Здесь ради торта
Шрифт:
— Не могу поверить, что ты проводила здесь все лето, — говорит он. В его голосе смешались благоговение и тоска. — Мы несколько раз ездили в Калифорнию, когда я был маленьким, но потом… — он прерывается.
Неужели он собирался рассказать о своем отце? Или о чем-то еще, что заставляет его замыкаться в себе?
— Мы перестали ездить, — неубедительно заканчивает он. — И я уверен, что ты уже знаешь это, но летом есть места гораздо лучше, чем Феникс.
— Все не так плохо, — говорю я, убирая стопку пижам в ящик. —
— Полагаю, что так.
— Здесь тоже бывает жарко. И влажно.
— Но здесь есть пляж.
— Ты меня подловил.
— Ты была права, Пейсли, это волшебное место. Там океан, — показывает он, затем поворачивается, — при этом в той стороне дубы. И животные. Ты знаешь, что на острове водятся олени? И лисы?
Я кладу белье в ящик и закрываю его бедром.
— Кто-то читал одну из книг, которые он стащил.
— Когда ты складывала свои вещи в ванной, — говорит он, указывая на раскрытую книгу на подлокотнике кресла. — Наверное, нам стоит пойти на пляж и сфотографироваться, чтобы отправить Сесили.
— Как скажешь, Клейн-писатель.
Я выхожу из комнаты, чтобы дать Клейну время переодеться и освежиться, и он встречает меня на кухне, где у моей бабушки в голландской печи кипит домашний куриный суп с лапшой.
— Лозанна, не хотите пойти с нами на пляж?
Моя бабушка лучезарно улыбается на приглашение Клейна, но говорит:
— Вы двое идите. Я давно мечтала испечь домашнее печенье, и это, кажется, хороший повод. Ты любишь печенье, Клейн?
— Я люблю домашнее печенье гораздо больше, чем положено мужчине.
Бабушка хихикает. Она бросает на меня взгляд.
— О, Пейсли. Мне он нравится. Ты должна оставить его себе.
Я подмигиваю Клейну.
— Я подумаю над этим.
Я не сомневаюсь, что Клейн — один из лучших. Это был бы идеальный момент для того, чтобы он осыпал меня страстными, но уважительными поцелуями, но поскольку нам нужен один настоящий, прежде чем начнутся фальшивые поцелуи, я заставляю себя успокоиться.
Надев шляпу и солнцезащитные очки, я выхожу вслед за Клейном на крытое крыльцо. Я указываю на частную деревянную дорожку к пляжу. Он берет меня за руку, пока мы идем, переплетая свои пальцы с моими.
— На случай, если твоя бабушка будет смотреть, — объясняет он, сжимая мою руку. — На задней стороне этого дома около пятнадцати окон, и она, вероятно, сможет увидеть нас по крайней мере через восемь из них с того места, где она стоит на кухне.
— Ты упустил прекрасную возможность поцеловать меня там, на кухне. Просто что-то милое и маленькое, чуть больше, чем просто чмокнуть, но не слишком сильно.
— Я знаю, — хрипло говорит он. — Но я ясно выразил свои намерения.
— Тебе лучше поскорее
— Я в курсе.
Мы делаем три шага к следующей части дорожки. Клейн останавливается в конце, когда мы достигаем вершины песчаной дюны. Океан, столь же потрясающий, сколь и мощный, омывает песчаный берег.
— Мне всегда нравилось слушать океан.
— Ты Рыбы?
— Четвертого марта.
— Рыбы.
— Как это связано?
— Ты — водный знак, — на меня накатывает облегчение. — Как мы забыли спросить о дне рождения друг друга? А ведь это очень важно знать.
— Какой знак одиннадцатого января?
Я вздрагиваю.
— Это мой день рождения.
— Я знаю.
— Откуда ты это знаешь? — должно быть, он спросил Палому или Сесили.
Он пожимает плечами, и я не только вижу, но и чувствую это, потому что он все еще держит одну из моих рук.
— Я иногда видел тебя в кафетерии перед началом занятий. Однажды кто-то подошел к тебе и протянул кекс со свечой в центре.
— Мэри, — говорю я, и воспоминания накрывают меня с головой. — Я так давно не вспоминала о том дне. Не могу поверить, что ты помнишь дату.
Он снова пожимает плечами и тянет мою руку вверх.
— У меня хорошая память. К тому же 1.11[xliii] как дата твоего рождения — это круто. Ты все еще дружишь с Мэри?
— Я бы хотела ответить «да», но нет. Она начала встречаться с парнем и после колледжа переехала к нему в Чикаго. Мы отдалились друг от друга. Так бывает.
Клейн смотрит на океан.
— Готова к прогулке?
Деревянная лестница, ведущая с песчаной дюны на пляж, старая и узкая. Клейн бросается вперед меня.
— Если ты вдруг споткнешься, я тебя поймаю.
— Это ты так хочешь сказать, что у тебя глаза на затылке? — я дразнюсь, чтобы скрыть волнение, бушующее внутри меня.
Его плечи подрагивают, когда он смеется. Мы доходим до низа, снимаем обувь и погружаем ноги в еще теплый песок. По всему пляжу семьи собирают вещи, а несколько детей бегают вокруг, их яркие воздушные змеи развеваются на ветру.
Клейн подходит к кромке воды и позволяет морской пене щекотать пальцы ног. Я делаю то же самое, закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Я вдыхаю полной грудью, и соленый ветер бьет меня по щеке.
Прошло пять лет с тех пор, как я была здесь в последний раз, окончательно прощаясь с дедушкой. Я готова к тому, чтобы это место снова ощущалось легким и приятным.
— Клейн, — неожиданно говорю я. Он смотрит на меня сверху вниз, приподняв брови. — Как ты смотришь на то, чтобы завтра я показала тебе остров? Да и вообще всю эту неделю, когда мы не будем заниматься свадебными делами. Я покажу тебе, почему я люблю это место.
— Я бы сказал, что это свидание. Хотя я уже вижу, почему ты любишь это место.