Здоровый сон – счастливый ребенок
Шрифт:
Вот свидетельство матери.
Когда мы привезли Ареса домой из роддома, мы с трудом представляли себе, что на самом деле означает заботиться о ребенке. Насколько было мне известно, Арес должен был спать, когда ему нужно. Ребенок рос, и я всегда подходила к нему, если он плакал, меняла подгузники и кормила по требованию. По ночам он часто просыпался и большую часть времени спал вместе со мной. Если ребенок начинал плакать, я впадала в панику. Я была готова сделать абсолютно все, чтобы его успокоить. Я испытывала сильнейший прилив адреналина, сердце начинало стучать, как сумасшедшее. Меня спрашивали, есть ли у нас какое-то расписание сна и кормлений, а я не знала, что ответить. Арес сосал едва ли не постоянно и очень мало спал. Иногда я на пару минут забегала в душ, прислушиваясь, не плачет ли он, и все время чувствовала себя виноватой. Когда я спрашивала у других, как должны спать младенцы, мне отвечали что-нибудь расплывчатое, типа: «Дети спят, когда им нужно, не больше и не меньше» или: «Каждый ребенок уникален, как снежинка. Просто кому-то нужно меньше сна, чем другим». Мне это никак не помогало. Я все ждала, когда Арес начнет «спать всю ночь», но этого не происходило. Он просыпался семь или восемь раз за ночь. Днем ребенок спал мало, короткими промежутками. Иногда, когда он засыпал днем у моей груди и я клала его в кроватку, он тут же просыпался и начинал плакать. Я стала держать его на руках все время, пока он спал.
Я прочитала, что ребенка нужно везде брать с собой и носить его на себе, как индейские
Мы уже слышали когда-то о том, что надо «дать ребенку поплакать», но это казалось мне слишком жестоким. Но мой муж решил попробовать такой метод, и было очевидно, что нам стоит сменить подход, потому что, хотя я и была готова не спать ради ребенка, он явно страдал от недостатка сна. У Ареса были все симптомы переутомления. Он легко пугался и начинал отчаянно плакать при резких или громких звуках. Не мог заснуть самостоятельно, а когда засыпал, то не мог спать, не просыпаясь. Из прочитанной книги я сделала вывод, что, подходя к ребенку ночью всякий раз, когда он плакал, я стимулировала его и заставляла бодрствовать, а вовсе не успокаивала, как мне казалось. Все, что я читала о «ночном материнстве» и «родительстве, основанном на привязанности», не только не помогало, но, наоборот, наносило вред. Мы решили попробовать метод «исключения» доктора Вайсблута.
В первый вечер я положила Ареса, как обычно, в восемь часов, но когда в десять он начал плакать, не подошла к нему. Это было одно из самых трудных решений, которое мне когда-либо приходилось принимать, но я хотела попробовать ради пользы моего малыша. Он плакал на протяжении 45 минут. Я думала, что умру. Мои нервы не выдерживали. Я плакала, мое тело было как будто в огне, меня трясло и бросало в пот, сердце стучало. «Он будет думать, что я его бросила, – думала я. – Он никогда больше не будет мне доверять». Но, перестав плакать, он проспал всю ночь. До этого Арес никогда не спал более четырех часов подряд. Я была уверена, что мой ребенок умер. Но на следующее утро он проснулся счастливым и отдохнувшим, а потом, часа через два, снова заснул прямо у себя на коврике для игр, и снова такое было в первый раз. Арес никогда не раньше не засыпал без кормления. С этого момента мы поверили в то, что доктор Вайсблут знает, о чем говорит. Мы стали работать над тем, чтобы Арес действительно спал столько, сколько ему нужно. Вечером мы проводили целый ритуал – купали его, читали ему, кормили в шесть часов вечера, а затем укладывали в кроватку сонным, но еще бодрствующим. Днем он спал два раза, после слегка сокращенного ритуала укладывания, и спал два часа утром и час после обеда. Почему-то перед тем, как заснуть днем, Арес совершенно не плакал, а просто тихо засыпал. Однако по вечерам продолжал плакать по 45 минут после того, как я его укладывала, еще несколько недель. Это было очень тяжело, даже болезненно. Но после того как он засыпал, ребенок спал по 12 часов, что было для меня совершенно поразительно, и он был настолько веселее днем, что мы не отступались от избранного метода. Днем Арес был значительно спокойнее и первые несколько недель вообще выглядел более сонным. Он больше почти никогда не плакал, и у него повысилась концентрация внимания. Постепенно Арес научился засыпать вообще без слез и продолжал каждую ночь спать как минимум по 12 часов.
2. Контролируемый плач, частичное игнорирование, постепенное исключение
Это вариант «исключения». Один из методов – оставить ребенка примерно на пять минут, потом вернуться и снова успокоить его до сонного состояния или снова уложить после успокаивания. Если он опять начинает громко плакать, оставьте его на десять минут, а затем повторите процесс утешения. Если плач возобновляется, оставьте ребенка на 15 минут, прежде чем снова повторить процесс утешения. Эта последовательность повторяется с прибавлением ко времени игнорирования по пять минут каждый раз, пока ребенок во время одного из приступов плача не заснет или пока он не будет лежать тихо после процесса успокаивания.
Другой метод тоже включает в себя постепенное увеличение времени игнорирования, но в этом случае его увеличивают примерно на пять минут каждые два дня. Исследования показывают, что этот метод хорошо срабатывает за четыре – девять ночей. Успех также зависит от склонности вашего ребенка беспокоиться и плакать, от того, насколько он отдохнул или устал, и от того, до какой степени последовательны вы сами в своих действиях.
Этот метод кажется не таким жестким, как «исключение», и хорошо помогает многим детям. Мне кажется, что если ребенок страдает коликами, то к четырем месяцам его родители совершенно измотаны из-за недосыпания, а он сам сильно переутомлен. В такой ситуации попытки применить метод «постепенного исключения» часто ни к чему не приводят, так как плач ребенка оказывается сильнее, чем решимость родителей, а «полное исключение» дает результат быстрее.
3. Проверка и утешение
Реагировать на сигналы, подаваемые ребенком ночью, родителям наименее сложно. Если ребенок плачет, вы тихо заходите к нему, чтобы проверить, все ли в порядке, и нежно успокаиваете в темноте, стараясь не брать его на руки. Вместо этого вы можете погладить ребенка по животику, легонько потрепать по головке или тихонько покачать кроватку. Вы используете минимум покачиваний, колыбельных и, если это необходимо, питания, чтобы вернуть ребенка к спокойному и сонному состоянию. Этот метод нравится тем, кто привержен принципам «родительства, основанного на привязанности», поскольку считается, что он дает ребенку ощущение эмоциональной уверенности в том, что его плач не останется без ответа, поэтому малыш учится доверять своей матери и не чувствует себя брошенным. Однако нет никаких доказательств того, что ребенку как-то вредит, если ему позволяют плакать. Более того, применяя такой метод, вы можете научить ребенка плакать чаще и дольше, чтобы получить больше утешения. Иногда успокоить ребенка ночью с помощью таких «полумер» бывает сложно. Но если ваш ребенок нормально отдыхает и не страдал коликами, этот метод может оказаться весьма успешным.
4. Пробуждения по расписанию
См. обсуждение в главе 6.
К разным детям нужен разный подход.
Ниже приводится рассказ матери, которой было нужно установить четкий режим сна для своего ребенка, прежде чем вернуться на работу. Если бы ее сын был менее склонен к регулярности и страдал коликами, вероятно, эти методы в таком раннем возрасте не сработали бы. Но детей с «легким» темпераментом, четкими внутренними ритмами и нормальным уровнем нервозности часто удается быстро приучить к правильному сну в возрасте около шести недель.
Мать, рассказывающая эту историю, ошибочно считает, что для выработки у ребенка режима нужно обязательно позволять ему плакать.
После того как мы с Роном впервые посетили нашего педиатра еще до рождения Дэвида, мы покидали его кабинет с приятным ощущением, что наш ребенок будет получать всю необходимую заботу. Хотя мы знали, что этот врач особо интересуется нарушениями сна, мы и представить себе не могли, что нам придется иметь дело с ребенком, внутренние часы которого будут думать, что день – это ночь, а ночь – это день.
Но именно так и случилось. Первые несколько недель я только и делала, что кормила Дэвида и меняла ему подгузники в перерывах между периодами сна. Вспоминая об этом, я думаю, что доктору Вайсблуту действительно оставалось только прищелкивать языком в ответ на некоторые мои вопросы.
В то же самое время я начала расслабляться и чувствовать, что все идет нормально. Дэвид начинал проявлять больше интереса к окружающему миру; мы с Роном знали, что это большой шаг в его развитии. Мы ждали периодов бодрствования, чтобы пообщаться с ребенком. Но тут начала прослеживаться закономерность: Дэвид не желал укладываться спать по вечерам.
Врач выслушал нас и сказал, что для некоторых детей это нормально. Дэвид был еще слишком мал для того, чтобы начинать приучать его спать правильно. Поэтому нам с Роном ничего не оставалось делать, как подождать.
Когда Дэвиду исполнилось два месяца, я начала впадать в панику. Мой послеродовой отпуск приближался к концу. Я так устала, что большую часть времени буквально едва держалась на ногах. Кроме того, я хотела продолжать кормить Дэвида грудью в те часы, когда была бы дома. Я понимала, что мы должны что-то сделать, прежде чем я вернусь на работу, поэтому позвонила доктору Вайсблуту и договорилась о встрече.
В первую очередь он проверил физическое состояние Дэвида. Все оказалось идеально. Потом мы побеседовали. Доктор Вайсблут объяснил, что мы должны начать иначе управлять периодами сна Дэвида. Он должен спать в тихом и темном помещении. Больше никаких ночников, музыки и т. д. Днем ребенок должен спать как минимум по 45–60 минут. Если он просыпается раньше, нужно оставлять его в кроватке, пока он не отдохнет достаточно. Вместо того чтобы позволять ему бодрствовать допоздна, мы должны укладывать ребенка на ночь в промежутке от семи до девяти часов вечера. Никаких поездок в машине, коляске или укачивания в качелях, где он может спать лишь недолго.
Мы решили начать с понедельника, так как в воскресенье был День матери. Я покормила Дэвида в девять вечера, и к половине десятого он уже спал у меня на руках. Я уложила его, пробралась обратно в гостиную и включила интерком. До 21:45 было тихо, потом я услышала, как Дэвид сосет пальчики. Я подумала: хорошо, он скоро снова заснет, но к десяти ребенок начал плакать. Плач продолжался до половины первого ночи – два с половиной часа. С каждым криком Дэвида я чувствовала его разочарование, злость и кажущуюся боль. И я тоже злилась – на ребенка, на доктора, на Рона и на себя. Наконец Дэвид заснул и спал почти до семи утра, когда я разбудила его, чтобы покормить.
Утреннее пробуждение было запланированным и согласованным с доктором Вайсблутом. Мы хотели, чтобы Дэвид просыпался до того, как я буду уходить на работу, чтобы я могла его кормить. Казалось, что ребенок чувствует себя прекрасно. Я была вымотана.
Во вторник я дала Дэвиду проснуться самому. В тот день он спал днем по два с половиной – три часа, но в целом его режим еще оставался достаточно свободным. В половине девятого, когда он проснулся, я покормила его, искупала и играла с ним до времени последнего кормления, после которого уложила его спать около одиннадцати, хотя он еще не выглядел сонным. На этот раз он плакал с 22:50 до 23:15. Всего 25 минут? Неужели это может быть настолько просто? Меня это очень воодушевило. Даже доктор Вайсблут удивился его прогрессу. Дэвид снова проспал всю ночь.
Хотя нам пока так и не удавалось заставить ребенка ложиться пораньше, периоды его плача перед сном становились все короче и короче. На третий день он проплакал всего 21 минуту и больше не пискнул до самого утра.
Но только мы с Роном начали дышать свободнее, Дэвид вернул нас с небес на землю. На четвертый день он проплакал почти полтора часа. Я опять упала духом. Мне было непонятно, считать ли это временным откатом назад или последние три дня были чистой случайностью. На следующее утро я позвонила доктору, и он посоветовал мне продолжать тренировки. Доктор объяснил, что у всех детей бывают неудачные дни.
Мы обнаружили, что, если быстро откликаемся на плач Дэвида, предполагая, что ребенок проголодался, он становится раздражительным и кормить его трудно. В такие ночи Дэвид плакал практически без остановки.
Мы продолжали посещать доктора Вайсблута, но уже не так часто. В конце третьей недели приучения к правильному сну Дэвид, Рон и я стали действительно работать вместе. Мы с Роном могли точно сказать, когда Дэвид устал, и не заставляли его бодрствовать дольше, чем он хотел.
Когда мы Роном начали приучать Дэвида, то завели журнал учета сна. Мы до сих пор продолжаем его вести – не потому, что приучение продолжается, а потому, что в связи с моим возвращением на работу и загруженным графиком Рона можем лучше понять закономерности настроения и питания Дэвида, если няня оставляет для нас записи о том, что происходит в течение дня.
7–8-я недели: развитие более раннего начала ночного сна и более продолжительных периодов сна
Существенные биологические перемены, начинающиеся у ребенка в этом возрасте, свидетельствуют о тенденции к более раннему засыпанию и к удлинению периодов непрерывного ночного сна. Не нужно насильно заставлять ребенка ложиться раньше; вместо этого вы должны наблюдать за признаками сонливости, которые начинают проявляться в более раннее вечернее время.
Как мы уже увидели, все дети в первые недели своей жизни ведут себя по-разному. Скорее всего, ваш ребенок попадает в некую «среднюю» категорию между детьми с нормальным уровнем нервозности, или «легкими», и детьми с повышенным уровнем нервозности / коликами. И даже если у вашего ребенка «легкий» темперамент, вполне может оказаться так, что на какое-то время он словно «забудет» то, чему научился.
Дети с нормальным уровнем нервозности
Дети с «легким» темпераментом спокойны и легко управляемы; как правило, ночью это просто ангелы. Вечерами у них могут быть периоды беспокойства, но не слишком долгие и интенсивные, и с ними обычно легко справиться. Такие дети хорошо спят днем, где угодно и когда угодно, а ночной сон тоже регулярный. Фактически для них характерно раннее, начинающееся задолго до шести недель, развитие систематичного и продолжительного ночного сна. Таких детей легко брать с собой куда-либо, и родители просто купаются в их солнечном настрое.
Однако на какое-то короткое время… могут сгуститься тучи. У ребенка возникают приступы плохого настроения не только по вечерам. Тихие вечера теперь могут перемежаться с незнакомым ранее, «болезненным» плачем, поэтому родители нередко решают, что ребенок заболел. Или же укладывание спать начинает занимать больше времени. Так что же происходит с вашим милым соней?
Основные виновники – нерегулярность режима, отсутствие дневного сна и слишком позднее укладывание.
Будьте осторожны, однако…
Никаких жестких графиков.
Никаких незыблемых правил.
В этот период необходимо быть еще более внимательными к потребности малыша в сне.
Для ребенка в возрасте около шести недель лучшей стратегией, которой вы должны по-прежнему придерживаться, остается попытка синхронизировать ваши действия с его внутренними ритмами. Вы должны постараться заново установить здоровый режим сна, исключив такие помехи, как внешние шумы, свет или вибрации. Хотя это может оказаться для вас не слишком удобно, старайтесь укладывать ребенка не позже, чем через два часа бодрствования. Пусть эти двухчасовые интервалы станут для вас примерным руководством для организации периодов дневного сна и бодрствования.