалъ м-ръ Пикквикъ, отворяя дверь, причемъ штиблеты его съ громкимъ трескомъ повалились на полъ.
Незнакомка сдлала нетерпливое движеніе.
— Надюсь, сударыня, — продолжалъ м-ръ Пикквикъ, подбирая штиблеты и оборачиваясь назадъ, чтобъ отвсить низкій поклонъ, — надюсь, сударыня, что мое глубокое уваженіе и безграничная преданность къ прекрасному полу могутъ, нкоторымъ образомъ, служить въ настоящемъ случа достаточнымъ извиненіемъ, и, такъ сказать…