Зеркало времени

Пащенко Николай

— Вот на снимках Арабский квартал. За Стеной Плача видна мечеть халифа Омара с золотым куполом, Куполом Скалы, к ней мы, правда, не подходили. Говорят, что правоверные молятся не внутри мечети, а перед ней, как это сделал сам Омар, считая себя недостаточно чистым для такого святого места.

Ведь у единственного из смертных людей, Мухаммеда, когда он был ещё мальчиком лет около четырёх, два сияющих небесных посланника, два ангела, раскрыли грудь, обнаружили и выбросили из сердца чёрную капельку земной скверны и вычистили будущему Пророку внутренности белейшим, ослепительным, как показалось маленькому Мухаммеду, снегом, принесённым ими с неба в

золотой широкой чаше.

Омар пришел в Иерусалим по совершенно понятной причине. Иерусалим — третье по святости место у мусульман, согласно преданию, Пророк Мухаммед привязывал к Стене Плача чудесное белоснежное и крылатое небесное животное Аль-Бурак, «Молниеносное», быстрее, чем в мгновение, перенесшее его из Каабы в Мекке в «отдалённейшую мечеть» в Иерусалиме, перед тем, как поднялся с ангелом Джибрилом, а по-нашему — архангелом Гавриилом, — к небесному престолу Аллаха. Это, если можно так сказать о небесном существе, волшебное животное Аль-Бурак — наполовину мул, стало быть, существо бесполое, рода среднего, а наполовину осёл, с лицом человеческим и, кажется, похожим на прекрасное женское лицо. Некоторые считают, однако, что небесное существо Аль-Бурак имело огненно-кровавый окрас. Возможно, правы и те и другие, важно, как смотреть и что видеть.

В ту чудесную ночь в Иерусалиме Мухаммед молился во главе всех других пророков, то есть как имам, включая Мусу-Моисея, Ибрахима-Авраама, и Ису, то есть Иисуса. Нас удивило, что Мухаммед воспринял Мусу, как темнокожего. Почему? Неужели и Муса происходил от африканских потомков атлантов, некогда спасшихся в Египет перед катастрофой и давших фараонов с атлантической кровью? Надо отметить, что настоящие родители Пророка Моисея истории неизвестны, потому что был он, во-первых, подкидышем, во-вторых, сиротой, утратившим и приёмных родителей. Тогда объяснимо водительство избранного одухотворённого потомка Четвёртой Коренной расы, возможно, не атлантов, а лемурийцев-южан над бездуховными до получения скрижалей Завета от Бога семитскими племенами людей позднейшей, нашей Пятой расы.

— Андре, — заметила София-Шарлотта, — извини, что прерываю. Мы тогда с тобой в спешке не додумались вот до чего, тоже весьма не прозаического. Получается, что сейчас мечеть халифа Омара стоит именно на том месте, где был Второй Храм? Если западная стена Второго Храма это и есть Стена Слёз… Мечеть Омара сразу за Стеной. Ведь так? Конечно, это очень святое место. И досточтимый Омар прекрасно это понимал.

Андрей замолчал и задумался. — Наверное, — наконец, сказал он. — За Стену Плача мы с тобой тогда не прошли. Чтобы выйти к мечети Омара, надо, наверное, было обходить Стену Плача левее, то есть севернее, через Арабский квартал. Вот ведь какая досада… Могли, но не посмотрели!..

Но продолжим. Я полагаю, госпожа Акико, что и сейчас иерусалимские арабы вправе гордиться тем, что, по велению Аллаха, чудесная лестница, по которой, после предварительной молитвы всех пророков, Мухаммед в сопровождении Джибрила восходил к трону Аллаха, была явлена не в Аравии, в Мекке, а в Иерусалиме, в Палестине, до которой из Аравии каравану идти целый месяц. Поэтому Пророк Мухаммед небезосновательно сказал, что молитва в священной Мекке равноценна десяти тысячам обычных молитв, в священной Медине — тысяче, в священном Иерусалиме — пятистам молитвам. Вначале, сразу после чудесного путешествия, по-арабски оно называется Аль-исра-ва-ль-мирадж, и сам Мухаммед молился лицом к священному городу Иерусалиму, а когда убедился, что упорных в своей вере,

как он говорил, жестоковыйных иудеев, ему не обратить в ислам, повелел истинно верующим, правоверным, молиться лицом к Мекке, к Каабе.

Когда Пророк Мухаммед по явленной ему Аллахом лестнице начал подниматься через шесть небес на последнее, седьмое, к самому Аллаху, скала, на которой стоит «отдалённейшая мечеть», хотела последовать за Пророком, но Джибрил рукой остановил её. Говорят, что на скале всё ещё виден гигантский отпечаток руки Джибрила, но мы узнали об этом эпизоде, находясь уже здесь, в Монголии, иначе обязательно постарались бы увидеть историческое свидетельство касания к скале руки Джибрила и, следовательно, пребывания с ним Мухаммеда в «отдалённейшей мечети», когда сами были в Иерусалиме. Напомню, что это тот самый архангел Гавриил, который принёс Деве Марии в Назарет благую весть о предстоящем ей рождении Божественного младенца. Вот ещё почему досадно, — что не увидели следа архангельской руки Гавриила… Да уж теперь ладно. Мы теперь хотя бы знаем, что упустили увидеть. Хотя, конечно, разумнее было бы подготовиться перед такой ответственной поездкой.

Когда Джибрил в Мекке сажал Мухаммеда на спину крылатого скакуна Аль-Бурак, то задел и опрокинул кувшин с водой. А когда Джибрил, после чудесного путешествия в Иерусалим, молитвы с пророками, посещения всех шести небес и их обитателей, подъёма на седьмое небо, предстояния у трона Аллаха, при этом лик Аллаха был скрыт за бесчисленными занавесями, и многих продолжительных бесед с Аллахом, вернул Пророка в Мекку, Мухаммед успел подхватить кувшин, и не дал ему разбиться. Поистине, для Аллаха, повелителя и времени, нет ничего невозможного.

Для нас назидательным в этой истории послужит подтверждение уникальной способности Пророка Мухаммеда к глубочайшему молитвенному сосредоточению, простым смертным почти недостижимому. Говоря современным языком, во время своей молитвы Пророк Мухаммед достигал сверхультравысоких энергоинформационных частот, что и позволяло ему мысленно проходить шесть нижних небес и восходить к седьмому небу, к подножию уровня Аллаха, уровня Бога. Не удивительно, что такое удалось Благородному Пророку далеко не сразу. Он использовал все к этому предпосылки, что само по себе достойно наивысшего уважения.

Сегодня очень немногие продвинутые йоги испытывают при медитации подобные неземные ощущения. О йогах известно сотни лет, однако, науке эта психологическая практика стала известна в деталях сравнительно недавно, и тоже определена как объективный идеализм. Сходство ощущений с теми, которые испытывал Пророк Мухаммед, налицо. Однако русло своего личного, индивидуального, мысленного восхождения йога над земным самоочевидно существенно иное, нежели открытое Благородным Пророком всем людям.

Ко всему виденному в Святой Земле, ко всему, что там узнали, мы с Зофи относимся абсолютно серьёзно и крайне бережно. И продолжаем упорно работать с обретённой там информацией.

Стена Плача — по разрушенному храму, — или Стена Слёз, это восстановленный остаток западной стены Второго храма, разрушенного римлянами, а Первый был Храм, построенный Соломоном. В щели Стены между камнями принято засовывать записки лично Богу, Который особо и постоянно внимает обращениям к Нему именно у Стены Плача. Что мы с Зофи с благоговением исполнили тоже. Помощь от Бога никому не лишняя, особенно тем, кто хочет подняться над обыденным, привычным, известным, земным, и помочь при этом не себе, а непременно другим людям.