Затон
Шрифт:
Одевшись, он вышел во двор. Заря уже выжелтила небо на востоке. Иней, покрывший землю и черепицу крыш в молочно-сером, еще неверном свете, казался седым, как пепел. Конрад глубоко вздохнул, набрав в легкие вкусного, пахнущего легким морозцем осеннего воздуха. Хорошо. Тихо.
Конрад открыл мастерскую и в полутьме заученными, доведенными за десятилетия до автоматизма движениями принялся готовить к работе инструмент, доставать из сушилки и выкладывать рядом с верстаком доски. Материала было явно маловато, а заказов в ближайшие дни Конрад ожидал немало. Ему захотелось забраться повыше и поглазеть, как там обстоят дела у соседей.
Солнце уже взошло, залив окрестности розоватым светом. Конрад приставил лестницу к крыше мастерской и вскарабкался на самый верх, усевшись на конек. Вон, у Майснеров всю крышу разворотило снарядом. Да… А у Шахтов дед преставился. Старый был, а может, со страху… Да… Гробы понадобятся. Обозрев дома соседей, Конрад оборотился в сторону Волги. Могучая река и узенькая полоска берега, над которым повис оранжевый шар солнца. На песчаной косе, отделяющей сарептский затон от основного течения реки, что-то чернело. «Бревна», – мелькнула догадка. Время от времени река преподносила подобные приятные сюрпризы, но следовало поторопиться, пока бревна не углядел кто-нибудь еще.
Дом Баумайстеров стоял на самом берегу сарептского затона. Конрад слез с крыши и заторопился на берег – к лодке, но, выходя со двора, притормозил и вернулся в мастерскую за инструментом.
Это были три хороших, длинных бревна. Где-то выше течением их оторвало от большого плота, и теперь река принесла их и выбросила на песок сарептской косы. Одним концом они зацепились за дно и осели на мелководье, второй же конец, где они были скреплены стальной проволокой, плескался на глубине. Конрад привязал к проволоке веревку и закрепил ее на корме своей лодки. Сел за весла, поднатужился, и бревна, нехотя, медленно поползли по грунту. Главное было – стронуть их с места. Дальше пошло легче.
Еще один ответственный момент – на входе в затон. Бревна все никак не хотели поворачивать за лодкой, а течение грозило выбросить их на мель. Но Конрад выгреб, справился и, не торопясь, размеренно погреб к своему лодочному сарайчику. Бросив весла, он решил немного передохнуть после тяжелой работы. Обернувшись назад, нашел глазами дом своего конкурента Кугеля. С радостью подумал: «Глупый, ленивый, толстый Кугель еще спит, а я уже бревна везу».
Уже недалеко от берега его бревна, видимо, зацепившись за что-то, встали на месте и никак не хотели двигаться за лодкой Конрада. «Там внизу, наверное, есть еще одно бревно-топляк, – догадался он. – Оно-то и зацепилось за дно. Хорошо, инструменты с собой. Надо разрезать проволоку, – сообразил Конрад, похвалив себя за предусмотрительность, – а потом перевезти бревна поодиночке».
Он перепилил проволоку и толкнул веслом бревна – чтобы расплылись в стороны и дали всплыть топляку. Но четвертое бревно все никак не хотело всплывать. Тогда Конрад опустил весло за корму и пошурудил им вправо-влево, всматриваясь в воду. Там вдруг что-то забелелось, и пока он соображал, что к чему, на поверхности показалось женское лицо, а потом и все тело утопленницы.
«Мой Бог!» – воскликнул Конрад, похолодев от ужаса. Вода еще не испортила лица этой молодой женщины, лишь кожа приобрела голубой оттенок.
Первый страх прошел, и он, преодолев отвращение, всмотрелся в ее черты. «Нет, это не из наших», – решил он и оттолкнул утопленницу веслом. Тело медленно погрузилось в глубину, скрывшись из виду.
Конрад торопливо перекрестился и принялся связывать свои бревна.
Эпизод 18. Анна. Волгоград. 2006
Она шагнула из кондиционированной полутьмы салона на шаткую площадку трапа и на мгновение замерла, ушибленная обрушившимся на нее зноем и ослепленная ярким светом, льющимся с небес, отражающимся от обшивки самолета и надраенных солнцем бетонных плит аэродрома.
Зал прилета справа от вас, – раздался под ухом голос стюардессы. – До свидания.
Анна подняла веки и горячее дыхание степи, разогретой, как гигантская домна, мгновенно высушило ей глазные яблоки и заставило растрескаться губы. До стекляшки аэропорта действительно было рукой подать.
Спасибо, до свидания. – Она забросила ремень сумки на плечо и зашагала вниз по упругим ступеням.
В Нижнем, откуда она вылетела полтора часа назад, было пасмурно, изредка накрапывал мелкий дождик, и держались вполне комфортные плюс двадцать пять. Генка, провожавший ее до самого трапа, в последний момент предложил:
Может, ну его, этот твой пароход? Оставайся, я отпуск возьму… – После возвращения из командировки он умудрился выбить из начальства три дня отгулов, которые они провели вместе, не разлучаясь ни на секунду. – Пароход поедем искать в следующем году, а пока это… ну… как его… со мной тебе все-таки спокойней будет. А за это время маньяка твоего возьмут…
Генка, – засмеялась она, – это ты так меня замуж зовешь?
Ну, да, – согласился он. – Вроде того.
Ты ж сам говорил, что у тебя только два выходных в месяц. Ну, какой из тебя муж? Да и у меня работа… – Она чмокнула его в губы. – Пока, Генка. – И убежала от него вверх по трапу.
Поиски «Св. Анны», которыми она занялась, как бы, между прочим, теперь захватили ее целиком, и даже киллер, повсюду преследующий ее, провалился куда-то на периферию сознания. Последние три ночи, каждый раз, когда Генка засыпал крепким сном счастливого человека, к ней заявлялась Нюточка, и они подолгу обо всем беседовали, в том числе и о Генке. Правда, в первую ночь они обе были несколько смущены необычными, так сказать, обстоятельствами встречи, но через несколько минут общения уже забыли и думать об этом. Ну, мужчина… Что ж, они, чай, обе не барышни, а взрослые, зрелые женщины.
Общение с Нюточкой помогло ей избавиться от этого противного липкого страха за свою жизнь, терзавшего ее последнее время. Да, разумную осторожность соблюдать необходимо. Да, какие-то неудобства и небольшие проблемы вполне возможны. Но, в целом, как показалось Анне, Нюточка уже вполне овладела ситуацией, сумев поставить под свой контроль действия таинственного убийцы. И события в Самаре подтвердили это. В первом случае, она просто-напросто заперла его в лифте, а когда тот попытался выбраться, устроила короткое замыкание и небольшой пожарчик. В следующую ночь он направился в номер Анны по черной лестнице, где Нюточка совершенно запутала его. Он никак не мог найти четырнадцатый этаж. Довершил же дело Генка. Анна была довольна, хотя, конечно же, немножко сожалела о том, что Генка, по незнанию, отправил этого мерзкого типа в больницу, а не в милицию.