Застенок
Шрифт:
– Со страху?
– Не. От другого. Оно не страшное. У него есть Голос.
– Что оно тебе говорит?
– Не знаю. Оно не словами говорит. Просто зовет. Втягивает в себя. Вот так: уууууууу. Как пылесос.
Вася налил еще полстакана, в два глотка выпил и протер рукавом глаза.
– Не. Не убирается. Так и торчит на горизонте.
– А это оно тебе сказало, когда конец света будет на загородной вилле?
– Не оно, – поправил его Вася. – Он сказал.
– Кто?
– Вечный жид.
Роман вытаращил глаза.
– Э?… А сколько их тут всего?
– Один был. Я его на улице поймал за шиворот. Домой притащил, вытряс всю душу, он и выложил, к какому сроку ему велено явиться. Откуда, думаешь, я эти тряпки достал?
– Откуда?
– С него снял. Парик, правда, у тетки стащил. Я туда с собой еще знакомого журналюгу притянул, чтоб репортаж сделал об Армагеддоне в городе N. Он там в кустах прятался.
– А где он сейчас?
– А у них сегодня этот… как его… брифинг. Там, наверное, ошивается, со своей газетной братией.
– Да я не про журналиста. Я про Вечного жида. Где он?
– А черт его знает, – Вася безучастно пожал плечами. – Сбег. Я его тут, в комнате запер, когда уходил. Швабру в дверную ручку затолкал и велел тетке присматривать. Прихожу – исчез. Что характерно – вместе со шваброй. Тетка Пелагея божилась, что ни сном, ни духом не причастна. Да я думаю, она же его и выпустила. Уж больно рожа у нее перекошенная стала, когда я его приволок. А знаешь, что самое странное? – Вася снова подался вперед, поманив Романа пальцем.
– Что?
– Он на морду – вылитый я. Ну как две капли. Только волосатый.
– Действительно странно, – поразился Роман. – А у тебя в детстве близнецов не было?
– В детстве не было. А сейчас вдруг есть.
– Ну а пятки-то отчего чесались?
– А шут их разберет. Жутко стало. Колбасить меня начало. Наизнанку выворачивало. Кости, потроха, мозги наружу выползали. Я так думаю, это они решили сперва на мне проверить. Сволочи. – Вася поугрюмел пуще прежнего.
– Кто они? Что проверить?
Вася задумался. Потом вдруг выбросил в сторону кулак и впечатал его в полосатые обои. Роман от неожиданности подскочил на табуретке и задел рукой бутылку. Вася быстрым движением подхватил драгоценную емкость и переставил на свой край стола.
– Нализался уже. И когда успел? – неодобрительно бросил он в адрес Романа. Сам Вася крепко сидел на стуле и вид имел, как ни странно, осмысленный, даже как будто протрезвленный.
– А зачем руками машешь? – обиделся Роман.
– Ладно. Слушай. – Вася сильно мотнул головой и поморщился. – Лаборатория тут одна есть. Психфак ее формально крышует. Но на самом деле там давно уже обосновались… другие, в общем. «Лаборатория проблем управления» называется. Я там диплом писать намылился. Лаборантом пристроился, на подхвате. Там уже год идут опыты.
– Какие опыты?
– Подробности ни к чему… Знаешь, что такое наведенный психоз?
Роман хмыкнул – кто ж этого не знает.
– Это, – продолжал Вася, – эффективное средство управления. Толпой и отдельным индивидом. В основе психоза – что? Много чего, но главное – страх. В лаборатории аккумулировали на особых носителях чистый страх.
Вася помолчал, потом сказал:
– Я когда понял, в какое дерьмо вляпался, хотел уйти. Да не ушел. Интересно было… Страх – такое дело… он в хромосомах на ДНК прочно записывается. Причем сразу. Гены повредить может. Тогда у потомства будут какие-нибудь патологии… Я только не знал сначала, у кого брались эти хромосомы. Потом догадался. По фразе одной. Ты про маньяка слышал?
Роман напрягся.
– Слышал.
– От тех баб и брали. Зарезанных.
У Романа по спине побежали мурашки. Неужели его маньяк имеет и других работодателей?
– Это были хорошо разыгранные спектакли, – продолжал совершенно протрезвевший Вася. – Наверно. Для одного зрителя. Чтобы он, в смысле она хорошенько испугалась. Посмотрела в глаза смерти… Информацию с ДНК можно считать, она генерирует этот… биоволновой спектр… еще несколько часов после смерти. А потом лазером записать на носитель.
Вася умолк и долго, туманно глядел на оконные шторки.
– А что дальше? – пришибленно спросил Роман.
– Дальше? – Вася отвлекся от шторок. – Дальше будет бесперебойный генератор страха. Перпетуум хоррор. Этим страхом можно будет заряжать кого хочешь. Ценный коммерческий товар, такой приборчик. Для тихого устранения врагов и конкурентов. Прямиком в психушку. Наверно, таким же способом можно будет заряжать и абсолютным счастьем. Тогда это будет абсолютный наркотик. Тоже с психушкой в конце.
– Почему?
– Кто ж захочет вылезать из абсолютного счастья? А если не вылезать, регулярно и надолго, оно разжижает мозги…
Роман жевал губу, колеблясь: выложить ли теперь свою тайну или не стоит? Его не покидало ощущение, что все рассказанное Васей неким образом связано с его собственными похождениями.
Решился на компромисс.
– Вась, а ты случайно в этой лаборатории ни у кого не видел такое изображение?… – Он описал «шахматный» знак.
Вася с полминуты вспоминал. После чего уверенно ответил:
– Видел. У Казимира.
Роман обмяк на своей табуретке. Да, это все объясняет.
Хотя… ничего это не объясняет!
Но имя все-таки знакомое. И вряд ли случайное совпадение. Слишком редкое имя.
– Кто этот Казимир? – спросил он.
– Чирий на заднице, – ответил Вася и пояснил: – Шеф лаборатории. Почетный член Оксфордского психиатрического общества, консультирует импортных профессоров то ли двух, то ли трех клиник в Европах.
– Это такой длинный, тощий, лысый, неуклюжий?