Завещание инора Бринкерхофа
Шрифт:
– Иви, с тобой все в порядке? Что ты к Клаусу чувствуешь?
– Ах, да при чем тут он?
– удивленно сказала я.
– Я про него совсем и не думаю.
– А о ком в таком случае ты думаешь?
– спросил он.
– Я пока не хочу говорить, потому что не уверена, - пояснила я.
– Не уверена в чем?
– продолжал он допытываться.
Но я только жалобно на него посмотрела и вздохнула. Нет, не буду ему рассказывать, тем более, что я и ошибаться могу. А говорить такие вещи о своем отце - это же ужасно.
Рихард расспросы
– По всему выходит, что что-то тебя начало тревожить после того, как мы с тобой читали про "Воронку жизни". Иви, а от чего умер твой дед?
Я аж обмерла от испуга, но нашла в себе силы ответить:
– Ни одному приглашенному целителю не удалось этого установить.
– И какие были признаки заболевания?
– Зачем тебе?
– неохотно сказала я.
– Затем, что я уверен, что именно их ты вчера и вычитала, не так ли?
Я отвечать не стала, да от ответа и не ждал:
– И почему ты считаешь, что кто-то из твоей семьи его отравил?
– Он прожил почти семь лет после первых приступов, - неохотно пояснила я.
– А значит, ему давали противоядие и точно знали, что нужно давать.
– Иви, человек, желающий отравить, не стал бы давать противоядие, - заметил Рихард, - да еще в течение такого длительного времени.
Действительно, об этом я вчера и не подумала, полностью поглощенная самим фактом убийства дедушки. Возможно, все совсем не так, как я себе напридумывала за это время. Но ответ на этот вопрос мог быть получен только от одного человека - моего отца, который был для меня пока недоступен.
– Рик, а, может, мы съездим в Корнин и спросим?
– жалобно спросила я.
– Эта неопределенность для меня хуже смерти.
Я готова была подхватиться и бежать прямо сейчас, уже не обращая никакого внимания на опасность, грозящую мне со стороны Хайнрихов.
– Не думаю, что в этом есть необходимость, - ответил муж.
– Я уверен, что твой отец и так здесь скоро появится. Инор Хайнрих явно имеет на него влияние и постарается этим воспользоваться, чтобы вытащить сына.
– Но это же может и нескоро произойти, - обреченно сказала я.
– Было бы куда верней, если бы мы съездили сами.
– Если даже не принимать во внимание просьбу моего отца, - возразил Рихард, - то мы вполне можем и разминуться с твоим по дороге в Корнин. Так что лучше подождем его здесь. Книжку интересную почитаем.
Он успокаивающе меня обнял, но спокойнее мне не стало. Хорошо ему - ведь не инор Брайнер подозревается в таком неблаговидном поступке, а сколько времени придется смиряться с неопределенностью, неизвестно. Но, к моему большому облегчению, Рихард оказался прав, и уже вечером того же дня мой отец, весьма встревоженный на вид, буквально влетел в нашу квартиру, сметая с пути преграду в лице моего мужа.
– Иви, что ты делаешь!
– завопил он.
– Почему ты не взяла у своего деда более подходящую фамильную черту, чем упрямство? Ведь сейчас
– Нет, папа, это вам с Хайнрихами нужно с этим смириться и оставить меня в покое, - возмущенно заговорила я.
– Да вы на меня уже весь государственный запас любовных зелий перевели!
– А что, и такой есть?
– иронически спросил Рихард и попытался вклиниться между мной и папой.
– Есть, нет, какая разница!
– ответил папа.
– Думать сейчас надо о том, что она все-таки выпила это проклятое зелье! Лучше бы ты, Иви, мое выпила, чем эту орочью поделку!
– Хочешь сказать, твое вкуснее?
– не удержалась я.
– Хочу сказать, что у моего срок действия короткий, и на мозги он не влияет, - разозлился папа.
– Вон, ты всего ничего под действием находишься, а уже ничего не понимаешь. А что дальше будет? Так что собирайся, пойдем к Клаусу.
– Папа, на меня зелье не подействовало, - попыталась я прояснить ситуацию.
– Так что, если хочешь, можешь идти, конечно, к Клаусу, но без меня.
– Ты уверена, что не подействовало?
– подозрительно спросил папа.
– А мне вот кажется, что с головой у тебя явный непорядок. Как бы это все плохо не закончилось.
– У. Меня. С. Головой. Полный. Порядок, - четко выделяя каждое слово, сказала я.
– Именно поэтому у меня вчера возник к тебе один очень серьезный вопрос.
Я взяла с кровати книжку по орочьим зельям, открыла на нужной странице и протянула папе. Он начал читать с некоторым недоумением, но чем дальше, тем лицо его все более вытягивалось и бледнело. Так что никаких сомнений у нас не осталось в том, что, по крайней мере, он причастен к этому делу. Папа молчал, кусал губы и не поднимал на нас глаз, и я решила его поторопить с ответом:
– Так что ты мне можешь сказать по этому поводу?
– Иви, дочка, поверь, все не так как кажется, - выдавил он из себя.
– Так объясни. Если ты, конечно, в состоянии это сделать, - холодно сказала я, так как теперь была уже полностью уверена в том, что дедова болезнь - результат отравления орочьим зельем.
– Он тоже знает?
– папа кивнул головой в сторону Рихарда.
– Да, - подтвердила я.
– Эх, до чего же вы, женщины, болтать любите, - недовольно сказал отец.
– Разве можно такие вещи посторонним выкладывать?
– Я не посторонний, - резко сказал муж.
– Да и догадался я сам. По странному поведению своей жены.
– Еще бы оно не странное было, после орочьего-то зелья, - проворчал папа.
– За такой срок без Клауса и совсем свихнуться можно. Иви, может, пойдем к нему, а?
– Зелье на меня не подействовало, - я дернулась, как от удара.
– И со мной все хорошо. А будет еще лучше, если ты все же объяснишь, что случилось с дедушкой.
Папа внимательно нас осмотрел, понял, что отвертеться в этот раз ему не удастся, вздохнул и сказал: