Замок Эйвери
Шрифт:
– Скоро тебя выпишут?
– я перевожу разговор на другое, менее болезненное.
– Обещали сразу принести, когда будут готовы, пергаменты и одежду, но вот что-то не несут. Придётся пойти немного потрясти из них пыль.
– Что?! Что ты сказал?!
– Сев, ну я же не матом ругаюсь - это всего лишь достаточно безобидный эвфемизм.
– Никогда! Слышишь?! Никогда! Не говори при мне этого… эвфемизма.
– Он что-то означает для тебя, а, Сев?
– Скорее уж, означал. В прошлой жизни.
– У тебя, что, с каждой новой любовью начинается la nova vita?
– Не смей мне указывать!
– я понимаю, что ору, как сумасшедший, и говорю уже спокойнее, взяв себя в руки:
– Эх, Блейз, просто я вторые сутки сплю часа по три, и это не простые сутки, поверь.
– Да уж, вспомни, хотя бы, сегодняшнюю ночь.
– Прежняя была ещё хуже…
– Это, когда он… тебя?
– Да, началось-то всё с позапрошлого вечера, а потом мне спасли жизнь наши дамы - Минерва, Элиза и, только представь себе, Ирма Пинс.
– Вот уж на кого бы не подумал, и что это было за заклинание - простой Stupefy или что-нибудь позаковыристее? Хотя, вряд ли, они же стронницы Белой магии… Впрочем, могли бы и Tormento, если уж речь шла о жизни и смерти.
Ладно, пойду, пошебуршу там, у дежурной - не век же нам здесь сидеть.
– Иди, иди, - говорю я, а сам думаю о Прижигающем проклятье.
– Оно и так-то болезненно, а уж если применять его на слизистой, да ещё и представляющей собой месиво… похоже, мне придётся очень… сильно потерпеть. А этот запах - даже я, практически лишённый брезгливости, вскрывавший протухшие трупы, а после этого спокойно и с аппетитом евший за ломящимися от яств столами, не касался, да и старался вообще не работать в одном помещении с трупами, к которым применяли это проклятье, из-за одного лишь запаха горелой плоти, но, по странному стечению обстоятельств, не ощутивший этот запах палёной плоти, исходивший от Блейза, видно, только, из-за большой любви к нему,– я качаю головой и улыбаюсь, - конечно, нет, просто Рем что-то напутал либо в прочтении проклятья, либо, что более вероятно, в пассах к нему.
Но, всё равно, Блейз - многотерпеливец, как говорится в Новом Завете - закричал только во сне, когда перестал контролировать себя, а днём… днём я спал и не знал наверняка… до какой степени мой супруг обработал беднягу.
Поэтому надо будет заранее изложить Блейзу все неприятные, как для меня, так и для него, последствия чёртова проклятья.
– Лучше бы он согласился потерпеть, - молю я кого-то незнаемого, - у меня, наверняка, будет болевой шок, и останься я один, некому будет даже поднести нюхательную соль.
Хотя, вот ещё - унижаться, сам прийду в сознание, только отлежусь несколько часиков, ничего худшего прижигания и его возможного последствия со мной уже не случится.
Вот и мужские шаги. На всякий случай, если это вдруг целителю что-то потребовалось, спрячусь-ка я в ванной, чтобы не подводить Блейза.
– Э-эй, Се-э-эв, выходи из укрытия, это я, - по голосу слышно, что Блейз доволен.
– Они
– Надеюсь, без матерщины?
– Обошлось по-культурному. Но, если бы потребовалось, я бы наложил на неё Silencio, и сам бы нашёл свои вещи - они все в особых ячейках, выстиранные и продезинфицированные. И документы, если были при себе, тоже там, вот, веришь?
– Конечно, - поспешно говорю я и отворачиваюсь, чтобы Блейз смог спокойно переодеться.
– Да что это ты становишься таким стеснительным, Сев? Хочешь, повернусь задом, чтобы ты смог посмотреть на свою работу?
Ну, давай, посмотри же, потом мне расскажешь.
– В зеркале увидишь, если хорошо изогнёшься, - неохотно отвечаю я.
Видно, дела мои настолько плохи,что не прельщает даже предложенная Блейзом, в общем-то, недурная идея.
Я привстаю и по размеру расплывшегося пятна понимаю, что банально истекаю кровью.
– Оделся?
– спрашиваю я нетерпеливо.
– Нет, извини, опять онемение нашло - в шоссах запутался.
– Это - не главное. Сейчас из ванной потянет отвратительным запахом палёных кишок, так ты уж, будь так любезен, подожди, пока он не выветрится, а, впрочем, я машу рукой, - Господь с тобой, Блейз.
– Нет-нет, так дело не пойдёт. Ты, что, собираешься прямо здесь прижигать себя?!
– Если ты боишься, я подожду, пока ты не аппарируешь.
– А я и не аппарирую - хоть нюхательной соли я должен дать тебе. А что касается резкого запаха, так ведь я всё равно ничего не ел.
– Тебя может выверуть наизнанку и желудочным соком или желчью.
– Не знаю я ничего о нём, и знать не желаю. Так вот, Северус Ориус Снейп, сиятельный ты граф мой, знай - я тебя одного не брошу, но попрошу только дать мне координаты для аппарации в твой дом.
– Тебе писать не на чем.
– Ты скажи - я запомню, хорошо? А Прижигающее проклятье примени лучше здесь - дома запаха не будет.
– Всё равно будет он много суток держится, уж я знаю… по службе у Лорда.
Я даю аппарационные координаты и прибавляю:
– Только прошу - если тебя начнёт тошнить или, не приведи Мерлин, рвать, ты уж аппарируй без меня.
– Как скажешь.
По нарочитому пренебрежению, с каким это было сказано, я понял - без меня он никуда не денется.
Тогда я высовываюсь из ванной и говорю:
– Если уж надеешься аппарировать со мной, нужно будет подождать минут пятнадцать - двадцать, иначе прижигание окажется бесполезным.
– Да хоть и полчаса.
– Не плохо было бы и полчаса, но, боюсь, ты не выдержишь столько в этом смраде…
Всё, я ухожу.
– Да дверь-то не закрывай!
– слышу я, но уже стягиваю окровавленные, местами с засохшими краями, шоссы и бельё и произношу, сконцентрировавшись и поднеся руку к анусу: